Переплёт

– Я тоже так думаю, – ответила Талина. – Да, к Алькотрису часто проявляли своеобразный интерес Найя обоего пола. Но эту девушку я едва помню. И не понимаю, зачем нужно было её уродовать. Для того, чтобы подтолкнуть к безумию и мести? Но Семье Нивиаар это было невыгодно. А Алькотрис никогда не был глупцом, и интересы Семьи всегда для него были на первом месте.

– Знаете, – тихо заметил Димка, – в моём мире есть поговорка: «Ищи того, кому это выгодно». Семье Нивиаар подобное развитие событий было невыгодно. Но тогда – кому?

– Никому из Найя, – отрезал Таурис. – Если бы план заговорщицы удался – Найири бы грозил хаос. Как в Тёмные времена… Вряд ли она сумела бы удержаться в кресле правителя. Против неё восстали бы Семьи Великих Наев… Ужас, что началось бы…

– А если это было невыгодно Найя, – продолжил размышлять вслух Димка, – то, значит, мы должны искать кукловода не среди них. Подумайте сами. Это должен быть разумный, не родом с Найири, достаточно близкий Семье Иллиниар, чтобы знать об аллергии Дарины… то есть близкий самой Дарине… умный, но не привлекающий к себе внимания… Способный долго пребывать в тени и не вызывать негативных чувств… То есть, это… это…

– Тукхвар! – одновременно воскликнули Нико и Таурис.

Талина задумчиво нахмурилась, а потом согласно кивнула:

– Получается, что ты прав, Димо. Тукхвар с самого начала был рядом с Дариной. Переписка, якобы с Алькотрисом, тоже шла через него. Подарок, от которого она пострадала, также принёс Тукхвар. С её сообщниками по заговору тоже общался он. И наконец, она упоминала, что он мог снимать её головную боль. То есть, мальчики, мы прохлопали менталиста.

– Менталиста? – удивился Димка.

– А ты как думал, – вздохнула Талина. – Вряд ли во время сеансов лечения он только головную боль снимал. Мог и внушение сильнейшее наложить. Подтолкнуть к безумию… К тому же… Он ведь не Найя. Великий Най Иллиниар разыскал его на Беренике. То есть его происхождение неизвестно. М-да… Задачка…

– Стоп, – сказал Шаранис. – Тукхвар действительно очень подозрителен, у него была возможность проделать всё это… но есть и спорные моменты. Во-первых… Деньги. Вряд ли у него было такое жалованье, чтобы он мог позволить себе покупать дорогую косметику. Я помню, сколько она стоит, сам заказывал Альде в подарок. Категорически заявляю, что стоимость этого набора в несколько раз превышает обычное жалованье секретаря.

– Это так, – кивнули с пониманием все три женщины.

– Во-вторых, – продолжил Шаранис, – Тукхвар любит эту женщину. Зачем ему её уродовать? И третье – зачем ему всё это вообще? Зачем разваливать политическую систему Найири и повергать наше государство в хаос? Он достаточно умён, чтобы просчитать последствия. Долгой и счастливой жизни с избранницей у него бы не получилось.

– Логично, – согласился Таурис, – но…

– Вот именно, – отрезала Талина, – но! С моей точки зрения – эта версия наиболее справедливая. А вот мотив… О мотиве нужно расспросить самого Тукхвара.

В этот момент на запястье Шараниса пискнул коммуникатор. Тот просмотрел сообщение и сказал:

– Похоже, что вы правы, а я не прав. Это сообщение от поверенного ювелирного дома Аставиаар. Они всё-таки докопались до того, кто заказывал помолвочный браслет с изображением хааксов-неразлучников. Нам повезло, что браслет заговорщицы был из пробной партии, с нанесением алмазной гравировки. Таких браслетов оказалось всего тринадцать штук на всю Найири.

– И кто же заказал этот браслет?

– Лаэнэн Иристин. Если не ошибаюсь, именно таково настоящее имя Тукхвара, не так ли?

– Вот и всё, – сказала Талина. – Если помолвочный браслет заказал Тукхвар – значит, вся история с перепиской Алькотриса и заговорщицы – ложь! То есть этот Тукхвар переписывался с ней, выдавая себя за моего мужа!

– Но до сих непонятно, зачем он затеял всё это… – задумчиво сказала Альда. – Зачем изуродовал любимую женщину?

– Исходя из результатов, – мрачно сказал Нико, – тут изначально не было никакой любви. Лишь искусное притворство. А Тукхвар… Я не знаю, но если он затеял всё это ради того, что погубить всю Найири… Зачем? Я не понимаю. Правда, не понимаю…

– Нужно его обо всём расспросить! – стала настаивать Талина. – И немедля!

Спорить с Найини никто не стал, пришлось возвращаться в подвал. Тукхвар, увидев на пороге столь внушительную делегацию, встал и поклонился. Лицо его было спокойным, как у того, кто не чувствует за собой никакой вины, а следовал лишь чувству долга. Но Димке это спокойствие показалось наигранным. Если Тукхвар любил Дарину долгие годы – он должен хотя бы справиться о её судьбе. Но нет, первым вопросом пленника было:

– Неужели же вы решили оказать мне честь, придя все, разом? Но я всего лишь скромный секретарь и во всём следовал приказам Найини Дарины.

Талина уселась в кресло, которые ей придвинули сыновья, Нико и Димка встали рядом, по бокам, а Таурис и Шаранис усадили Тукхвара на табурет и встали сзади, готовые подавить любое сопротивление пленника. Но и тут Тукхвар остался невозмутим.

Димка внимательно стал рассматривать пленника – раньше у него не было такой возможности. На вид Тукхвар выглядел даже моложе Талины – невысокий, худощавый, с кожей оливкового цвета, непроницаемо-чёрными глазами и коротким ёжиком тёмных волос. Не урод, но и не красавец, какой-то стёртый, неприметный… Мимо такого пройдёшь и не обернёшься.

– Кстати, – спокойно сказала Талина. – Твоя хозяйка рассказала нам немало интересного. Например, о романе с моим мужем, письма которого ты доставлял ей.

– Я не мог противиться её приказам… – потупился Тукхвар. – Я… я любил её…

Голос его дрогнул. Всё звучало абсолютно естественно, но Димке почему-то почудилась некая фальшивая нота в этой безупречной естественности.

– Возможно, – голос Талины вымораживал. – А подарок? Тот, из-за которого так пострадало её лицо?

– Простите, госпожа… – голос Тукхвара прозвучал робко и униженно. – Я получил этот подарок из рук… из рук вашего супруга. Если бы я знал!

В его голосе вновь прозвучали безупречно выверенные трагические нотки. Димка с тревогой посмотрел на остальных Найя. Неужели они не чувствуют фальши? Похоже, что нет. Шаранис и Таурис кивали, слушая рассказ секретаря, даже суровое выражение лица начало смягчаться. Да что же это такое?

Тукхвар между тем продолжал рассказывать. Его голос звучал ручейком, обволакивая сознание, заставляя подчиняться. Димка изо всех сил старался сопротивляться, но это получалось плохо.

И вдруг его запястье обожгло острой болью.