Песнь койота. Дилогия

Кейса посмотрела на своё отражение. На кого же она похожа! Миловидная старшеклассница, ещё несколько месяцев назад сводившая с ума мальчишек, превратилась в бледную оборванку с растрёпанными волосами. Взгляд потух, хотя чего ожидать, если за последние сутки во рту не побывало ни крошки? Она поправила волосы и отвернулась.

Мимо прошагали патрульные со ржавыми автоматами наперевес. От всего этого веяло безнадёгой. Ничего, скоро она привыкнет и больше не станет переживать по поводу этого района, а просто научится выживать, как остальные.

— Гуля! — окликнул её пожилой торговец картошкой, — я думал, что ты уехала! — старик осуждающе покачал головой, прикрывая лицо от холодного ветра, — ладно, я дед, а тебе надо пожалеть себя! Помяни моё слово, у молодых ещё есть шанс выбраться отсюда. Попробуй наняться по контракту!

Торговец энергично копался в картошке, складывая битые и поклёванные птицами клубни в пыльный бумажный пакет. Отвечать не было смысла, старик всегда называл её Гулей, наверняка путал с кем-то, и болтал про контрактную службу. Ему не втолковать, что в бывшей конторе не встретить никого, кроме длиннохвостых серых крыс и голубей, гнездившихся на чердаке под крышей.

— Слыхала? Ночью прихлопнули Анти в парке.

— Что говорят? — оживилась Кейса, холодок пробежал по коже.

— Ничего толком не известно. Оцепили парк, хлопец залётный. Был один, — старик смачно высморкался, — и чего их сюда тянет? — вполголоса добавил он, плюнув себе под ноги.

— Сорока на хвосте принесла, что его прикончил оборотень, — вмешалась покупательница, придирчиво разглядывая картофелину.

Кейса скептически хмыкнула.

— У нас этого добра отродясь не водилось! — пробормотал старик, косясь на молодчиков в форме, бодро шагающих мимо прилавков.

— На вот, возьми, некондиция, что-нибудь с ней придумаешь, — добавил он, бросая бумажный пакет в руки девчонки.

— Спасибо, — только и ответила Кейса опуская глаза.

Сегодня на рынке было мало народу. Прилавки просматривались как на ладони, стащить что-то было практически нереально, поэтому подарок торговца, который предназначался не ей, оказался весьма кстати.

Нахлобучив капюшон на глаза и кивнув на прощание торговцу, девчонка свернула в подворотню. Густой зловонный пар валил из открытого люка, смешиваясь с дымом из мусорных баков, возле которых по вечерам грелись бездомные Тревожное предчувствие не давало Кейсе покоя с самого утра. Услышав шорох за спиной, она вздрогнула и оглянулась.

Толстый лопоухий щенок ковылял за ней, семеня крохотными лапками.

— Какой хорошенький! — Кейса присела на корточки и погладила пёсика по мягкой шерсти, — откуда ты взялся?

В последние несколько месяцев она редко видела собак. Безобидных дворняжек давно съели, а псы покрупнее, худые и злобные, сбивались в стаи на окраинах и редко забредали в людные места.

Осторожно взяв малыша на руки, девчонка спрятала меховой комочек под куртку. Глухое рычание послышалось из-за кучи картонных коробок, сваленных у стены, а через пару секунд оттуда выскочила пегая сука. Вздыбленная шерсть и пустые глаза выглядели устрашающе. Прижав морду к земле, собака приближалась крадущейся походкой.

Должно быть, это его мать. Страшна сука, защищающая потомство. Чтобы не гневить собаку, девчонка вынула щенка из-за пазухи и осторожно опустила на землю.

Потом всё произошло слишком быстро. Рослый пёс вырос как из-под земли и встал в аккурат между ними. Сука ощерилась, грозно щёлкая пожелтевшими зубами и яростно сверкая глазами. Она рванулась вперёд. Щенок нервно заскулил, переминаясь с лапы на лапу. Поскуливание переросло в визг. Собака прыгнула, перемахнув через пса и метя в горло Кейсе.

Овчар внезапно метнулся к девчонке. Мощные лапы с силой ударили в грудь. Кейса потеряла равновесие. Пёс молниеносно развернулся и подхватил начавшее падать тело, поднырнув так, что она приземлилась на круп, а не приложилась головой об асфальт. Сука, щёлкнув зубами по воздуху, удивлённо взвизгнула, но тут же атаковала снова, переключившись на кобеля. Он встретил её на полпути, выскользнув из-под спины девушки.

Собаки закружились в смертельном танце, исход которого был предрешён. Лязг зубов, рычание, визг и шум борьбы — это всё, что слышала Кейса. Через какое-то время всё стихло. Грязные клубни картофеля раскатились в разные стороны. Пса уже не было. Пегая сука лежала в луже крови: на горле красовалась рана с рваными краями.

Она ещё дышала. Проваленные бока лихорадочно поднимались и опускались. Худоба и шрамы прошлых драк делали собаку похожей на скелет, обтянутый кожей. Мутные глаза смотрели куда-то в сторону.

Кейса проследила её взгляд и ужаснулась. Щенок. Теперь его было не узнать. Вместо пушистика на земле лежал комок из шёрстки и мяса. Отвернувшись от несчастных животных, девчонка автоматически собрала картофель в пакет. Подхватив с земли последний клубень, она быстро зашагала прочь. Невинный взгляд мертвого щенка стоял у неё перед глазами.

Ричи не помнил, когда всё стало серым. С тех пор как его забрали у матери, всё перевернулось с ног на голову. Рычание больше не было предупредительным: бейся или умри. Не стало приятелей для игр — только соперники. Мамы тоже не было, только воспоминания о её тёплом животе и ласковых прикосновениях языка, но и они постепенно исчезли, спрятались глубоко в лабиринтах памяти, там, где их никто не сможет отыскать.

Зонарный овчарёнок вжался в угол клетки и оскалился, разбуженный звуком приближающихся шагов. Щёлкнул выключатель, и подвал озарился тусклым светом мерцающей лампы. Чёрный человек что-то выкрикнул и, откинув деревянную крышку клетки, достал брыкающегося щенка. Накинув на шею цепочку-удавку, он больно дёрнул овчарёнка за поводок и потащил на арену…

Ветер усиливался.

Ричи открыл глаза. Даже при наличии тёплого подшёрстка, проснуться от сквозняка — не самое приятное ощущение.

Пёс недовольно наморщил нос. Надо же так опростоволоситься, заснуть во время ночного патруля! И это второй раз за последние пару смен.

В тёмное время суток он обходил вверенные ему территории, следуя приказу куратора. Теперь, когда его не стало, это было не обязательно, но у пса появилась куча свободного времени, а сидеть без дела он не привык.

Гибель проводника далась ему нелегко. Последнюю неделю Ричи не находил себе места. Снова и снова выходил в патруль по прежним маршрутам и обыскивал территорию до тех пор, пока не валился с ног от усталости.

Ричи вспоминал вожатого и пытался представить, что с ним ничего не случилось. Это не приносило облегчения и являлось прямым нарушение инструкции, за что страж дополнительно грыз себя. За подобные выкрутасы его могли отстранить от работы. А о том, что случалось с теми, кого признавали непригодными, лучше даже не думать.