Перезагрузка

– Ну, хм… – Андрей замялся.

Он не знал, что говорить и как выкручиваться – не мог же он будничным тоном сообщить: «Дорогая, ты одержима, и тобой управляет тот же Господин, что и «желтоглазыми». Услышь девушка такое, она поднимет его на смех, скажет, что все ерунда, что он сам придумал, и вообще после Обнинска слегка повредился в уме… и никто не докажет, что это ложь!

Ведь и вправду что-то случилось с ним в «нехорошем» городе, что-то то ли сломалось внутри, то ли, наоборот, возникло. Нечто произошло и с его спутниками, но что именно, и как с этим разобраться, и что делать – разгадать эту загадку не под силу обычным человеческим или даже «геройским» мозгам.

Эх, если бы он мог оставаться в рамках отведенной для него «роли» и не рыпаться! Быть простым «рыцарем», что совершает подвиги, уничтожает «чудовищ», ни над чем не задумывается и радуется жизни.

Но нет, с самого начала все пошло не так, возникло смутное недовольство тем сценарием, куда он угодил, и собственным местом в нем, местом, за которое любой нормальный человек отдал бы все, что угодно!

Каждому хочется быть главным героем.

– Что ты молчишь?! Ответь! – потребовала Лиза и сморгнула, давая понять, что она с трудом удерживается от слез.

Соврать, выдумать что-нибудь?

Но в этом Андрей никогда не был силен, и у него получится жалкое унылое блеяние, неспособное убедить даже трехлетнего ребенка… нет, лучше даже и не пытаться.

– Прости, – сказал он. – Но я не уверен, что разговариваю с той девушкой, с какой познакомился в Нижнем.

Она вытаращилась на него и на мгновение от удивления даже забыла об обиде.

– Что? Ну и бред… Какая-то ерунда… – забормотала Лиза.

Андрей шагнул вперед и, преодолев короткое сопротивление, обнял девушку. Ощутил, как она вздрогнула, на миг напряглась, но затем расслабилась и положила голову ему на плечо.

– Прости, – сказал он. – Надо во всем этом разобраться… а пока быть осторожнее.

Он и вправду не мог быть уверен, с кем имеет дело – с прежней Лизой или с покорной марионеткой Господина, ведь как ни крути, а она разговаривала тогда ночью, и Рашид увидел в ней нечто странное.

– Ужин гото-о-ов! – долетел издалека голос «колдуна».

– Пойдем, – Андрей отпустил Лизу. – Надо поесть.

Она взглянула с обидой, но ничего не сказала, и они вернулись к месту стоянки в молчании. Рашид встретил их «бородатым» анекдотом, принялся раздавать ложки и нахваливать свою стряпню, и даже Илья, тактичный, как пьяный носорог, не стал лезть с вопросами и замечаниями.

Андрей сидел, жевал кашу с тушенкой и старался не глядеть на Лизу – он понимал, что с сегодняшнего дня все изменилось окончательно и бесповоротно и никогда не будет таким же, как раньше.

Душу саднило от досады, разочарования, и каждый глоток отдавал горечью.

Стемнело, над горизонтом повис серп только что народившегося месяца. Илья с Лизой забрались в палатку, Рашид улегся прямо возле костра, лишь подстелил старое одеяло.

Андрей остался дежурить.

Спать особенно не хотелось, в голове двигались мысли, тяжелые и неприятные, как хищные динозавры, и он просто сидел, положив автомат на колени и слушая, что происходит вокруг.

Поначалу все было тихо, но вскоре после полуночи началось шевеление в стороне шоссе. Что-то заклацало по асфальту, словно по нему двинулся тяжелый танк, донесся низкий утробный рык.

А через какое-то время зашелестели ветви, во мраке задвигались стремительные силуэты. Заметив, как сверкнул, отражая свет звезд, огромный глаз, Андрей понял, кто пожаловал к ним в гости – «четверорукие».

Повернувшись на живот, он дал короткую очередь, и в ответ прозвучал визг боли.

– Что такое? – спросил поднявший голову Рашид.

– Твои друзья пришли, – отозвался Андрей.

Убил он кого или только зацепил, так и осталось непонятным, поскольку твари ринулись в атаку. Затрещали заросли, вспыхнула брошенная Соловьевым на угли охапка веток, из палатки выбрался Илья, заспанный, облаченный только в трусы, но с «калашом» в руках.

Загрохотали два автомата, лицевой щиток Рашида вспыхнул белым. «Четверорукий», оказавшийся самым шустрым, словил несколько пуль в оскаленную морду и свалился набок. Другой прыгнул на вскочившего Андрея, норовя вцепиться тому в плечо, но получил удар прикладом и припал к земле, обиженно заскулив.

А в следующий момент взвыл так, словно прищемил лапу, и ринулся прочь.

– О-ха-ха! Ловите, гниды! – орал Илья, остервенело дергая спусковой крючок. – Каждому достанется!

Едва не отпихнув его, из палатки выскочила Лиза, и голос ее «калаша» влился в общий хор. Свалились еще две твари, и тут уцелевшие сообразили, что охота получается какая-то неправильная.

Поджав хвосты, «четверорукие» рванули в темноту.

Потрескивал костер, шумно дышал Рашид, скулил раненый хищник.

– Надо добить, – сказал Андрей.

Белорусские «четверорукие» были немного крупнее обитающих на востоке собратьев и имели более светлую шерсть, но в остальном от них не отличались – те же конечности, похожие на обезьяньи лапы, тот же единственный огромный глаз на почти волчьей морде.

– И не только добить, но и утащить трупы подальше, – добавил «колдун». – Непременно кто-нибудь явится, чтобы их сожрать.

Это предсказание сбылось очень быстро – в той стороне, куда уволокли тела, зашуршало, донеслись приглушенные звуки, не оставляющие сомнений в том, что там пируют падальщики.

Андрей досидел свое дежурство и уступил место Лизе.

Утром позавтракали и отправились дальше. Через полчаса слева открылась «пустыня», такая обширная, каких до сих пор не видели – ряды желто-серых огромных барханов уходили за горизонт, над ними плясали песчаные вихри.

Солнце палило, и создавалось впечатление, что они не в Беларуси, а где-нибудь под Самаркандом.

– А если такая поперек дороги ляжет? – сказал Илья, задумчиво покачивая головой. – Попадалово будет.

Миновали лежащую в стороне от трассы деревню, что выглядела полностью сохранившейся. Прямо за ней начались штуковины, каких до сих пор не встречали – громадные деревья из металлических трубок, чьи ветки были увешаны шарами из разноцветного стекла.

Издалека они выглядели даже красиво и мелодично позвякивали на ветру.

После того как Рашид заявил, что «деревья» не опасны, Илья сходил к одному посмотреть. Вернулся целый, впечатленный и долго рассказывал, какая «клевая эта хреновина» и что он «еще до нее доберется».

Прошедшей ночью ни бритоголовый, ни девушка во сне не разговаривали, но Андрей понимал, что это ничего не значит, и шел, наблюдая за обоими, надеясь «поймать» те моменты, когда проявит, покажет себя чужое влияние. Илья мало чем отличался от себя обычного, болтал обо всем подряд, сам смеялся собственным шуткам, а вот Лиза шагала понурая, на остальных не глядела.