Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма
Шрифт:
Американский исследователь Кристофер Симпсон в книге «Откат: вербовка Америкой нацистов и ее влияние на холодную войну», опровергая доводы современных адвокатов ОУН, утверждает: «Какими бы ни были ее конфликты с нацистами, собственная роль ОУН в антисемитских погромах, таких, как массовые убийства во Львове в 1941 году и ликвидация по образцу Лидице целых сел, обвиненных в сотрудничестве с советскими партизанами, полностью установлена».
29 октября 1959 года в Берлине состоялась пресс-конференция для корреспондентов немецких и иностранных газет по поводу прошлых злодеяний боннского министра Теодора Оберлендера. На пресс-конференции выступил профессор Берлинского университета А. Норден, который на основании многочисленных свидетельских показаний, собранных «Комитетом
5 апреля 1960 года Чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков была созвана пресс-конференция для того, чтобы ознакомить общественность с результатами расследования преступлений, совершенных Теодором Оберлендером в годы Второй мировой войны на временно оккупированных территориях Украины и Северного Кавказа. В частности, в стенограмме пресс-конференции указывается: «В ходе расследования были допрошены многочисленные свидетели, собраны документальные доказательства, изобличающие Оберлендера в совершении им злодеяний».
Оберлендер — старый нацист, пользовавшийся полным доверием главарей НСДАП. В 1934 году лично Гессом он был назначен руководителем «Союза немцев Востока». Позднее являлся сотрудником военной разведки — абвера; как «специалист по Востоку», проводил шпионско-террористическую деятельность против Советского Союза и других стран Восточной Европы. Задолго до нападения фашистской Германии на Советский Союз Оберлендер комплектовал и обучал специальные отряды, предназначенные для выполнения преступных заданий на территории СССР. 5 ноября 1943 года Оберлендер сообщил своему командованию: «Перед началом похода на Россию я получил задание подготовить и обучить украинское подразделение». Таким подразделением и был созданный им из числа украинских буржуазных националистов особый батальон «Нахтигаль».
В первые же дни появления батальона во Львове из состава «Нахтигаля» было выделено несколько особых групп, на которые возлагалась задача уничтожения советских работников, лиц еврейской и польской национальностей. Немецко-фашистские бандиты и их пособники руководствовались при этом списками жертв, заранее подготовленными во втором отделе абвера в Кракове. А референтом этого отдела по украинским вопросам был Теодор Оберлендер.
На балконе оперного театра были повешены 12 советских граждан; на Стрелецкой площади на глазах жителей города расстреляны 15 человек; на углу улиц Дзержинского и Ивана Франко убиты старик и две женщины; на улице Зыбликевича выброшен на мостовую из окна третьего этажа грудной ребенок; из района дрожжевого завода вывезено на автомашинах большое количество людей, которых гитлеровцы затем уничтожили.
Одним из кровавых злодеяний, которые учинили бандиты «Нахтиталя» во Львове, было уничтожение большой группы известных польских ученых, в том числе профессоров Бартеля, Бой-Желенского, Ломницкого и других. В ночь с 3 на 4 июля эти ученые, содержавшиеся под арестом в здании так называемой бурсы Абрагамовича, были выведены на близлежащую Вулецкую гору и там расстреляны.
Все эти факты подтверждаются показаниями свидетелей Сулима, Гресько, Ломницкой, Рудницкого, Гроера и материалами расследования, проведенного чрезвычайной комиссией в 1944 году.
Для сокрытия своих преступлений немецко-фашистские захватчики сжигали трупы умерщвленных ими людей. Так поступили они и с останками ученых,
уничтоженных во Львове.В 1943 году из числа заключенных Яновского лагеря была создана особая бригада, которая производила на Вулецкой горе раскопки могил, а затем вывозила трупы за город и там их сжигала. Во время раскопок могил лицами, входившими в состав бригады, были найдены в карманах одежды личные документы профессоров Бартеля, Островского и других; автоматическая ручка фирмы «Ватерман» с надписью на кольце: «Доктору Витольду Новицкому».
Установлено, что батальон «Нахтигаль» и его особые команды совершили расстрелы советских граждан в населенных пунктах Золочев, Сатанов, Юзвин, Михамполь.
Один из свидетелей, Григорий Мельник, в 1940 году вовлеченный в ОУН, а потом завербованный в «Нахтигаль», показал следующее: «30 июня 1941 г. наш батальон вступил во Львов. Проходя по улицам, по приказанию командования, мы распевали песни, в том числе и погромную песню, призывающую к уничтожению коммунистов, евреев и поляков.
В городе Львове батальон размещался в разных местах. Из нашего взвода и из других взводов в тот же день по приказу Оберлендера и Шухевича была отобрана группа легионеров общей численностью около восьмидесяти человек. Среди них были Лущик Григорий, Панькив Иван, Панчак Василий и другие. Через 4–5 дней эти люди возвратились и рассказывали, что они арестовали и расстреляли много жителей города.
Панькив и Лущик говорили, что они вместе с участниками ранее заброшенных диверсионных групп получили от Оберлендера и Шухевича списки подлежащих аресту людей. Арестованных свозили в определенные места, среди которых я запомнил названную ими бурсу Абрагамовича, а затем по приказу Оберлендера и Шухевича арестованных расстреливали. Мне Лущик и Панчак говорили, что они лично расстреляли на Вулецкой горе польских ученых, и назвали их фамилии, среди которых мне хорошо запомнилась фамилия профессора Бартеля, известного мне как бывшего министра панской Польши.
По окончании этой акции батальон был собран в казармах по Стрыйскому шоссе. Примерно 6 или 7 июля выступил перед батальоном Оберлендер и заявил, что задание в городе Львове выполнено правильно, но поставленные перед нами задачи требуют дальнейшего продвижения вперед.
После этого мы выступили из Львова по направлению к городу Золочев.
Командный состав батальона… отличался большой жестокостью по отношению к советским людям. Я лично видел, как один фельдфебель из нашего батальона возле Стрыйских казарм застрелил ни в чем не повинную молодую девушку.
В городе Золочев мы находились несколько дней, охраняя военнопленных. Командованием батальона было приказано выявлять среди военнопленных коммунистов, а затем уничтожать их».
Другой свидетель, Теодор Сулим, бывший узник Освенцима и Маутхаузена, дал показания об увиденном во Львове в первые дни оккупации: «В ночь с 29 на 30 июня 1941 г. этот город был занят немецко-фашистскими войсками. Вместе с ними в город ворвались и вооруженные украинские националисты, которые были одеты в полевую форму немецкой армии и имели на погонах знак отличия в виде желто-голубой ленточки. Вскоре стало известно, что эти националисты составляют батальон «Нахтигаль», находившийся под немецким командованием.
После захвата города немецкие бандиты, гитлеровцы и их подручные, украинские националисты из «Нахтигаля», стали жестоко расправляться с мирным населением. Начались массовые аресты, расстрелы, пытки и глумления над жителями города. В городе не было улицы, на которой не валялись бы трупы людей.
30 июня 1941 г. я видел, как солдаты «Нахтигаля» выволокли из дома № 65 по ул. Потоцкого моего соседа, 23-летнего студента Трояновского, и тут же в овраге за домом расстреляли его. В этот же день на улице Коперника я был свидетелем расстрела большой группы людей, которых фашисты конвоировали в направлении улицы Сталина. Истекавших кровью раненых фашистские изверги добивали прикладами и каблуками сапог.