Переломныи? момент

Она не знала, кто я такой. Не могу вспомнить, когда в последний раз я чувствовал себя настолько невидимым.

Сначала это было забавно, но через некоторое время стало освобождать.

Я мог бы быть кем угодно, делать все, что захочу.

Пустота поселилась в моей груди с тех пор, как я приехал сюда, в Денвер, в прошлом году. Пустота или неудовлетворенность. Или и то, и другое вместе. Об этом я не могу даже говорить, не то, чтобы смириться. Потому что я живу жизнью, о которой большинство людей только мечтают.

Но когда она посмотрела на меня своими глазами цвета индиго, доверчивыми и ранимыми, и заговорила о том, что она готова пойти на все ради своей сестры, я впервые за много лет почувствовал, как что-то тронуло струны моего сердца.

Голос Харлана вернул меня обратно.

— Ты один из лучших игроков, которых я когда-либо видел, Уэйд. Ты можешь заставить эту команду побеждать. Но твои акции уже не так высоки, как раньше. Ты оправился от травмы, и даже если бы это было не так, ты не сможешь сделать это один.

Я достаю из сумки полотенце и вытираю от пота шею.

— Побереги дыхание. Не притворяйся моим другом, или как там называется новая техника управления — мы не друзья. Ты убедился в этом много лет назад.

Я сворачиваю ткань и выбрасываю ее в корзину для использованных полотенец в полудюжине футов от себя, прежде чем продолжить путь по коридору в сторону раздевалки.

4

НОВА

— О Боже, да.

Моя похвала эхом отражается от стен ванной комнаты.

Душ также хорош, как и его внешний вид. Напор воды похож на массаж, а тепло от нее просто потрясающее.

Из-за разнице во времени я поднялась с постели в шесть. Перелет остался позади, как и все из моей прошлой жизни.

Дома у меня могут быть сложности с работой и отношениями, но в Денвере я собираюсь помочь своей сестре сыграть самую невероятную свадьбу и, возможно, создать новую версию себя в то же время.

Зайдя в душ, я позволила теплой воде каскадом разлиться по телу, смывая с него грязь долгого дня путешествия.

Теперь кончики моих пальцев касаются кожи, повторяя изгибы.

Без разрешения передо мной появляется мой рослый самолетный красавчик.

Его темные глаза и растрепанные волосы. От того, как он смотрел на меня, у меня мурашки по коже. То, как он говорил со мной, заставляло меня чувствовать себя...

Настоящей.

Живой.

Замеченной.

Я не испытывала оргазма уже несколько недель, но что-то во вчерашнем дне заставило меня напрячься, и дело не только в полете.

Внезапно надо мной нависает Клэй, огромный, твердый и целеустремленный. Его взгляд задерживается на мне с жаром, который обжигает мою кожу.

Он поднимает меня на руки, прижимая спиной к кафелю душевой кабины, а сам скользит своим массивным членом между моих бедер.

Он шепчет, какая я хорошая сестра, хороший человек, а когда я говорю ему, что на самом деле я плохая, он говорит, что я нравлюсь ему в обоих случаях.

Я провожу кончиками пальцев по скользкой коже, пока мое тело не напрягается и не вздрагивает.

Волны удовольствия прокатываются по телу и заставляют меня задыхаться.

— Будет здорово увидеть Брэда на свадьбе.

Голос Мари проникает в мои мысли.

Я подставляю голову под струю и позволяю ей смыть напоминание о тайне, заполнившей пространство между нами.

Приняв душ и высушив волосы, я натягиваю джинсовые шорты и свежую белую футболку, которая облегает мое тело, и спускаюсь вниз.

Мари я застаю на кухне, готовящей кофе.

Еще нет шести тридцати, а она уже накрасилась, надела брючный костюм и туфли на каблуках. Моя сестра старше на пять лет, но иногда кажется, что на целую жизнь.

— Ты когда-нибудь думала, что у тебя будет это после трейлера? — поддразниваю я, подходя к ней сзади.

Она поворачивается и окидывает взглядом мой наряд.

— Вот почему я рвала задницу, чтобы закончить школу и работать в агентстве. Я хотела иметь место, которое можно назвать домом. Место, где в земле растут цветы, которые можно видеть из года в год.

— Но каждый год мы видели новые цветы, — замечаю я.

Она закатывает глаза.

— Это были не только цветы, Нова.

Мы повидали много штатов благодаря тому, что наши родители растили нас в дороге и обучали на дому. Они говорили, что нет смысла оставаться на одном месте, предпочитая кочевать из одной общины в другую. После их смерти я всегда обращалась за помощью к Мари. У нее все было в порядке с самого детства. Никаких слабостей или разрывов.

— Не могу поверить, что еще столько всего нужно сделать меньше чем за месяц, — переживает она.

— Завали меня работой. Вот почему я приехала пораньше. Я хочу быть полезной. Я могу выполнять поручения.

Вчера Харлан показал мне огромный гараж, в котором стояло пять блестящих роскошных автомобилей. Он предложил мне на выбор две, и я выбрала гладкий серебристый «Вольво».

— Это было бы здорово. Но, возможно, с твоей стороны было бы разумно также проверить как дела на работе, пока ты здесь, — многозначительно говорит она.

— В этом нет необходимости. Я имею в виду, — продолжаю я, заметив выражение ее лица, — что сначала подожду несколько дней. Чтобы у них было время соскучиться по мне.

В основном я хочу забыть об этом и сосредоточиться на своей сестре.

— О! Ты не показала мне свое платье, — говорю я, чтобы отвлечь ее от серьезных вещей.

Мари достает телефон и показывает мне свои фотографии из дизайнерского бутика.

— Его уже забирают, пока мы разговариваем. Теперь мне просто нужно ничего не есть в течение следующих тридцати дней.

Платье гладкое и сексуальное, шикарные линии и облегающее кружево.

— Я думала, ты купишь платье А-силуэта с огромным шлейфом.

— Русалочка — более изысканный фасон.

— Но ты же хотела платье принцессы.

— Когда мне было десять, Нова, — она смеется.

Маленькими девочками мы наряжались невестами. Мы срывали полевые цветы возле дома на колесах, в котором жили, чтобы сделать букеты, а для фаты использовали москитную сетку. В дороге у нас было не так много вещей, но меня это никогда не беспокоило. Мы сами создавали игры из того, что нас окружало.