Песня ветра. Ветер перемен

– Это была конина? – Рада вздернула бровь, удивленно глядя на эльфа. – То-то я смотрю, вкус такой странный. А почему ты купил именно конину?

– Потому что мы едем в Лонтронский порт, к лошадникам. И мне очень нравится смотреть на их лица, когда я сообщаю им, что этим утром сжевал кусочек плоти их дорогого четвероногого друга! – Алеор выразительно взглянул на Раду. – Ты же знаешь, как они относятся к своим лошадям. Там женщина столько не стоит, сколько эта безмозглая скотина.

– Вы убили Стража? – Улыбашка смотрела на них, открыв рот, переводя взгляд с одного на другого. – Стража? Стража Болот?

– Да, Улыбашка, - кивнул Алеор, положив руку на плечо Раде. – Наша девочка выросла. Ты чувствуешь всю важность этого момента?

– Ой, да иди ты к бхаре! – зарычала Рада, сбрасывая его руку с плеча и раздраженно подбирая поводья Злыдня. – Лучше бы ты так и остался в этом болоте! Кажется, теперь ты стал еще невыносимее!

– Все для тебя, Эталах! Никаких компромиссов! – эльф приложил руку к сердцу, заглядывая ей в глаза.

– Вы что, на полном серьезе, убили Стража Болот?! – допытывалась Улыбашка, но Раде уже было плевать на все. Настроение окончательно испортилось, и она влезла в седло, устраиваясь поудобнее и пристраивая меч так, чтобы он не мешал ей. Не дождавшись от нее ответа, гномиха повернулась к искорке. – Лиара, это правда?

– Правда, Улыбашка, - кивнула та, оглаживая шею перепуганной Звездочки. На миг глаза ее обратились к Раде, и в них засветилась такая гордость, что Рада ощутила, как ее щеки алеют, будто свекла. – Рада убила его, призвав на помощь Огненную Женщину.

– Опять вы скромничаете, перекладывая свои заслуги на чужие плечи, - покачал головой Алеор, тоже запрыгивая на спину своему жеребцу, но Рада успела заметить его острый взгляд, брошенный на нее.

– Но это правда! – настойчиво проговорила Лиара. – Она помогает нам!

– Искорка, да бхара с ним, не слушай его, - Рада недовольно взглянула на эльфа.

– Драная задница Богона! – выдохнула Улыбашка, качая головой и глядя на Раду. – Ну ты даешь! Если честно, когда мы встретились, я думала, что ты способна только на то, чтобы крушить таверны или бревном размахивать, но Страж!..

Алеор вновь принялся ерничать, и Рада ощутила тоскливое желание пришпорить коня и удрать отсюда, подальше от этих двоих. Сама она не чувствовала ничего особенного в связи с тем, что уничтожила ту тварь. Для нее Страж оказался не настолько страшным, как говорили все легенды и сказки. Мерзким – да, очень быстрым и сильным, но не стоило же теперь делать из его смерти событие! В конце концов, это была заслуга не Рады, а той, с глазами пламенниками, чья сила лилась сквозь ее руки. Кто же ты, Огненная Женщина? И почему ты помогаешь нам с искоркой? Чем мы заслужили твое внимание?

Тем временем, Алеор устроился в седле, подобрал поводья и энергично сообщил:

– Раз уж мы почти что в самом центре болот, поворачивать назад бессмысленно. Здесь столько скверны, что наших следов Птичник просто не почует, и погоня собьется со следа, даже если они на него и вышли. Никто в здравом уме не пойдет сквозь Серую Топь, так что теперь у нас преимущество. Просто проедем Болота до конца, а потом по старой дороге свернем на север, в Алькаранк. Все равно нам туда нужно.

– А что там, в Алькаранке? – Улыбашка вытащила изо рта трубку и выдохнула большое облачко дыма.

– Там нас ждет мой приятель, ильтонский ведун. Он – следующий участник нашей маленькой экспедиции, которого мы должны забрать с собой, - сообщил Алеор, подгоняя пятками жеребца. Мышастый послушно пошел вперед, помахивая густым черным хвостом.

