Переломныи? момент

— Это не так? — спрашивает она.

Я качаю головой.

Ее внимание переключается на мои губы, и я хочу целовать ее везде, где она мне позволит.

В моей груди вспыхивает чувство, которого не было долгое время.

Не искорки.

Это она.

Она у меня под кожей, в моей крови.

Ее грудь поднимается и опускается в такт ее дыхания. Платье выглядит достаточно тонким, чтобы я мог чувствовать сквозь него ее тепло. Я хочу сократить расстояние между нами до последнего дюйма и выяснить это.

Я беру ее за запястье. Мой большой палец ощупывает ее кожу, вены под ней.

Нова издает тихое шипение.

— Все еще больно? — спрашиваю я.

— Нет.

Она мягкая, у нее бледная кожа.

Я наклоняюсь, чтобы коснуться губами ее запястья.

— А сейчас?

Она вдыхает.

Желание разгорается, мерцающее пламя влечения превращается в ревущий ад. Это не то, к чему я привык, — неглубокий жар, который угасает так же быстро, как и загорается.

Мне не наплевать на нее. Настолько не плевать, что удивительно, что я еще могу о чем-то думать.

— После игры, — начинает она, — ты был мудаком.

— Ты права, — признаю я.

— В следующий раз скажи: «Нова, у меня чертовски болит колено, и я в ужасном настроении».

— Мне не понравилось видеть тебя в его майке.

Она удивленно качает головой.

— А что я должна была надеть?

Я беру ее подбородок в свои пальцы, поднимая его так, чтобы она была вынуждена смотреть мне прямо в глаза.

— Мою, — пробормотал я. — В следующий раз, когда ты наденешь майку на игру, ты, блядь, наденешь мою.

Ее глаза расширяются.

Я не могу дать ей то, что она заслуживает, потому что моя карьера на первом месте, но на секунду я представляю, что был бы тем человеком, который мог бы это сделать.

Мы стоим и смотрим друг на друга, пока во дворе внизу не раздается музыка.

— Нова! — женский голос зовет откуда-то из дома.

Нова подпрыгивает.

— Нам нужно вернуться туда.

Я хочу запереть дверь и раствориться в этой девушке.

Я хочу позволить себе представить, что есть мир, где кто-то видит меня таким, какой я есть, каким я мог бы быть, и ни то, ни другое не имеет никакого отношения к моему разбитому колену или к тому, сколько очков я набрал.

Я отступаю, чтобы пропустить ее, и она направляется к двери.

— Клэй?

То, как она произносит мое имя, вызывает у меня желание оттащить ее назад и захлопнуть за нами дверь.

— Да?

Ее губы изгибаются.

— Спасибо.

Я в полной заднице.

16

НОВА

— Это было отличное барбекю, — вздыхает Мари, опускаясь в мягкое кресло перед камином позже тем же вечером. — Как вы думаете, мэр хорошо провел время?

— А как же иначе? — с улыбкой предполагает Харлан.

— Я хотела, чтобы Клэй очаровал его, — говорит она, и мое внимание привлекается. — Он был не очень сговорчив. Может, он не способен очаровывать.

— А может, это не его работа.

Два взгляда устремляются на меня.

Я говорю:

— Тебе не нужно его подталкивать. Или кого-то из них.

— На Харлана оказывается всевозможное давление, когда он руководит этой командой. Это меньшее, что они могут сделать.

— Да, но Харлану не приходится играть в баскетбол и быть на прицеле камер каждую секунду. Без обид.

Мари хмурится на меня.

— Что, черт возьми, на тебя нашло?

— Ничего, — я сверкаю улыбкой и направляюсь на задний двор, где все еще прибирают после мероприятия.

После сегодняшнего дня я полна энергии.

Сначала я чувствовала себя запуганной и не в своей тарелке, но теперь я полна энергии.

Я поднимаю взгляд на окно, к которому прижималась ранее.

Меня охватывает жар, желание, от которого мою грудь покалывает, а между бедер разливается тепло при воспоминании о том, что я была так близко к нему.

Я хочу его, а он хочет меня. Это очевидно, даже если это все еще поражает мое воображение.

На мгновение мне показалось, что он сейчас прижмет меня к стене и возьмет, как в одной из моих утренних фантазий.

Это чувство внутри меня имеет меньше отношения ко мне, а больше к Клэю. Его уверенность заразительна. То, как ему насрать, что думают другие.

Я поднимаюсь наверх и принимаю душ. Мое запястье все еще гудит от его губ.

У меня в груди словно развязался узел.

Я думаю о том, что он рассказал мне о своих трудностях в колледже. Это многое объясняет, почему он такой замкнутый и почему ему нелегко доверять.

Его комплимент моему творчеству был потрясающим. Когда он сказал, что это хорошо, я хотела отмахнуться от него, но какая-то часть меня хотела сказать:

Я знаю.

Я знаю, что я способная.

Хоть я и могла бы превратиться в лужу и провести всю ночь, прокручивая в голове время, проведенное с Клэем, у меня есть дела. Выйдя из душа, я заворачиваю волосы в полотенце и смотрю на свой альбом для зарисовок, все еще открытый на его изображении.

Я беру свой телефон с комода, чтобы включить музыку, затем нахожу сообщение.

Брук: Платье помогло тебе стать принцессой, как ты хотела?

Я прикусываю губу.

Нова: Я постираю его и скоро верну тебе.

Брук: Если ты его испачкала, то я расцениваю это как «да» ;)

Нова: Спасибо.

Брук: Для этого и нужны друзья.

Я смеюсь. Я могла бы подружиться с Брук. Она умная и веселая, а еще она добрая и ищет в каждом лучшее.

Я подхожу к своему месту у окна, достаю телефон и открываю информацию о благотворительности, присланную Харланом.

Предложение состоит в том, чтобы добавить программу, помогающую подготовить подростков из неблагополучных семей к взрослой жизни, включая поиск работы.

Я не сомневаюсь, что для Мари это было бы близко к сердцу, но мне интересно, как много они говорят о причинах этого.

Далее я перехожу на веб-сайт лагеря «Кодиак».

Лагерь выглядит потрясающе. Чем больше я смотрю, тем больше мне становится интересно, и не только из-за Мари. Удивительно, что команда так много инвестирует. Я понимаю, что это пиар-акция, но дети явно потрясающе проводят время. Они смеются, приспосабливаются и пробуют что-то новое.