Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма

К тому же следует учитывать, что начальник отдела «Абвер-Берлин» полковник Эрвин Штольце на Нюрнбергском процессе назвал реальной причиной ареста Бандеры не политическую версию, а… криминальную. «С нападением Германии на Советский Союз, — свидетельствовал Штольце, — Бандера активизировал националистическое движение в областях, оккупированных немцами и привлек на свою сторону особо активную часть украинских националистов, по сути, вытеснив Мельника из руководства. Обострение между Мельником и Бандерой дошло до предела. В августе 1941 года Канарис поручил мне прекратить связь с Бандерой и, наоборот, во главе националистов удержать Мельника…

Вскоре после прекращения связи с Бандерой он был арестован за попытку сформировать украинское правительство во Львове.

Для разрыва связи с Бандерой был использован факт, что последний в 1940 г., получив от «Абвера» большую сумму денег для финансирования созданного подполья в целях организации подрывной деятельности, пытался их присвоить и перевёл в один из швейцарских банков, откуда они нами были изъяты и снова возвращены Бандере…»

Один из лидеров мельниковцев, Зиновий Кныш, в своей книге «Бунт Бандеры» писал: «Ось так народилася легенда «акту самостійности», що його з таким шумом ще тому кілька літ бандерівська партія старалася просунути в пантеон святощів української традиції… Ось так народився діявол в українській політичній дійсності. За повитуху була йому німецька дефенсива, за кумів амбітна гордість і бунтарський непослух. Скільки він лиха накоїв в Україні, скільки сліз і крови пролляв — не списати на воловій шкурі. Все те занотоване на скрижалях мартирології українського народу і стане колись перед судом історії».

«Почесний арешт» Бандеры

После всех этих событий, по словам Стецько, на Бандеру было «накладено почесний арештеренгафт». Был арестован и сам Стецько: он оказался во львовском гестапо. Впрочем, там его не мучили, а накормили «какао з хлібом» и отправили сначала в Краков, а затем в Берлин — объясняться с Эрвином Штольце из Абвера II. 15 июля Бандера и Стецько были освобождены «з забороною опускати (оставлять) Берлін та з обов’язком голоситися на поліцію», — уточнял Ярослав Стецько.

Во время «почесного арешту» и после него происходили многочисленные встречи Бандеры и Стецько с различными гитлеровскими военными, партайгеноссе и чиновниками разных ведомств, во время которых они оправдывались перед гитлеровцами за несанкционированную активность и убеждали их в том, что Германия без помощи Украины (т. е. националистов) никогда не победит Москву.

Так, еще в Кракове Бандера и его соратники встречались с государственным секретарем Кундтом, судьей Бюловым, полковником Бизанцем и одним из высших чиновников генерал-губернаторства — Фелем. Этот разговор примечателен тем, что немцы в резкой форме указали своим «союзникам» их место, а Бандера и другие униженно оправдывались и обещали в дальнейшем полностью следовать в фарватере немецкой политики.

Стоит процитировать этот документ, чтобы читатель мог сам составить представление о «самостоятельности» Бандеры и его людей, а также о перспективах «самостийной Украины» по-бандеровски.

Начало беседы касалось выпущенного националистами бюллетеня (циркуляра) и радиопередачи, уведомлявших всех о провозглашении Акта о воссоздании Украинской державы. Госсекретарь Кундт так выразил отношение германского руководства к этому документу:

«Содержание этого бюллетеня не соответствует фактам. Немецким органам власти, а также берлинским инстанциям ничего не известно о существовании украинской власти в Львове. Такая власть не может быть установлена без ведома Берлина. Далее, ничего не известно о том, принимал ли уполномоченный немецкого руководства проф. д-р Кох участие в «Национальном собрании» во Львове. Также неизвестно, принимали ли в этом сборище участие высшие немецкие офицеры. Здесь либо идет речь о самоуправстве отдельных людей, использовавших радиостанцию для своих целей, — в таком случае это нарушение военно-правового статуса, поскольку вся территория является зоной операции, где не может проводиться кем-то отдельная политика, — либо о российской радиостанции, которая распространила дезинформацию. Других вариантов я не вижу.

