Перезагрузка

– Ну чисто феодализм, бляха-муха, – пробормотал Илья.

В зале были еще люди – пожилые мужчина и женщина, что сидели на одном из диванов, прямые и напряженные, несколько девушек, бросавших на путешественников заинтересованные взгляды, и средних лет широкоплечий мужчина с гривой черных волос, который рассматривал одну из картин.

Именно он и привлек внимание Андрея – похоже, это был такой же «рыцарь», как и он сам.

– О, телки, – обрадовался тем временем Илья и, плотоядно улыбаясь, затопал к девушкам.

Широкоплечий обернулся, сверкнули карие глаза на смуглом лице, в них отразился интерес. Отбросив волосы с лица, он решительно направился прямиком к Андрею, и паркет заскрипел под тяжелыми армейскими ботинками.

– Привет, братец, – сказал широкоплечий, протягивая руку. – Я – Миша.

– Андрей, а это Рашид и Лиза…

Девушке новый знакомый изящно поклонился, на «колдуна» глянул спокойно, будто каждый день встречал людей с такой внешностью.

– Я пришел с юга, – сообщил он, – притопал от самого Киева… а вы откуда?

– Из Нижнего Новгорода, – ответил Андрей. – И давно ты пользуешься гостеприимством короля?

– Второй день. Вчера утром у поселка Нагать я встретился с местными братцами. Чуть до драки не дошло. – Миша улыбнулся, показав дырку на месте одного из передних зубов. – Но ничего, договорились, как братцев друг в друге учуяли, ну а затем меня сюда привели. Дорога была не то чтобы легкой, всякое встречалось, и еще встретится, но я до Питера обязательно дойду, верю, что там Катька меня ждет, надо до нее добраться.

У этого «героя» имелась своя идея фикс, своя лежащая за горизонтом цель.

– Вот жду, когда к королю позовут, – продолжил Миша, вовсе, похоже, не собираясь расспрашивать о том, как путешественники дошли до Смоленска. – Хотя что за название для старшего – король… Седая древность, итить меня раскудрить.

Тут громадные охранники задвигались, точно уловили неслышимый для остальных сигнал. Одновременно развернувшись, они взялись за золоченые ручки и начали медленно отодвигаться, распахивая створки.

Пожилая пара вскочила с диванчика, девушки, зачарованно внимавшие болтовне Ильи, мигом забыли о бритоголовом.

– Аудиенция начинается, – объявил появившийся в дверном проеме субтильный блондин.

Он оказался первым молодым мужчиной в пределах Смоленска, не носившим армейского камуфляжа, и Андрею не понравился – манерой ходить, чуть согнувшись, хитрыми, бегающими глазками и розовой плешью, что просвечивала сквозь волосы.

– О, шоу маст го он, – сказал Миша. – Двигаем, посмотрим, что там?

За дверями располагался еще один зал, не больше предыдущего, но без окон, с темными коврами на стенах и множеством свечей, что пылали в расставленных на полу подсвечниках. Мебели тут не было, за исключением большого старинного кресла, обитого красным плюшем.

Справа от входа в рядок стояли мужчины, и Андрей, взглянув на них, удивленно хмыкнул – никогда не видел столько «рыцарей» сразу и не думал, что увидит, а тут каждый принадлежал к той же породе, что он и Миша.

– О, братцы… – радостно прошептал тот, давая понять, что тоже опознал своих.

Гостям предложили разместиться у левой стены, субтильный подошел к креслу, и тут откуда-то сбоку, из невидимой от входа двери появился лысый, невысокий мужчина. Шагая очень мягко, он опустился на красный плюш и, улыбнувшись, приветственно махнул рукой.

– Слава королю! – гаркнули смоленские «рыцари» так, что у Андрея зазвенело в ушах.

В кресле сидел самый обычный дядька из тех, кого легко представить в нижней майке, трениках с пузырями и тапках, без малейшего намека на величие или мудрость, разве что с тонким металлическим обручем на лысой голове.

Рашид издал сдавленное хрюканье, то ли смех, то ли возглас изумления.

У Андрея перед глазами все поплыло, он обнаружил, что смотрит на огромный трон, весь в золоте и драгоценных камнях, с него благостно улыбается могучий бородач, и корона его горит золотым огнем.

– Ядреные глюки, – пробормотал Соловьев. – Но откуда…

Синего озера рядом не имелось, «секвойи» в зале не росли, но влияние того или другого он ощутил бы, едва переступив порог, а значит, все дело в неприметном человечке, называющем себя королем. Похоже, тот обладал необычными способностями вроде тех, которыми пользуются «колдуны», но воздействовать мог исключительно на людей.

Или дело в чем-то ином, еще менее понятном…

Бородач сгинул, потом возвратился, и вновь его место занял лысый доходяга. Какое-то время две картинки существовали одновременно, словно Андрей каждым глазом видел особую реальность, но потом вернулась та, что возникла первой – с креслом и стальной «короной».

Король повел рукой, и субтильный блондин, выполнявший обязанности глашатая, объявил:

– Фермер Корней с супругой!

Пожилая пара сдвинулась с места – дрожа, едва переставляя ноги, словно те вмиг отказали. Очутившись перед троном, оба сделали попытку упасть на колени, и были остановлены только властным жестом правителя Смоленска.

Король заговорил, но Андрей не смог разобрать слов.

– Он благодарит фермера за его труд, призывает благословение небес на его земли и посевы, – зашептал Рашид, догадавшийся, похоже, что его спутники не обладают столь острым слухом.

«Колдуну» мгновенно досталось несколько неприязненных взглядов.

Корней с женой заковыляли к выходу, сияя довольными улыбками и выпученными глазами, а к трону вызвали стайку девиц, оказавшихся «воспитанницами матроны Евдокии из Заднепровского района». Тут Рашид не стал рассказывать, о чем идет речь, но можно было догадаться, что барышням намекают на скорую семейную жизнь и необходимость плодить детей.

Чтобы отвоевать землю у чудовищ, нужно сильное и многочисленное потомство.

Девушки пробежали мимо, обдав путешественников легким ароматом цветов, а глашатай произнес:

– Доблестный Михаил из Киева!

Миша расправил плечи, усмехнулся вызывающе и затопал к сидящему в кресле мужичку. Поклонился тому вполне почтительно, и они завели разговор, перемежавшийся бесконечными и громкими «итить меня раскудрить».

– Про какой-то турнир беседуют, – шепнул Рашид, – скоро будет… участие принять…