Перекрёстки Эгредеума
Шрифт:
Нет, нет, только не это! Беспомощная, бессильная, болтающаяся, как тряпка на ветру, она снова ощутила, как нечто чуждое овладевает её сознанием. Подчиняет её волю.
Неведомые зловещие слова, глубокие и страшные, как рваные раны, наполняли разум.
— Солвг Аш-Эм-Эрд… Суап Нирай… Эгл… Иг… Игнавия.
Её снова хватают, тащат куда-то вниз, а мир растворяется в чёрной бездне, крутящейся фиолетовыми всполохами перед закрытыми глазами.
***
Пурпурный туман высоко клубился над тёмными водами, пряча от взора небо. Неестественная тишина стояла кругом: ни скрипа, ни всплеска,
Истерзанное судно — без мачты, с изломанным фальшбортом — казалось застывшим в тягостном туманном безветрии, словно увязло в густом студне. И всё же оно плыло — плыло в неизвестность, движимое непостижимой силой.
— Итак, ты говорила про Игнавию, — начал Хранитель.
Он сидел в каюте напротив только что проснувшейся Эмпирики, и, удостоверившись, что она в порядке, рассказывал о последних событиях.
Каким-то чудом они пережили шторм. Не все — нескольких воинов поглотил океан. Но буря утихла так же внезапно, как и началась. Теперь, если верить лунному навигатору, они неуклонно двигались на северо-восток.
— …про Игнавию, куда мы, очевидно, и направляемся.
Беспечности сна — как не бывало. Тягостные воспоминания сжимали сердце в тисках сожаления. Нужно ему сказать…
— Никто ничего не понимает, все растеряны и напуганы, — продолжал Хранитель. — Но ты не бойся. Знай: я всегда буду рядом. Я защищу тебя.
Добрые слова пронзали душу раскалённым клинком. Это невыносимо. Она и только она за всё в ответе. Она всех ведёт к гибели. Нужно положить этому конец. Но признание накрепко застряло в горле, и, не в силах произнести ни звука, она только понуро кусала губы.
— Ты знаешь, что мы будем там искать? — спросил Хранитель.
Эмпирика ответила не сразу, продолжая сидеть, опустив голову и старательно избегая взгляда собеседника. Дрожащий голос её был полон затаённой скорби, и каждое слово давалось с трудом.
— Башни — это книги, — вымолвила она, сознавая, как безумно это звучит, но уже не стараясь сохранять видимость здравомыслия. — Аш-Таше на Озере Слёз… Зал Потерянных Душ. Они зовут меня. Они хотят, чтобы я довершила начатое.
— Я не понимаю…
— Но есть и другой путь, — с неожиданной решимостью перебила она отвердевшим голосом. — Эта башня — начало и конец истории. Нужно разомкнуть круг вечного повторения. Нужно уничтожить источник всех бед. Чёрный разум, призванный из бездны. Демоны — только его тени.
— Что?.. Какой разум? И как его уничтожить?
Эмпирика покачала головой. Догадки её были столь ужасны, что она до сих пор не решалась их принять и уж тем более не могла произнести вслух.
— Не знаю точно. Но я была там в детстве и видела жуткие ритуалы. Видела, как призраки выходят из стен, как загораются фиолетовые буквы… Когда я была в Аш-Тарагате, я… тоже видела это… Я… Кто-то снял печать Радоша, и Чиатума пробудилась.
— Так, погоди, давай по порядку…
Эмпирика кивнула, собираясь с духом и мыслями.
Книга Фрагилия. В ней множество разрозненных фактов, неясных обрывочных легенд и смутных догадок, подчас граничащих с откровенным
безумием, разноцветными камешками сложились в узор хитрой мозаики. Но в нём — в этом узоре — многое обретало смысл.Прибавив к этому сведения из других книг и собственные размышления, Эмпирика, как ей казалось, в упор приблизилась к разгадке древних тайн, неявно отравлявших мир одним своим существованием.
— Итак, Народ Звёздного Пепла, некогда населявший Эгредеум, после прихода Радоша — кем бы он ни был — разделился. Те, кто первыми пошли за Радошем — предки рат-уббианцев — поселились вдали от родичей, там, где теперь полюс Светлой стороны. Радош учил их законам мироздания — тем, что и поныне изучают Эгидиумы. Изучают, преподают и почитают за единственно возможную истину.
Ярость Мерры — страшная солнечная вспышка, которую даже официальная наука считает вероятной причиной рат-уббианского катаклизма — стала, по мнению Фрагилия, местью могущественных ашей, владевших тайнами сознания. Ну, якобы силой воли они могли управлять солнечной активностью или что-то вроде того.
Немногим из последователей Радоша удалось выжить — только тем, кто спрятался в глубинных пещерах, — но кожа их была опалена и осталось смуглой навек.
Радош сражался с ашами и, несмотря на солнечную катастрофу, привлекал всё больше сторонников. Они стали называться радошианцами. Фрагилий считал, что среди них были и аши, и нереи — в наследство от последних значительная часть агранисцев получила характерную внешность со слабой пигментацией кожи, волос и глаз, в то время как нуары и первые тазганцы — почти чистокровные аши.
Силы врагов иссякали, и радошианцы понемногу вытесняли их с центральных островов на дальний Чиатумский континент. Фрагилий полагал, что именно в этот период в ходе очередного сражения Радош остановил движение планеты, дабы лишить ашей тепла и света. Так вечный холод и мрак воцарились на Тёмной стороне, где большая часть врагов погибла, вмёрзнув в лёд.
Жалкие остатки Народа Звёздного Пепла, потерпев последнее поражение близ нынешней Карахии, — в этом и заключается самая безумная догадка Фрагилия — бежали на Игнавию. Где обитали до сих пор!
В некоторых древних сказаниях содержатся многочисленные намёки на то, что некий Ищущий бывал на Игнавии и постигал тайны тамошних мудрецов. Фрагилий убеждён, что это был сам Теотекри! И ещё упоминается о волшебном мече, способном отверзать Врата миров…
Хранитель невольно вздрогнул. Вспышка воспоминания пронзительной болью кольнула сердце. Чёрно-красные образы вмиг застили его взор, заглушая слова Эмпирики.
***
В сумрачном высоком зале они были одни.
Ингрид держал в руках длинный чёрный свёрток.
— Что это? — спросил Хранитель.
— Прости, — печально молвил король, — я не мог отдать его раньше. Когда мы были детьми, отец показал мне тайное хранилище в подземельях дворца и запретил кому-либо рассказывать — даже тебе, — пока не придёт «чернейший день, грозящий погубить всё, что нам дорого». Что ж, похоже, он настал.
С этими словами Ингрид развернул ткань, и взор изумлённого Хранителя ослепило невиданное сияние.
— Меч твоего отца.