Перемены
Шрифт:
Магический амулет загорелся ярким серебряным светом, который ударил Эсмеральду как шестифутовая волна, отбрасывая её и разрывая на клочки маску плоти, которую она носила, обнажая существо, скрывающееся под ней.
Я повернулся и направил символ на Эстебана, но он успел на несколько шагов отскочить назад. Однако свет заставил его поднять руки и прикрыть глаза, пока он продолжал отступать.
Эсмеральда издала шипящий, змеиный звук, и я увидел изможденное, чернокожее существо, поднявшееся из обрывков одежды и маски плоти. Оно было таким же маленьким, но его конечности были длиннее по крайне мере на треть, из-за чего
Она раскрыла челюсти, обнажив клыки и длинный извивающийся розовый язык, покрытый черными пятнами. Абсолютно черные глаза пылали яростью.
Тени дернулись в лучах бледно-голубого света, и в лесу раздалось торжествующее охотничье завывание Мыша. Он нашел мой запах — или вампиров — и уже приближался.
Эсмеральда снова зашипела, и этот звук был наполнен гневом и ненавистью.
— Мы не должен! — рявкнул Эстебан.
Он пронесся вокруг меня со сверхъестественной скоростью, огибая пылающий амулет по широкой дуге, и схватил маленькую женщину-вампира за руку. Они оба на мгновенье уставились на меня своими холодными, пустыми, черными глазами, и затем раздалось завывание ветра, и они исчезли.
Я с удовольствием распластался на земле. Моё мчащееся сердце начало замедляться, мой страх понемногу начал уходить. Однако смятение от того, что случилось, тем не менее, осталось. Может быть, это было так запутано и невыполнимо, потому что я был так вымотан. Да. Наверное.
Мыш издал один громкий рык и встал надо мною. Он толкал меня носом до тех пор, пока я не поднял руку и слегка не почесал ему за ухом.
Томас и Молли прибыли следом. Я был рад, что Томас доверил Мышу вести преследование, пока он сам двигался более медленно, чтобы моя ученица не оставалась одна среди деревьев. Его глаза сияли серебром, а рот расплылся в самодовольной улыбке; в волосах блестело разбитое стекло. Левая половина верхней части тела Молли была залита зеленой краской.
— Все хорошо, — промямлил я. — Я недоразвитый.
— Почему это? — просила Молли, с встревоженным выражением лица становясь на колени возле меня.
— Недоразвитый. Я детектив. Мне полагается все расследовать и выяснять. А я стал недоразвитый. Чем больше я в этом копаюсь, тем больше я понимаю, что не имею ни малейшего представления о том, что происходит.
— Ты можешь стоять? — спросил Томас.
— Нога, — сказал я. — Рёбра. Может быть сломаны. Не смогу выдержать нагрузку.
— Я буду нести его, — твердо сказал Томас, обращаясь к Молли. — Найди телефон.
— Хорошо.
Мой брат поднял меня и понес через заросли. Мы направлялись обратно к машинам.
Остаткам машин.
Я тупо смотрел на месиво. Это выглядело, словно кое-кто взял белый «Ягуар» Томаса и засунул его в мусорный уплотнитель вместе с «Голубым Жучком». Обе машины были смяты в лепешку толщиной около четырех футов. Из-под них по улице растекались ручьи масла и топлива.
Томас осторожно поставил меня на здоровую ногу, поскольку я ошарашено уставился на свой автомобиль.
Не было ни единого способа воскресить Жучка после такого. Я сморгнул слезы. Это не был дорогой автомобиль. Это не был сексуальный автомобиль. Это был мой автомобиль.
И
его не стало.— Проклятье, — пробормотал я.
— Гмм? — спросил Томас. Он выглядел значительно менее избитым, чем я.
— Мой посох был в машине, — я вздохнул. — Потребуются недели, чтобы сделать еще один.
— Лара будет недовольна мной, — улыбнулся Томас. — Это-третья в этом году.
Я закатил глаза.
— Ага. Я чувствую твою боль. Что случилось с большой тварью?
— Бой? — пожал плечами Томас. — Тактика корриды, по большей части. Когда оно попробовало сосредоточиться на одном, двое других зашли со спины. Мыш заставил тебя гордиться.
Большой пес радостно завилял хвостом.
— Краска? — спросил я.
— Ох, это создание швырнуло в неё ведро с краской, или пытаясь убить Молли, или пытаясь разглядеть её через завесу. Действие сработало примерно на пять секунд, затем она исправила это и снова исчезла. Девочка отлично справилась, для того, кто так ограничен в средствах, — серьезно сказал Томас. — Позволь мне глянуть, смогу ли я спасти что-нибудь из своего багажника. Извини меня.
Я уселся прямо на улице перед машиной, опершись на подставленный пушистый бок Мыша. Голубой Жучок был мертв. А я был слишком уставший, чтобы кричать.
— Я вызвала такси, — появившись, сказала Молли. — Машина будет ждать нас через два квартала. Бери его и я скрою нас, пока она подъедет.
— Хорошо, — ответил Томас, и снова поднял меня.
Я не помню, приходил ли я в сознание в такси.
Глава 27
Томас, поддерживая почти весь мой вес, усадил меня в одно из кресел в гостиной. Одна из моих ног полностью отказала.
— Мы не можем находиться здесь слишком долго, — спокойно произнес он. — Эта парочка из Красных знает, что он ранен и полностью выдохся. Они вернутся, попробуют проникнуть внутрь или похитить одного из нас, пока мы уязвимы.
— Да, да, — торопливо проговорила Молли. — Как он?
Брат присел передо мною так, чтобы наши лица были на одном уровне, и пристально всмотрелся в мое лицо. Его глаза выглядели как полированный хром.
— Все такая же язва.
— Шок?
— Может быть. У него сильные боли.
Мне больно? О! Мне больно. Я полагаю, это могло объяснять, почему я до сих пор молчал.
— Господи, — сказала Молли лихорадочным голосом. — Мне нужно собрать кое-какие его вещи.
— Это не главное. Возьми Боба.
Молли казалась смущенной.
— Взять что?
На лице Томаса вспыхнуло удивление, а затем оно снова стало нейтральным.
— Извини. Губы говорят, не советуясь с мозгом. Возьми Мечи.
— Их здесь нет, — сказала Молли, перемещаясь. Её голос прозвучал из моей спальни. — Он убрал их. Спрятал, вместе с призрачной пылью и кучкой остальных нелегальных вещей.
Томас нахмурился при этих словах и кивнул.
— Хорошо. Так и следовало сделать. Куда мы отвезем его?
Молли появилась в моём поле зрения и стала на колени, заглядывая мне в лицо. Она взяла мою руку в свои.
— Туда, где будет хорошо, я полагаю.
Томас сделал медленный вдох. Его серебряные глаза становились все ярче. Это было жутко до чертиков и захватывающе одновременно.
— Я надеялся, ты знаешь хорошее укрытие. Я на все сто уверен, что не смогу укрыть его у себя дома.