Текст, который распространила львовская радиостанция… является весьма своеобразным творением, поскольку в нем идет речь про украинские вооруженные силы, которые плечом к плечу борются вместе с немецкими солдатами. Я констатирую, что украинские вооруженные силы в настоящее время не воюют. Сам этот прием способствует распространению дезинформации. Также в сообщении идет речь о том, что немецкий рейх и немецкий вермахт — союзники украинцев. Это не так; единственная личность, которая ведет борьбу, — это фюрер, а украинских союзников не существует. Возможно, украинцы чувствуют себя нашими союзниками, однако в контексте государственно-правовой терминологии мы не союзники, мы завоеватели советско-российской территории. Здесь вами проявляются желания, которые выходят за грани реальности и которые вызывают в высших инстанциях рейха недовольство. Полагаю, что здесь действует загадочный инициатор, заинтересованный в том, чтобы разрушить доселе хорошую репутацию украинцев среди немецких руководящих кругов рейха. Я не могу допустить, что это делают украинцы. Возможно, здесь действуют некие особы, которые из-за болезненного честолюбия желают получить власть в Киеве и вредят как самим себе, так и украинцам….

Что касается вашего информационного листка, то формально я констатирую, что в соответствии с законами Генерал-губернаторства вы должны были бы знать: информационные листки могут издаваться лишь с разрешения главного отдела пропаганды.

Сегодня я отбываю в Берлин, где будет принято окончательное решение. Я лишь хочу по доброй воле сразу вас предупредить: недопустимо и далее действовать такими же методами и компрометировать себя перед своим народом…

В этой загадочной информации львовского радио либо какого-то другого вражеского радио утверждается, что пан Бандера был провозглашен вождем свободного государства западных украинцев и что вы назначили Стецько руководителем государства…

Переводчик: Пан Бандера просит дать ему возможность разъяснить украинскую позицию.

Кундт: Я прошу заметить, что значимой является лишь позиция немецкая.

Бандера: Уже 20 лет, до сегодняшнего дня, украинцы ведут войну против большевизма в самой революционной форме. Эту войну они ведут самостоятельно. Руководство ОУН вело революционную борьбу против всех оккупантов Украины. Эта борьба до последнего момента велась самостоятельно во имя самостийной, незалежной Украины. В этой борьбе ОУН стремилась приобрести союзников для великой борьбы против Польши и России…. Великогерманская власть, а именно национал-социалистическая власть, является нашим главным союзником и по сей день стоит на нашей стороне. ОУН различными методами сотрудничала с немецкими руководящими инстанциями. Они (оуновцы) совместно с немцами боролись против Польши и также понесли потери, сотрудничая с Германией в той форме, в какой им было позволено. В эти последние два года нами велась также борьба против большевизма, конспиративно и лишь в той форме, что разрешалась немецкими инстанциями, с которыми велось сотрудничество, причем политическому статусу Германии это ничем не угрожало.

Это время организация использовала свой потенциал для подготовки борьбы против главного противника — россиян и особенно против большевизма. В этой боевой работе за два года она также понесла потери. Организация готовилась для вооруженной борьбы и сделала все, чтобы вступить в последнюю борьбу, причем в форме, которая разрешалась немецкими властями…

Кундт: Это правильно. Пока вы поддерживаете контакт с немецкими служебными инстанциями, ваша работа соответственно и оценивается…

Бандера: Перед началом военных действий 15 июня я передал меморандум в рейхсканцелярию, в котором говорилось, что требуется немедленно приступить к организации власти. Я отдал приказ: после освобождения создать в областях украинскую власть. Этот приказ был отдан перед началом акции через повстанческие группы, для того чтобы эти группы немедленно вступили в борьбу и создавали в освобожденных районах администрацию.

Кундт: Вы об этом уведомили абвер?

Бандера: Да, но абвер и перед началом войны, и после него не считал себя компетентным в этих делах. Это решалось в Берлине.

Я подчеркиваю, что это не было в форме договоренности. Мне сказали, что официальные инстанции еще не приняли окончательного решения про восстановление украинской власти, которую отдадут в руки украинцев. Это было в форме обсуждения, обещаний не давалось.

Кундт: Вы были провозглашены вашими людьми руководителем первого украинского правительства в Западной Украине на основе Вашего приказа после вступления войск во Львов?