Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Детские воспоминания Ваэлина о блеске и роскоши не имели ничего общего с интерьерами восточного крыла дворца. Миновав небольшой дворик, он очутился в лабиринте коридоров, заставленных разнообразными пыльными сундуками и картинами, занавешенными холстиной.

– Это крыло используется в основном как кладовая, – пояснил капитан Смолен, видя его озадаченное лицо. – Король получает немало подарков.

Ваэлин шел вслед за капитаном через множество коридоров и комнат, пока, наконец, они не очутились в просторном зале с полом в клеточку и несколькими величественными картинами на стенах. Картины тотчас же привлекли внимание Ваэлина: каждая из них была минимум футов семь в поперечнике и изображала какую-нибудь батальную сцену. Сцены

были разные, но центральная фигура оставалась одной и той же: красивый мужчина с огненно-рыжими волосами, верхом на белом скакуне, с мечом, вскинутым над головой. «Король Янус…» Короля Ваэлин помнил смутно, однако не припоминал, чтобы у него была такая квадратная челюсть и такие широкие плечи.

– Шесть битв, воссоединивших Королевство, – пояснил капитан Смолен. – Кисти мастера Бенрила Лениаля. Он писал их более трех лет!

Ваэлин вспомнил рисунки мастера Бенрила в комнатах аспекта Элеры: как подробно все было прорисовано, как вывороченные наружу внутренности, казалось, выпирают из бумаги. Тут подобной отчетливости не было и в помине. Краски были яркие, но не живые, сражающиеся воины выписаны тщательно, но выглядели как-то скованно, как будто они и не сражались, а просто застыли в нужной позе.

– Не лучшие его работы, верно? – заметил капитан Смолен. – Понимаете, он их писал по приказу. Не думаю, что его особенно интересовала эта тема. А видели ли вы его фреску в Большой библиотеке, в память о жертвах «красной руки»? Вот где дух захватывает!

– Я никогда не бывал в Большой библиотеке, – ответил Ваэлин, подумав, что у капитана Смолена, похоже, много общего с Каэнисом.

– А зря. Это подлинная гордость Королевства. Сдайте, пожалуйста, ваше оружие.

Ваэлин расстегнул и снял плащ с четырьмя метательными ножами, закрепленными в его складках, отстегнул свой меч, снял с пояса охотничий нож и вынул из левого сапога кинжал с узким лезвием.

– Хорош! – сказал капитан Смолен, любуясь кинжалом. – Альпиранский?

– Не знаю. Я снял его с убитого.

– Оно будет вас ждать здесь.

Смолен сложил оружие на стоящий рядом столик.

– К нему никто не притронется.

С этими словами он подошел к пустому участку стены и толкнул. Кусок стены отворился внутрь, за ним открылась темная лестница.

– Ступайте по лестнице на самый верх.

– Он там? – спросил Ваэлин. Он-то рассчитывал, что его проведут в тронный зал или какую-нибудь приемную.

– Конечно. И лучше не заставлять его ждать.

Ваэлин кивул в знак благодарности и начал подниматься по лестнице. Масляные лампы, развешанные по стенам, слабо освещали ступени. Смолен захлопнул дверь у него за спиной, и на лестнице сделалось еще темнее. Ваэлин, как и было велено, поднимался по лестнице, звук его шагов по каменным ступеням гулко отдавался в замкнутом пространстве. Дверь наверху была слегка приоткрыта и четко обрисована ярким светом из комнаты за дверью. Когда Ваэлин ее отворил, дверь громко заскрипела, однако человек, сидящий за столом напротив, даже не поднял головы. Он склонился над свитком и скрипел по нему пером, выводя мелкие буквы. Человек был стар, уже за шестьдесят, но по-прежнему широкоплеч. Длинные волосы падали ему на лицо. Некогда рыжие, теперь они поседели, но до сих пор слегка отливали медью. На человеке была простая белая рубаха, с рукавами, выпачканными в чернилах, и единственным украшением на нем был золотой перстень с печаткой на среднем пальце правой руки. На печатке был изображен конь, вставший на дыбы.

– Ваше величество… – начал Ваэлин, опустившись на одно колено.

Король вскинул левую руку, подал Ваэлину знак встать и указал на стоявшее поблизости кресло. Все это – не прекращая писать. Подойдя к креслу, Ваэлин обнаружил, что оно завалено книгами и бумагами. Поколебавшись, он бережно сгреб их, положил на пол и сел.

