Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма
Шрифт:
В 1929 году на I Великом Сборе УВО превращается в ОУН. Коновалец так мотивировал митрополиту необходимость этой перестройки:
«Підготовка до священного хрестового походу проти СРСР піде посиленими темпами. До цього походу мусимо підготуватись і ми. Німецькі друзі переконують нас, що доки УВО буде тільки конспіративною терористичною організацією, годі думати про широку політичну акцію в українській справі. Терор мусить бути, твердять німці, не метою, а засобом, засобом, який при вдалих атентатах сприяє підкоренню мас, при невдалих відштовхує маси від невдах. Маси являють не суб’єкт політики, а об’єкт, який треба завоювати всіма засобами, а завоювавши, треба тримати в руках, використовуючи їх у своїх політичних цілях. Отже, з цього випливає той перший висновок, що УВО треба перетворити на таку організацію, яка буде спроможною користуватися
В январе 1933 года к власти в Германии пришли нацисты с Гитлером во главе. Примечательно, что, как и приход к власти Виктора Ющенко, захват страны гитлеровцами тоже официально назывался «национальной революцией»… К слову, фюрер, как позднее и Виктор Андреевич, получил диплом пропагандиста на курсах «гражданского мышления», которые он посещал после окончания Первой мировой войны. Ещё параллели: после смерти президента Германии, бывшего кайзеровского генерал-фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга, вооруженные силы 2 августа 1934 года приняли присягу на верность не Отечеству, как прежде, а лично Гитлеру — как верховному главнокомандующему. Ющенко тоже перманентно пытается подчинить лично себе различные силовые ведомства, включая внутренние войска. И, наконец: когда Гитлер пришел к власти, в Германии был создан Аненэрбе — «Институт наследия предков». Ющенко, в свою очередь, учредил «Институт национальной памяти». Правда, в отличие от Аненэрбе, на которую работали более 50 институтов и вся машина СС, последний плодотворно сотрудничает пока только с СБУ, совместно разрабатывая «украиноцентрическую» концепцию истории и собирая материалы о «терроре времен советской оккупации»…
Но вернемся в прошлое. После того как в 1933 году был в Риме подписан «Пакт согласия и сотрудничества» между четырьмя державами — Великобританией, Германией, Францией и Италией, — многим стало ясно, что произошел сговор английского и французского правительств с германским и итальянским фашизмом, уже тогда не скрывавшим своих агрессивных намерений. Примерно в это же время Шептицкий получил тайный доклад от Евгения Коновальца — первый с момента прихода нацистов к власти. «Все йде на добре, — отчитывался Коновалец. — Щасливий початок 1933 року створив умови, за яких наша визвольна акція кожного дня набирає все більшого розвою і сили. Час випробував нашу дружбу і співробітництво з німцями і, випробувавши, показав, що… ми обрали єдино правильну орієнтацію. Цим ми зобов’язані виключно вашій екселенції. З почуттям глибокої поваги і синівської любові я часто згадую той день, коли почув від вашої екселенції слова про те, що рано чи пізно міжнародні чинники доручать саме німцям знищити більшовицьку Росію. «Німці є найщирішими друзями України, — радили ви мені тоді,— з ними треба шукати контакту і співробітництва». Слова вашої екселенції були віщими… Так, Німеччина під проводом свого фюрера Адольфа Гітлера перед усім світом взяла на себе цю місію… На нас покладена не остання роль…».
Далее посланец сообщил об успехах ОУН за четыре года ее существования; о том, что нет почти ни одной страны в Европе и Америке, где живут украинцы и где бы не была создана ячейка ОУН.
