Переломныи? момент

— Полет до Денвера будет неспокойным, — говорит пилот через громкоговоритель.

Я делаю глубокий вдох, достаю телефон и включаю сигнал.

От Мари ничего.

Я снова выключаю его и откидываюсь на подголовник.

Двигатель заводится, раскатистый гул вибрирует во мне.

— Ты часто летаешь на самолетах? — спрашиваю я.

Мой сосед по креслу смотрит в пустоту.

— Этот хороший? Безопасный? — продолжаю я.

Он наклоняется ко мне, чтобы посмотреть в окно.

— У него два крыла.

Самолет начинает разгон по взлетной полосе.

— Я Нова, — успеваю сказать я до того, как самолет взлетает.

Разговор отвлечет меня от нашей ситуации.

Парень в толстовке бросает на меня взгляд, но не отвечает. Он на несколько лет старше меня, вероятно, ему за двадцать пять или чуть за тридцать.

Без имени. Поняла.

— Ты из Денвера? — я давлю на него.

— Нет.

— Я тоже. Я еду на свадьбу.

Он тяжело выдыхает, как будто сопротивление светской беседе — самое благородное занятие и он считает себя рыцарем высшего ордена.

— Работа.

Губы такой идеальной формы, что я бы провела по ним пальцем, если бы не думала, что он укусит меня первым.

Его колени почти достают до противоположной стены, даже с учетом дополнительного пространства для ног, в то время как мои ноги едва касаются пола.

— Строительство? Потому что ты огромный, — продолжаю я, глядя на его лицо. — Высокий, я имею в виду, — добавляю я, когда женщина через проход кашляет. — В других местах не такой огромный.

Его брови поднимаются.

Теперь я смотрю на его руки, сложенные у него на животе. Они большие, загорелые, с длинными пальцами и аккуратными ногтями.

За окном земля уходит все дальше. Я заставляю себя отвести взгляд от окна.

— Я уже много лет избегаю полетов, но моя сестра выходит замуж, и я не хочу ее подвести. На самом деле, я сейчас работаю над своей речью. Хочешь послушать...

— Не хочу.

Мой рот захлопывается.

Если бы Мари была здесь, она бы сказала мне не болтать так много.

Я кладу телефон на колени лицевой стороной вниз и делаю глубокий вдох.

— Прости. Это мои нервы из-за перелета. Я стараюсь не доводить себя до панической атаки. Если мне придется провести весь полет, свернувшись клубком на полу, я доберусь до места в целости и сохранности. Я сделаю все для своей сестры. Мы сделаем все друг для друга, — заканчиваю я на одном дыхании.

Мой сосед по креслу хмурится, изучая меня с новой силой.

Как будто впервые я не просто обуза.

Он протягивает руку, чтобы опустить штору, чтобы я не могла увидеть отсутствие земли воочию.

Паника немного отступает.

Он близко, его лицо в нескольких дюймах от моего.

— Поменяемся местами, — говорит он, прежде чем я успеваю поблагодарить его.

Мое сердце учащенно бьется, когда я тянусь к ремню безопасности.

Мы меняемся местами, и его тело касается моего. Я чуть не спотыкаюсь. Искры танцуют по моим нервным окончаниям.

Он успокаивающе кладет руку мне на талию.

Только это совсем не успокаивает. Это заставляет мой живот трепетать совершенно по-новому.

У него огромные руки, и когда я опускаю взгляд, из-под манжет его толстовки тянутся струйки черных чернил, похожие на пятна древесного угля.

Что за…

Они загадочные, крутые и более чем сексуальные.

Мои бедра сжимаются.

Я не думала о сексе уже несколько недель. Возможно, несколько месяцев. С тех пор как...

Хорошо.

Давайте просто сойдемся на том, что происходит между простынями, никогда не сводило меня с ума.

Но, учитывая его массивное телосложение, сверкающие темные глаза и интригующие секреты, этот мужчина создан для фантазий, о которых я и не подозревала.

Обычно я не высказываю непристойных мыслей о незнакомцах, особенно ворчливых, но я украдкой бросаю еще один взгляд на эти руки, когда он садится, поправляя спортивные штаны на крепких бедрах.

Стюардесса отстегивается от своего кресла и приближается.

— Могу я предложить вам выпить, мистер...

— Текилы? — спрашиваю я с надеждой.

Это притворная храбрость, но я не отступлю.

Мой сосед по креслу поднимает два пальца.

Стюардесса кивает так быстро, что у нее хрустит шея. Думаю, я не единственная, кто замечает, насколько он привлекателен.

Спустя несколько глубоких вдохов она возвращается с напитками.

— За новые приключения, — я поднимаю свой бокал, а затем выпиваю его содержимое залпом, жар обжигает мне горло.

Он наблюдает, прежде чем выпить свой долгим, медленным глотком, его загорелое горло вздрагивает.

Я снова хочу пить.

Текила уже действует, и гул самолета звучит все дальше и менее угрожающе. У алкоголя есть неприятный побочный эффект — он заставляет мою кожу покалывать.

— Тебе нравятся игры? — спрашиваю я. – Мы могли бы сыграть в одну. Две правды и ложь. Я говорю три утверждения...

— Я знаю, как играть.

Мой сосед по креслу складывает наши пустые стаканы и ставит оба на свой поднос.

Я принимаю это за согласие и пытаюсь придумать что-нибудь стоящее.

— Однажды я украла плитку шоколада в продуктовом магазине.

Его красивый рот кривится в недовольстве.

Отстой.

— Однажды я сделала мужчине татуировку.

Теперь приподнимается одна темная бровь. Он слушает.

— И... я люблю свою сестру больше всех на свете.

Он издает звук, похожий на насмешку, когда окидывает меня взглядом. Долгим движением скользит от пальцев ног вверх, которое задерживается на моих выцветших джинсах, изгибе моей груди под футболкой с открытыми плечами и моих карамельно-розовых волосах, прежде чем дошел до блеска для губ, который, клянусь, смыт текилой напрочь.

Мне не чуждо мужское внимание. Но я никогда не была объектом такого взгляда, и уж точно не от такого мужчины, как он.

— Последнее.

Мой рот открывается в знак протеста.