И стал ждать.

Единственным звуком в комнате был скрип королевского пера. Ваэлин подумал, не

заговорить ли снова, но что-то подсказало ему, что лучше помолчать. Вместо этого он принялся разглядывать комнату. Он думал, будто комната аспекта Элеры битком набита книгами, но королевский кабинет ее посрамил. Книги стояли вдоль стен длинными рядами, восходящими почти до самого потолка. Между шкафами стояли сундуки со свитками, часть из них потрескавшиеся и выцветшие от времени. Единственным украшением комнаты служила большая карта Королевства над очагом. Карта частично была покрыта какими-то пометками, написанными мелким быстрым почерком. Интересно, что некоторые пометки были написаны красными чернилами, а некоторые – черными. Внизу, на краю карты, был какой-то список, каждый пункт списка был написан черным и вычеркнут красным. Список был длинный.

– Лицо у тебя отцовское, но смотришь ты, как твоя мать.

Ваэлин уставился на короля. Король отложил перо и откинулся на спинку кресла. Его зеленые глаза ярко и проницательно блестели на морщинистом обветренном лице. Ваэлин поймал себя, что невольно пялится на красные шрамы на шее короля – следы от перенесенной в детстве «красной руки».

– В-ваше величество? – выдавил Ваэлин.

– Твой отец был очень толков, когда речь шла о войне, но в остальном он, по правде говоря, был туп как булыжник. Мать же твоя была умна практически во всех отношениях. Вот сейчас ты выглядел совсем как она, когда смотрел на мою карту.

– Уверен, она была бы польщена, узнав, что вы были о ней столь высокого мнения, ваше величество.

Король вскинул бровь.

– Не надо мне льстить, мальчик. У меня на то слуги есть. Кроме того, ты этого совершенно не умеешь. По крайней мере, в этом ты похож на своего отца.

Ваэлин почувствовал, как вспыхнули у него щеки, хотел было извиниться, но промолчал. «Он прав, плохой из меня придворный».

– Простите за вторжение, ваше величество. Я пришел просить вас о помощи.

– Большинство людей приходят ко мне именно за этим. Хотя обычно они приносят с собой неприлично дорогие подарки и по нескольку часов подобострастно пресмыкаются передо мной. Ты тоже будешь пресмыкаться передо мной, юный брат? – Королевские губы скривились в невеселой ухмылке.

– Нет, – Ваэлин обнаружил, что его трепет стремительно развеялся, сменившись холодным гневом. – Нет, ваше величество. Не буду.

– И тем не менее ты являешься сюда в непристойно позднее время и требуешь от меня милостей.

– Я ничего не требую.

– Однако же ты чего-то хочешь. Интересно, чего именно? Денег? Вряд ли. Для твоих родителей деньги значили мало. Смею предположить, что и для тебя тоже. Быть может, помощи в сватовстве? Ты положил глаз на какую-то девицу, но ее отец не желает видеть в зятьях безденежного мальчишку из ордена?

Король склонил голову набок, пристально изучая Ваэлина.

– Нет, вряд ли. Что же это может быть?

– Справедливости, – сказал Ваэлин. – Правосудия для невинно убиенного человека и для его семьи.

– Вот как? Невинно убиенного? И кем же?

– Мною, ваше величество. Сегодня на испытании мечом я убил человека. Он был невинен, он стал жертвой неправедного приговора, вынесенного лишь затем, чтобы свести его со мной на испытании.

Король перестал улыбаться, лицо его сделалось куда более серьезным, но при этом абсолютно непроницаемым.

– Рассказывай.

Ваэлин рассказал ему обо всем: об аресте Урлиана, о том, что его жену заточили в Черную Твердыню, и назвал имена ответственных за это: Джентиль Аль-Хильза, судья, вынесший приговор Урлиану, а также Мандриль Аль-Унза и Харис Эстиан, два богатых человека, которые рассчитывали нажиться на его смерти.

– А откуда у тебя эти сведения? – спросил король, когда Ваэлин договорил.

– Сегодня вечером меня нашел один человек, которому я доверяю.

Ваэлин помолчал, набираясь мужества, чтобы пойти на риск – он понимал, что без этого нельзя.

Поделиться с друзьями: