Песнь койота. Дилогия

— Между реальностью и сном не такая большая разница. Засыпая, ты гуляешь по неведомым мирам и вляпываешься в разные истории. Всё это кажется настоящим, но стоит встать с постели, как ты забываешь о ночных похождениях и переключишь внимание на повседневные дела. Для того, кем ты считал себя прошлой ночью, жизнь подобна сновидению, и ты забудешь о ней следующим же вечером, как только голова коснется подушки.

— Для плода воображения ты говоришь слишком мудренно, — усмехнулся Найрад.

— Кажется, ты хотел меня видеть?

— Хотел спросить совета, но какой в этом смысл, если утром я всё забуду.

— Это не обычный сон, красик. Часть твоего сознания спит, а часть бодрствует. Ты не забудешь нашу беседу. Я подумала, так будет проще встретиться с тобой. До поры до времени не хочу показываться на глаза мятежникам, а обойти вездесущего Ленни практически невозможно.

— Значит, ты в курсе того, что происходит?

— Я была бы не я, если бы не следила за развитием событий.

— Тогда, может подскажешь, как мне поступить с Лисом?

— Думаю, ты сам знаешь ответ, — загадочно улыбнулась Агнес.

— Так нечестно! — фыркнул Найрад, — обычно ты пускаешься в нравоучения по поводу и без, а теперь не можешь ответить на прямой вопрос.

— Я бы дала совет, если бы была уверенна, что ты ему последуешь.

— Может, рассаажешь, каким типом зова можно вызвать Лиса?

— За этим я здесь, — Агнесс прикрыла глаза.

Она отправила Найраду мысленный образ. Он задался вопросом, откуда эта женщина знает мелодию зова приближенных вожака.

— Даже не спрашивай. Так будет лучше для нас обоих, — усмехнулась женщина.

— Как насчёт проводников? Тебе известно, кто они такие?

— Эти птахи могут быть кем и чем угодно.

— Нельзя ли поконкретней?

— Если получится поймать одного из них, можно проследить сигнал, но я бы не советовала этого делать. Ты выбрал правильную позицию. Пользуйся их услугами, пока тебе это выгодно, но больше думай своей головой.

— У меня получится справиться с Милорадом?

— Даже не сомневайся!

— Откуда такая уверенность? Ведь любой из оборотней больше меня разбирается в магии.

— Всё это внешнее, красик, — напутственно сказала Агнесс, — если бы магических способностей было достаточно, чтобы убрать Лиса, они бы уже давно это сделали. Но почему-то отщепенцы ждали тебя.

— Легко играть словами, оставаясь в тени. Как я смогу управлять стаей, если совсем не разбираюсь в магии? Кто будет воспринимать меня всерьёз?

— Для того, чтобы быть лидером, не нужна физическая сила. Вожак держит стаю с помощью ментальной энергии, подобно погонщику, который водит огромного слона на тоненькой веревочке. Разве он смог бы удержать его с помощью силы?

— Меня не интересуют красивые сравнения, — прервал её Найрад, — могу ли я как-то получить доступ к памяти прототипа? Это бы решило многие проблемы.

— К сожалению, никак.

Найрад тяжело вздохнул.

— Мне пора идти, красик. Выполни свою работу в Серебряном следе, а я тем временем помогу подготовить почву для перемен в других общинах.

Под утро Найрад проснулся утомлённым. Он чувствовал себя так, будто всю ночь грузил мешки с углём. Вставать с постели не хотелось. Судя по разбитости в теле, путешествие в сновидении далось ему тяжко. Сколько ни силился, он не смог вспомнить, чем закончилась беседа с Агнесс. В том, что она состоялась, Найрад не сомневался. Их разговор совсем не походил на обычный сон.

Повалявшись немного, Найрад нехотя поднялся, натянул джинсы и выглянул в коридор. Лагерь мятежников жил обычной жизнью. Псы занимались своими делами, не обращая на оборотня никакого внимания. Найрад хотел переговорить с Ленни, но черно-подпалого овчара нигде не было. Тогда он нашел Лероя, которого ему выделили в помощники, и попросил проводить его повидаться с Ричи.

Уже несколько дней Ленни уговаривал Найрада отложить визит, ссылаясь на то, что овчар до сих пор не в себе, и не стоит лишний раз его волновать. Однако Найрад хотел лично убедиться, что с другом всё в порядке, и решил воспользоваться случаем и повидаться с Ричи, пока Ленни был в отлучке.

В ответ на просьбу Лерой пристально посмотрел ему в глаза, задержав взгляд чуть дольше обычного, будто сканируя его намерения, а потом жестом пригласил следовать за собой.

Пёс повёл его в ту часть бункера, где Найраду ещё не приходилось бывать. Здесь всё было покрыто пылью совсем как в недавнем сне. Судя по тонкой цепочке следов на полу, заглядывали сюда нечасто.

В самой отдаленной части бункера Лерой остановился напротив двери с хитроумным замком, приспособленным для собак. Какое-то время страж прислушивался к звукам за дверью, а потом приложил лапу к сенсору, и дверь отъехала в сторону. Провожатый кивком предложил войти.

Как только Найрад переступил порог, дверь захлопнулась. Он оказался заперт в темном узком коридоре.

— Ричи? — тихо позвал он.

Никто не ответил.

Тогда Найрад прошёл вглубь, заглядывая с пустующие комнаты. Он обнаружил стража в самой последней. Пёс лежал, уткнувшись мордой в угол, и никак не отреагировал на появление гостя.

— Ричи?

Страж не ответил.

— Эй!

Овчар продолжал его игнорировать. Судя по оттенкам сияния, он не спал, а просто не хотел разговаривать.

Найрад опустился на колени и потрепал четвероного по загривку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил визитёр.

Ричи повернул голову и бросил на него взгляд, полный ненависти. Овчар резко поднялся, оттолкнул гостя и отскочил в сторону.

— Как ты мог позволить ей уйти!? — прорычал Ричи.

Глаза стража налились кровью. Из пасти капала слюна.

— Она сбежала, пока я спал, — Найрад виновато опустил глаза.

Пёс метнулся на него, опрокинул оборотня на лопатки и прижал к полу мощными лапами.

— Я пожертвовал собой, чтобы её спасти, а ты… — Ричи яростно буравил перекидыша взглядом, скрипя зубами от злости. Неожиданно страж дернулся как от удара, и отскочил в угол.

— Ленни обещал помочь, а я…

— Пропади он пропадом! — взорвался овчар, — мерзавец беспокоится только о власти и собственной шкуре. Он всегда недолюбливал людей, поэтому и вытащил меня, а не её.

— Мы организуем освобождение Кейсы, тебе не о чем беспокоиться.

— Да? — с вызовом прокричал пёс, — если бы ты хотел её спасти, то не сидел бы в подземелье как последняя крыса.