Переиграть войну! Пенталогия

Трошин угрюмо посмотрел на меня, видимо раздумывая, как бы повежливее от меня отвязаться.

– Вы кем до войны были, товарищ боец?

– Военным.

– Кем именно? В каких войсках служили? Звание?

– А с чего вы решили, что я не рядовой, гражданин… – Он замялся, не зная, как ко мне обратиться.

– Не гражданин, а «товарищ старший лейтенант госбезопасности». Не в тюрьме вроде находимся.

– А вамто что за дело, товарищ старший лейтенант?

– Хотелось бы знать, с кем в ближайшее время воевать вместе придется.

Док, заинтересованно слушавший наш диалог, вдруг протянул Трошину руку:

– Военврач третьего ранга Кураев. Можно просто Сергей! – А когда тот удивленно пожал ему руку, добавил: – Вы со старшим лейтенантом Окуневым лучше не спорьте, а то он обидчивый очень – может для симметрии вам и второй глаз подбить! – И, подмигнув обалдевшему Трошину, заливисто расхохотался.

«Ну и шуточки у вас, товарищ КМН третьего ранга», – подумал я и в ответ на подобное представление быстро нажал на точку в основании Сережкиной шеи. Тот взвыл и отскочил на пару метров:

– Вот видите, товарищ Трошин, даже мне достается! – корча рожи, сказал Док. – Так что вы с ним поласковее будьте! Со всей, так сказать, нежностью…. Все, ухожу, ухожу, ухожу… К тому же меня там ранбольные уже зовут. И грудастые медсестры…

Однако своей выходкой наш доморощенный психолог таки разрядил обстановку. С обалделым видом и кривоватой улыбкой Трошин смотрел, как наш штатный «клоун» уходит в сарай.

– Так всетаки, товарищ Трошин, вы кем были? – продолжил я нашу прерванную беседу.

– Майором я был, комдивом.

– И что за дивизион был?

– Гаубичный.

– И когда же вас разжаловали в рядовые?

– А следствие начали, так и разжаловали.

– В каком году?

– В тридцать девятом.

– А почему не посадили?

– А то уж вам лучше знать, товарищ старший лейтенант госбезопасности, – и он выделил последнее слово голосом.

– Вас как зовут, боец Трошин?

– Вячеславом Сергеевичем.

– А меня – Антоном Олеговичем, так что будем знакомы, Вячеслав Сергеевич. И вы это – не дуйтесь как мышь на крупу. Сейчас не дуться, а воевать надо.

– Ага, вы навоюете, тото у вас бойцы толпами вокруг ходят и оружие грудами свалено… – И он вызывающе посмотрел на меня.

– И оружие будет, и бойцы. А что до умения, так мы вчера впятером неплохо штаб немецкого полка пощипали. И без своих потерь. А вы чем похвастаетесь?

– А мы стояли до конца!

– …и оставили свой пост без приказа. – Я понимал, что хамлю, но чтото майоросолдат борзеть начал. – И, кстати, для вас у меня работенка есть.

От моей вставки Трошин сбился и потерял напор.

– Возьмите остальных бойцов и соберите по сараям весь металлический мусор: обручи от бочек и кадушек, гвозди, в общем, все, что найдете.

– А это еще зачем? – опешил Трошин.

– Вам термин «готовый поражающий элемент» знаком, товарищ бывший майор? Если да, то выполняйте!

– А если нет? – Похоже, Трошин, поняв, что я «добрый», решил покачать права.

– А если «нет», то все равно выполняйте.

Неизвестно, сколько бы мы препирались, но в распахнувшуюся дверь «штабного» сарая выглянул командир и гаркнул:

– Внимание, у нас гости! Старший лейтенант, ко мне. А вы – за оружием в сарай! Быстро!

Поправив автомат, я подбежал к Саше.

– Так, Тотен с поста доложил, что к нам завернули две машины: какойто «предок „Круппа“» и «Блиц». На машинах маркировка… – Он заглянул в листок бумаги: – «ПИ Абт 173». Тотен сказал, ты можешь знать, кто это такие.

– Отдельный саперный батальон.

– И что им здесь могло понадобиться.

– Как что? Скипидар, конечно. Как скоро они здесь будут?

– Тотен сказал, минут пятнадцать у нас есть.

– Будем брать?

– А у нас выхода нет. Часть народа в разгоне, да и раненые у нас. Люк!

– Да, командир? – отозвался Люк, выходя изза сарая.

– Бери снайперку и в кусты. Так, артиллеристы, – обратил он внимание на окруженцев, с карабинами в руках вышедших из сарая, – прячьтесь за дровами и, как мы начнем, долбите немцев. Только не высовывайтесь!

Потом он повернулся ко мне:

– Как думаешь, сколько там народу может быть?

– От пяти до двадцати. В «Круппа» человек шесть влезает, а в «Блиц» и двадцать поместится, но хабарто они должны кудато грузить.

– Тогда ты с автоматом отсечешь их с тыла. Гранату возьми.

– На фиг, машины жалко.

– Нашел о чем жалеть.

– Ты только Тотена с поста не снимай, мало ли что.

– Не учи отца…

– Понял, командир. Разрешите идти?

– Давай, Тоха. Ты – наша главная огневая мощь.

Метнувшись в кусты, я выбрал позицию с тем расчетом, чтобы оказаться сзади от остановившихся машин. Краем глаза заметил Бродягу, который с двумя пистолетами в руках скрылся за сараем, что стоял ближе всего ко въезду на смолокурню. Фермер, невзирая на его почти двухметровый рост, бесследно растворился в зарослях.

Потянулись минуты ожидания. Наконец я услышал негромкий рокот моторов. Тотен не ошибся – впереди действительно ехал «предок „Круппа“» – многофункциональный армейский автомобиль L2 с очень необычным покатым капотом. В машине, не считая водителя, сидело еще пятеро. «Ну, Бродяге это – секунд на пять работы с двухто рук», – подумал я.

«А вот сколько гадов в „Блице“?» – На наше несчастье, легкий грузовик был тентованным.

Головная машина въехала на территорию смолокурни и остановилась почти точно напротив «штабного» сарая. Радостно переговариваясь, немцы вылезли и стали оглядываться. «Блиц» как раз затормозил, останавливаясь позади «Круппа». К сожалению, он закрыл от меня двух немцев. «Ну и фиг с ними, у меня другие заботы», – подумал я, поднимая к плечу «эмпэху», поскольку именно в этот момент изпод тента высунулись две пары рук и стали возиться с замками заднего борта. Нажав большим пальцем левой руки тангенту, я сказал в рацию:

– Здесь Арт. Я начинаю! – И двумя короткими очередями снял немцев, возившихся с замками. Практически в этот же момент за машинами часто захлопал «ТТ». Я перенес огонь в глубь кузова, целясь по верхнему краю борта. На смолокурне три раза выстрелили из винтовки. Тремя короткими очередями добив магазин, я поменял позицию, перекатившись через дорогу… В пару секунд поменяв магазин и взяв на прицел кузов «Опеля», я замер. Метрах в пяти от меня зашевелились кусты, и я, скосив глаза, увидел командира. Жестами он показал мне, что собирается «прогуляться» до грузовика. Ответным жестом я показал, что понял, и приготовился страховать его.