Первая академия. Том 1

— Слыш, паскуда, ты труп! — зарычал эфирник. — Тебе не уйти. Сдавайся по-хорошему.

— Ну так заходи. Не с твоим даром прятаться, как баба, — я попытался спровоцировать противника.

— Я тебе вырву твой поганый язык и им же удавлю!

— Не представляешь, как я напуган. Аж поджилки трясутся. Сам смотри штаны не обмочи.

В дверном проёме показались рука с пистолетом и голова. Но я уже целился из Браунинга. Выстрелы из двух стволов одновременно слились в жуткий грохот. Раздалась отборная ругань, и бандит спрятался. Наверное, словил пулю, хоть я и не заметил этого.

Самое время было предпринять ответный шаг. Я сконцентрировал в теле весь эфир, какой мог, чтобы уплотнить ткани, а затем сосредоточился на точку в коридоре, куда хотел переместиться. Те секунды, которые мне потребовались, чтобы активировать перенос тела, показались вечностью. Как же всё медленно получалось! Как у какого-нибудь студента из захудалого училища.

Но едва я начал жалеть, что прибегнул к ещё не отработанному приёму, как оказался в коридоре напротив двух бандитов. И сразу стало не до раздумий о целесообразности использования магии. Толстый эфирник держался за лоб, его сообщник прижимался к стене, сжимая в обеих руках револьвер и корча такую сложную физиономию, будто тужился на толчке.

Уходя с линии огня, я тоже прижался к стене, только противоположной. Мой палец стал быстро дёргать спуск. Четыре выстрела в эфирника, три — в его сообщника. Толстяк стал палить в ответ, но все пули ушли мимо. Третий бандит даже сделать ничего не успел.

А моя реакция оказалась очень даже ничего. Думал, будет хуже.

Наши магазины опустели одновременно. Толстяк рванул вперёд, передо мной оказалась перекошенная от злости небритая рожа. Пальцы его руки стиснули мою шею, другая, с пистолетом, взметнулась вверх.

Я поставил блок. Рукоять пистолета так и не достигла моего лица. Я направил эфир в свою правую руку и ударом по предплечью толстяка, высвободился из захвата. Сразу же — локтем в харю. Бандит отпрянул и получил несколько раз кулаком по голове. Противник был дезориентирован. Удушающий захват — и вот уже враг хрипит и брыкается, пытаясь разжать мои руки, а я концентрирую всё больше эфира, чтобы преодолеть сопротивление.

На эфирника ушло побольше времени, чем на лысого. Толстяк долго дёргался, не желая подыхать. Но я оказался сильнее.

Теперь в коридоре было три трупа: один валялся в дверном проёме, второй — по центру, третий — возле стены, на которой остался широкий кровавый след. А я снова ощутил дефицит эфира в организма.

Слабак, полный ноль, детский сад ясельная группа. Я просто слов не находил от досады. Ничего толком не сделал, а баланс ниже нормы. Ещё и непонятно, сколько врагов впереди. Вдруг сейчас ещё десяток прибежит?

Я принялся обшаривать убитых бандитов, параллельно пытаясь подключиться к энергетическому полю уже без всяких движений и восполнить эфир. Торопился, пока подмога не подоспела. Но в коридоре пока всё было спокойно.

Вскоре в кармане моего пиджака лежали два портмоне, набитых купюрами. Заодно прихватил револьвер, а Браунинг перезарядил. У толстяка пистолет оказался другой модели, его запасной магазин мне не подходил. Возиться было некогда, я взял то, что мог использовать непосредственно сейчас.

Короткий коридор, узкая лестница. Дверь на улицу была не заперта. Я оказался во дворе какого-то очень старого заброшенного предприятия.

По периметру тянулись длинные каменные здания в один и два этажа, очевидно, пустующие. Стены обшарпанные, стёкла пыльные, местами побитые. В дальнем конце — большие деревянные катушки и железный хлам. Справа — два древних автомобиля, напоминающие кареты с капотом, слева — арка.

Я — бегом в арку. Рядом с ней открылась дверца, оттуда выскочил мужик с дробовиком. Он, кажется, не ожидал моего появления и даже прицелиться не успел. Три пули моментально уложили его.

Железные вороты были заперты, однако в них имелась калитка, закрытая на задвижку.

Я выбрался на улицу и глазам своим не поверил. Казалось, это сон: настолько городской пейзаж контрастировали с тем, что прежде меня окружало. Мощёная дорога без тротуара, деревянные и, реже, каменные дома в один-два этажа, очередной каретообразный автомобильчик на обочине. Мимо проехала коляска, запряжённая лошадью. Это была Москва тридцатых годов — такая, какой я её видел на старых чёрно-белых снимках.

Вдали виднелась улица побольше, где ездили машины, и я быстро зашагал туда. На углу здания, в котором меня держали, была дверь, над ней — вывеска, гласящая, что тут находится игорный дом «Удача». Рядом табличка с названием улицы. Лазаревский переулок. Аккуратный, недавно покрашенный фасад сильно контрастировал с грязными облупленными стенами во дворе.

Надо было поскорее убираться из этого места. На стрельбу могла приехать полиция, да и бандиты, если кто-то ещё остался, вероятно, попытаются догнать.

Главное теперь — не попасться на глаза городовым. Видок у меня был тот ещё: костюм помят, кое-где чернели брызги крови, лицо в синяках. Карманы пиджака оттягивали пистолет, револьвер и два портмоне. Насколько мне было известно, свободную продажу оружия запретили в тридцать пятом году, да и то лишь простолюдинам, то есть формально мне никто не имел права что-то предъявить за ношение ствола. Но это если не учитывать стрельбу неподалёку и пять трупов. Ещё и документов при себе нет. В общем, могли возникнуть проблемы.

Первое, что пришло в голову — поймать такси, уехать куда-нибудь подальше и снять номер в скромной гостинице. Надо было всё обдумать в спокойной обстановке и понять, куда податься. В Ярославль, где находилась усадьба Василия Дубровского, соваться пока не стоило. Если меня схватили по указу Шереметева, то и там найдут быстро, а в Москве родни не осталось. Возвращаться на квартиру, где жил Алексей, тоже казалось глупо, тем более, я не знал адреса. У меня не было ни одного конкретного воспоминания из этой жизни, лишь какие-то мутные картинки всплывали в голове, но они не говорили ничего.

Мимо проехала жёлтая машина с широкими крыльями, большими круглыми фарами, чёрной крышей и шашечками на двери. Я махнул рукой, но авто не остановилось. В салоне сидели пассажиры. Не повезло. Оглядываясь по сторонам, зашагал дальше.

Улица, на которую выбрался, оказалась относительно широкой и имела тротуары. Посередине пролегали трамвайные рельсы. Дома тут были в основном каменные с различными заведениями на первых этажах. Вывески на зданиях через дорогу гласили, что там находятся мясная лавка и трактир. Вдали над крышами высились белоснежная колокольня и позолоченные купола храма.