21 октября 1934 года произошло убийство секретаря советского консульства во Львове, Андрея Майлова. Убийцей был оуновец Лемик. По многим данным, теракт готовила германская разведка — с целью расстроить дипломатические отношения между Советским Союзом и Польшей. После убийства преступник спокойно сдался полиции. Суд приговорил Лемика всего к нескольким годам лишения свободы…
Еще раньше, в декабре 1933 года, Бандера и Мельник получили недвусмысленные указания Коновальца: прекратить любые акции против польской администрации, поскольку Германия и Польша ведут переговоры. В конце 1934 года в Берлине был подписан договор о дружбе и ненападении между Польшей и гитлеровской Германией (к слову, никто это соглашение Польше в вину и не ставит — в отличие от германо-советского «пакта Молотова-Риббентропа»). С тех пор Польша, уничтожившая под руководством диктатуры маршала Пилсудского остатки собственной парламентской демократии, начала постепенно отходить от Франции, на помощь которой она
опиралась с момента своего возрождения в 1919 году, и все теснее сближаться с нацистской Германией. Этот путь и привел ее к гибели задолго до того, как истек срок договора о «дружбе и ненападении»…А через полгода после подписания договора в центре Варшавы был убит министр внутренних дел Польши Перацкий. Убийца бросил бомбу, но Перацкий остался в живых. Тогда террорист хладнокровно добил министра несколькими выстрелами — и бесследно исчез. Возмущенный Шептицкий вызвал «на ковер» Мельника, но тот поклялся, что и для него это было сильнейшей неожиданностью. Мельник был уверен, что это было «дикое самоуправство» Бандеры. «Це його властивість, — говорил Мельник. — Бандера — садист, від якого годі вимагати додержання дисципліни і реального погляду на перспективи нашої боротьби. Своєю дикою акцією він не тільки порушив дисципліну, але й зірвав нав’язаний було нами контакт з польськими урядовими чинниками в справі безперешкодного перекинення наших людей через польський кордон на Радянщину… Дикий вчинок Бандери спричинився до того, що він сконає на шибениці. Але ми не будемо жалкувати за ним…»
Как раз в это время в Галичине, как и во всей Польше, происходили постоянные забастовки, бурлило рабочее движение. При подавлении народных выступлений польская полиция и оуновцы находили полное взаимопонимание. Так, в 1936 году при поддержке польской полиции в селе Двирцы Львовского воеводства оуновцы, ворвавшись в дом активиста левого движения Михаила Белецкого, убили его на глазах пятилетнего сына. На лице Белецкого вырезали крест… В этом же году националисты напали на крестьян во время вечера памяти Ивана Франко в его родном селе Нагуевичи.
Участник и очевидец событий тех лет, публицист Ярослав Галан, свидетельствовал: «1935 рік. Агентура гітлерівської розвідки — ОУН… найтісніше співпрацює з «двуйкою». Проінструктована гітлерівцями, польська поліція діє тепер у повній згоді з ОУН; вона вишукує революційних діячів, оунівці вбивають їх… Терор набирає жахливих розмірів. Людей витягують з ліжок і тут же на очах родичів по-звірячому убивають… Західну Україну придавила п’ята стопроцентного фашизму». А нас теперь уверяют, что это поляки и украинцы враждовали между собой!
Однако Шептицкого заботило совсем другое. В 1936 году он издает «Осторогу» («Предупреждение»), где призывает: «Хто помагає комуністам в їх роботі, навіть чисто політичній, зраджує церкву… хто допомагав більшовикам у творенні «народних» чи «людових» фронтів, той зраджує не тільки церкву й батьківщину, але зраджує справу вбогих, терплячих і скривджених…»
Особое внимание митрополит уделял воспитанию молодежи. О создании молодежных католичеких партий уже сказано выше.
«Кроткий слуга Христа» повторял призывы «до масової фізичної екстермінації мільйонів людських фізичних екзистенцій», т. е., попросту говоря, к массовому уничтожению. В 1936 году, когда гитлеровская Германия и фашистская Италия топили в крови республиканскую Испанию, униатский владыка обратился к галичанской молодежи брать пример со «львов Альказара», т. е. с головорезов диктатора Франко.
Как известно, 20 июля 1933 года Ватикан фактически поддержал набиравший силу немецкий нацизм. Кардинал Пачелли (позднее ставший папой Пием XII) подписал в Риме конкордат между Ватиканом и гитлеровской Германией. Министр фон Папен, подписавший документ как представитель Гитлера, получил от князя церкви почетный знак отличия — Большой крест ордена папы Пия… Конкордат был для фашистов великой победой — первым случаем, когда их режиму была оказана моральная поддержка за пределами Германии, и притом поддержка со стороны столь видного института. 14-я статья конкордата гласила: «Рукоположения архиепископов, епископов и других священнослужителей будут производиться только после того, как официальное лицо, назначенное Рейхом, надлежащим образом подтвердит, что кандидат не вызывает сомнений с точки зрения общих политических соображений»…
Далее произошли: перевооружение Германии, оккупация Рейнской области, интервенция в католическую Испанию. Аншлюсу Австрии немало способствовал кардинал Инницер, давший указание австрийскому духовенству вывесить на костелах фашистские флаги и употреблявший в своих посланиях и публичных выступлениях приветствие «Хайль Гитлер!». Мюнхенский сговор, расчленение католической Чехословакии… Наконец, настала очередь Польши — восточного оплота католицизма! Казалось бы, Ватикан должен был хоть ее взять под свою защиту. Но…