Перекрёстки Эгредеума

Потом он вдруг оказался посреди пустыни, где солнце было нестерпимо ярким и более насыщенным. Стояла ужасная, невыносимая жара. Капли пота, обильно выступавшие на коже, испарялись мгновенно, шипя, как на сковороде. Юноша ощущал всё так же отчётливо, как наяву, но при этом ясно понимал, что находится в доме археолога, где ничего из увиденного просто не может произойти.

Седхи пошёл по раскалённому песку. Подошвы его ног дымились, но он вскоре свыкся с болью и старался не смотреть вниз. От этого ощущение жара чуть поблёкло. Он шёл долго, но вокруг был только песок и раскалённое, пышущее ещё большим жаром небо. Затрудняясь описать его цвет, юноша объяснил, что лучше всего подходят слова «пронзительно-яркое» и «вездесуще-огненное». Он не мог определить, как долго шёл: полдня, а может, полчаса, — но солнце всё время было в зените и не выказывало ни малейшего намерения куда-либо двигаться.

Внезапно картина изменилась, и события начали развиваться с пугающей быстротой. Многочисленные видения обрушивались на Седхи одновременно без всякой последовательности, и он каким-то непостижимым образом успевал побывать в каждом из них. Отчасти выстроить события в хронологическом порядке юноша смог только по выздоровлении, но некоторые фрагменты так и остались за пределами общей сюжетной линии, словно были вырваны из другой истории.

Он видел чёрную башню, таящую неуловимый, но страшный намёк на роковую связь с тёмной фигурой из чёрной пустоты. Вход в башню зиял зловещим провалом с фиолетовыми всполохами на фоне сверкающих гладких камней полуразрушенных стен, точно разверзнутая пасть огромного зверя, и Седхи чувствовал, как его неумолимо затягивает внутрь.

Потом видение растаяло, сменившись длинной анфиладой тонущих в полумраке залов с множеством колонн, облицованных камнем наподобие гранита с включением каких-то фосфоресцирующих минералов, источавших тусклый свет.

Удивлённо глядя по сторонам, Седхи плыл в полутьме — или полутьма текла мимо него вместе с колоннами, статуями и высокими цветочными вазами, отчётливо выступающими из бесформенной мглы, стоило только юноше сконцентрировать на них внимание.

В последнем зале просветлело. На стенах из жёлтого песчаника красовались яркие росписи и барельефы в виде человекоподобных фигур вперемешку с незнакомыми растениями и животными, напоминавшими рогатых медведей с птичьими клювами, крылатых медуз и осьминогов.

Хотя образы были весьма необычны, Седхи не мог не отметить поразительное сходство стиля оформления и планировки зала с культовыми сооружениями Древнего Египта. Ему представилось, будто бы строители этого помещения, как и древнеегипетские мастера, пытались воссоздать какой-то первообраз, воплотить одну и ту же идею, но разными способами, неизбежно искажая её до неузнаваемости.

В зале было многолюдно, хотя Седхи не мог сказать с уверенностью, являлись ли собравшиеся людьми. Кожа их была цвета тёмной бронзы, а ярко-жёлтые глаза без зрачков светились, точно маслянистые озёрца газовых фонарей на бульваре Унтер-ден-Линден. Многие держали в руках предметы, похожие на кирки и копья. Большинству одеждой служили набедренные повязки и короткие туники, и только единицы, теснившиеся у стен, в стороне от толпы, были облачены в длинные воздушные платья.

«Это забастовка рабочих», — отчего-то подумалось юноше, и он принял эту странную мысль без малейших сомнений, как очевидный факт. Не покидая зала, он созерцал внутренним взором глубокие шахты и бесчисленные тоннели, переплетённые в недрах пустыни, где по тонким трубкам течёт невидимая субстанция — источник энергии, которая накапливается на полюсе, всегда обращённом к солнцу, и специальными устройствами распространяется по всей планете, к величественным мостам, соединяющим её острова.

У дальней стены зала возвышался золотой трон, где восседала царственная особа, пленяющая взор: кожа смуглая, но более светлая, чем у остальных, волосы песочного цвета в хитросплетении бессчётных косичек с драгоценными нитями, лицо тонкое, удлинённое, глаза — янтарный миндаль, но с белками и зрачками, как у людей. Тонкие золотые узоры татуировки — на левой щеке и меж бровей. Золото сверкало на её шее и запястьях, золотом расшито было её изящное белое платье.

Заворожённый Седхи не мог свести с неё глаз, и, встретившись с ней взглядом, вспомнил всё.

Это была Ир-Менехет, королева Рат-Уббо — его мать.

Зал содрогнулся от криков и топота сотен ног. Стены из жёлтого песчаника обагрила тёмная кровь.

Те, кто носил воздушные платья, были растерзаны разъярённой толпой. Изящное белое платье в рубиновых пятнах свисало лохмотьями с копейного острия.

Седхи поледенел от ужаса: он был в этой толпе, но его никто не замечал. Он кричал и бился, силясь прорваться к пустому теперь трону, но не мог сдвинуться с места. Он словно был окружён незримой стеной, и вместо него — мимо и сквозь него — другие продирались сквозь толпу, к подножию трона, где со страшным звуком терзали кирками что-то мягкое и безмолвное, скрытое за множеством бронзовых спин.

***

И вот он, принц Ир-Седек, уже плыл на корабле в сопровождении немногих уцелевших воинов в золотых доспехах, а сердце его разрывалось от боли, стыда и злобы, и горячие слёзы струились по щекам, смешиваясь с солёными морскими брызгами.

Солнце за спиной склонялось к горизонту, оранжевые воды темнели. А позади мятежники снаряжали погоню, взбираясь на борт золотых кораблей, срывая с них королевские чёрно-жёлтые флаги.

Седхи со спутниками причалил к изумрудному берегу, где тёмный змеистый плющ взбирался по малахитовым стенам древнего замка.

Не останавливаясь, беглецы продолжили путь, оседлав странных существ, похожих на зёрна фасоли, передвигавшихся с помощью множества бахромчатых ножек. Подгоняя нерасторопных тварей, наездники хлестали и били ногами полупрозрачные студенистые бока так сильно, что на них лопалась тонкая кожа и выступали мутные росинки, но существа не издавали ни звука.

Они пересекли реку, цветочное поле, болота и лес, за которым шумел океан и на прибрежном холме высился дивный янтарный город. Оранжевое солнце таяло на его стенах.

Издалека виднелись каменные улочки, витками взбирающиеся к вершине холма, которую венчал сверкающий дворец, цветущий островерхими башнями над террасами многоярусного сада. На главном шпиле развевался золотисто-янтарный флаг.

Агранис. Янтарное сердце мира.

Столица Объединённого Королевства, которому правители Рат-Уббо подчинялись много веков.

Здесь Белый Король даст защиту своим вассалам.

Тёмная фигура вошла в чёрную башню.

Неподалёку звенел колокольчиками юный смех, бойкие ноги плясали на ковре из жёлтых цветов под древние песни, которым вторили шёпот воды и вздохи дерев на ветру.

Но тёмная фигура вошла в чёрную башню, и мир утонул во мгле.

Видение развеялось, и Седхи уже со всех ног бежал к дворцу по бесчисленным ступеням золотистого сада, а корабли мятежников подходили к изумрудному берегу.

По небу вдоль горизонта ползли тяжёлые чёрно-красные тучи. Напротив них солнце тонуло в зловещей багровой дымке, и воздух казался напитанным кровавым туманом.

Седхи ворвался в просторный высокий зал — только теперь с удивлением осознал он, что ни во дворце, ни на улицах нет ни одного королевского стража.