Перемены

– Тык в притык, да ещё контроль в аэропорту.

– А оно действительно стоит того, чтобы его смотреть?

– Оно успокаивает мои нервы.

– Так купил бы и смотрел.

– Купил, ага. Его не продают.

– Ну, записал бы.

– Когда я дома – не на что записывать. Когда есть на что записывать, я – не дома.

– …Я не понял…

– Чего тут понимать? Хочу посмотреть и всё! – штурман хотел посмотреть что-нибудь занятное. Так он делал довольно часто, чтобы забыть всё то неприятное, что успевало произойти за день. Казалось бы, сегодня не приключилось ничего плохого, что стоило бы отодвинуть на задний план фильмом, однако, Мэт чувствовал, что он ему нужен.

– Какой капризный, – усмехнулся Крайн.

– Я капризный?! – не понравилась его оценка Мэтьюзу, – Могу показать, как на самом деле выглядит капризный: сейчас упаду на пол и закачу истерику.

– Я знаю, что ты это можешь. Упадёшь – я попрошу Инессу вколоть тебе успокоительное, – в шутку пригрозил командир.

– На борту нет успокоительных уколов.

– Проверял?

Мэтьюз замолчал, не зная, есть уколы или нет. В любом случае, он не хотел, чтобы Крайн рассказал Инессе о его причудах.

– Не нервничай. Если и пропустишь, то только первые минут пятнадцать. Ещё куча рекламы будет. Поспеешь как раз к самому интересному, – успокоил его Крайн.

– А в нашей комнате точно есть телевизор? – уточнил Мэт.

– Должен быть, это же Чейн.

– Постойте, – вмешался Ллойд, – Значит, мне придётся это кино не смотреть, так слушать? Что за фильм-то?

– «Воздушные умники».

– Да уж, звучит многообещающе, – не обрадовался помощник.

– Отличное кино. Там бортпроводник давал лётчикам советы, как лететь надо, а если не слушались, бил подносом. Одному даже рубильник выкрутил, – рассказал о сюжете Мэтьюз.

– По-моему, этот фильм – отображение твоих скрытых желаний, – усмехнулся командир.

– Дурость какая. Мэт, ты работаешь на самолёте и смотришь всякий бред про них?! Зачем?! – поразился Ллойд. Штурман пожал плечами: «Так вот потому и смотрю, что бред. Там всё несерьёзно… В эфире полно посторонних разговоров, – переключился он на работу, – Мне это не нравится. Я не хочу слушать про промтовары. Ну, нельзя же ещё и сюда рекламу совать… Не засоряйте эфир! – потребовал Мэтьюз, – Да, это я про товары говорю!.. А-а, это не реклама», – он прервал связь.

– И что это, если не реклама? – поинтересовался Крайн.

– Какой-то борт докладывает о грузе.

– А что там ещё интересного слышно?

– Может, ты сам послушаешь? Не хочешь?

– Нет. Там постоянно говорят одно и то же, – отказался командир. Ему ли было не знать, что говорят по рации. Поэтому, по возможности, за всеми переговорами вместо него следил Мэтьюз.

– Ну, и напрасно, идёт очень интересная передача.

– Ты опять?!

– Шутка же! Сам шуток не понимает, а ещё считает себя шутником.

– На какой частоте? – хотел проверить Крайн.

– Да я, правда, пошутил, – уверял его штурман.

– Придётся самому за сообщениями следить, – командир переключил рацию на себя.

– Ладно. Пусть теперь шумит в твоих ушах, – Мэтьюз снял наушники и расслабился, – Я раньше, до того, как стать радистом, слушая рацию, никак не мог понять, что там говорят. Какое-то буханье, кряканье, рюханье. А теперь то ли понимать научился, то ли рации лучше стали, – он посмотрел на монитор на панели приборов Крайна, – Эти белые точки – самолёты?

– Ага…

– По-моему, они нас атакуют…

– Нет.

– Они же по всему периметру…

– Ага… Посмотри лучше на горизонт, – посоветовал командир. Штурман встал между кресел, а Ллойд сказал: «Крайн, я не успею. Слишком быстро».

– Что ты не успеешь? – уточнил Мэтьюз. Помощник, ничего не отвечая, стал следить за тёмной точкой на горизонте.

– Самолёт? Лева бери, лева! – всполошился Мэт, – Чего застыли?!

Навстречу, поверху, пронёсся самолёт. Штурман так и обомлел.

– Без обид, я не успел бы, – снова сказал Ллойд Крайну.

– Я знаю. Он у меня не скоростной, – ответил тот.

– Фотоаппарат? – Мэтьюз ещё был под впечатлением, – А я подумал, ты не успеешь увернуться… Я чувствовал, что недопонял, – он сел на кресло.

– Понравилось? – поинтересовался у него командир.

– Надеюсь, мы больше никого не встретим.

– Экран видишь?.. Я могу больше не предупреждать тебя?

– Можешь. Вижу… Вижу, что точек становится больше…

– Ллойд, готовь фотоаппарат.

Очень скоро самолёты начали встречаться всё чаще и пролетать всё ближе. Летели они, как и говорил помощник, и вдоль, и поперёк, и по диагонали, со всех сторон.

– Крайн, так и должно быть, или происходит что-то не то? – жалобно спросил штурман. Командир смог посмотреть на него через плечо. Казалось, Мэтьюз был готов разрыдаться.

– Да, так и должно. Неважно выглядишь.

– Следи за дорогой, – одёрнул Крайна Ллойд, и тот отвернулся от Мэтьюза.

– Домой хочу. На посадку хочу, – разнылся Мэт, – Скоро посадка?

– Скоро, – кратко ответил командир. Штурман и сам должен был знать, когда, но тем ни менее уточнил: «Когда?»

– Через полтора часа.

– У-у-у… Ой… – Мэтьюз стал ждать заветных слов «Начинаем снижение» и «Разрешите посадку». Через час он услышал первую из них.

– Надо подождать ещё двадцать минут, – успокаивал себя Мэт. Он посмотрел в окно, чего старался не делать до этого, и увидел море, берег на горизонте и стаю птиц, только это были не птицы, а самолёты.

– Пожалуй, достаточно наснимали, – услышал штурман голос Крайна, в голове шумело.

– Крайн, меня, кажется, сейчас вырвет, – пожаловался Мэт.

– Потерпи, мы уже над аэропортом, – ответил командир, но терпеть пришлось дольше, чем ожидал штурман. Когда Крайн запросил разрешение на посадку, ему ответили: «Полоса занята. Ждите». Мэтьюз увидел очередь из самолётов, в которой они были далеко не первыми: «А сколько один самолёт стоит в очереди?.. Эй».

– Минут пять, – отозвался Ллойд.

– Раз, два, три, четыре… – попытался сосчитать очередников штурман, – Ох… – ему пришлось терпеть. Помощнику тоже пришлось терпеть, но не тошноту, а присутствие справа от себя, в трёхстах метрах, самолёт: «Ну, чего он тут завис?»