Раде всего несколько раз в жизни приходилось видеть ильтонцев, да и то, только со стороны. Известнейшие на весь мир каменщики не стремились работать вдали от своего государства, тем более, на мелонских заказчиков, которых, благодаря их вечной надменности, не слишком-то любили. К тому же, их услуги стоили баснословно дорого, и только самые богатые и знатные мелонцы могли позволить себе ими воспользоваться. Зато и камень пел в руках ильтонцев, даже самый неподатливый гранит и базальт превращались в мягкую глину, и каменнорукие вытачивали из них необыкновенные вещи, прозрачные, будто лесная паутинка, легкие, как облака. В Латре было всего несколько зданий, которые отделывали ильтонцы, и они разительно отличались ото всех остальных построек города, походя больше на застывшую под ветром рощу или скованные льдом волны бушующего моря, чем на обычную декоративную лепнину.

Что же касается самих каменноруких, то они всегда вызывали у Рады любопытство. Ильтонцы были последней из пробужденных в Этлане рас, последней из тех, над созданием которых трудились Первопришедшие вместе с Молодыми Богами. Их создавали для Первой Войны с Кроном как оружие, бесстрашных, не чувствительных к боли воинов, выносливых и сильных, которые могли бы противостоять элитным его войскам. По легенде тысячи ильтонских фигур вырубили из скал эльфийские мастера, однако, работу свою закончить не успели: не отшлифовали им руки, оставив лишь каменные блоки, скрепленные друг с другом и малоподвижные. А война была в самом разгаре, и Союз Молодых и Старых рас нес огромные потери, отступал все дальше и дальше на запад, сдавая свои территории под руки Крону. И ждать больше было нельзя, потому с помощью Фаишаля Ирантир Солнце и пробудил из камня ильтонцев в том виде, в котором они к тому моменту и пребывали. Так и остались они каменнорукими: все дети, что рождались в ильтонских семьях, наследовали внешность своих родителей, хоть эльфийские мастера, вырезающие их, и уверяли, что со временем этот дефект пройдет.

Да и характер у ильтонцев был явно не воинственным. В своей теплой стране, расположившейся между берегом Моря Штормов и Латайскими горами, они выращивали виноград и пшеницу, пасли овец, пряли шерсть и ткали ковры, считающиеся самыми красивыми и дорогими по всему Этлану. Рада и сама видела эти ковры: тонкое шерстяное кружево со сложными разноцветными узорами, и все никак не могла взять в толк, как толстые, малоподвижные, грубосработанные каменные клешни ильтонцев могли сделать такую красоту.

И вот теперь от мыслей о встрече с ильтонским колдуном внутри заворочалось любопытство. Каким образом Алеору удалось уговорить одного из них выйти за пределы Ильтонии, ей оставалось только гадать. И что он пообещал этому каменнорукому за помощь?

Впрочем, вскоре весь ее энтузиазм поутих, сменившись тупой усталостью. Из головы прочь вылетели мысли и об ильтонцах, и о грядущем пути, и о Огненноглазой Женщине. Осталось лишь измождение: видимо, Страж все-таки смог высосать из нее слишком много жизненной силы, и Раду нестерпимо клонило в сон. Она навалилась на переднюю луку седла, придремывая и позволяя Злыдню идти вперед самому, а потому даже и не заметила, как стемнело.

В конце концов, когда Рада уже почти что сползала с седла, Алеор объявил привал. Сонно подняв голову, она огляделась по сторонам. В кромешной тьме болот тонули очертания полуразрушенных столбов вдоль дороги, и даже звезд над головой видно не было из-за затянувшей все хмари.

Сухой древесины на костер вокруг не нашлось, а потому путники просто расстелили прямо на дороге свои одеяла, поужинали солониной, запивая ее холодной водой. Что-то тревожило сонную Раду, и она поняла, что это, только когда Злыдень рядом громко всхрапнул, и звук этот далеко разнесся над стоящей над болотами тишиной.

– А почему так тихо? – пробормотала она, оглядываясь по сторонам.

Хоть Рада и не помнила ничего из событий вчерашней ночи, но была уверена в том, что уже на закате слышала с болот отдаленное щелканье, крики и какое-то шебуршание, когда лотрии, еще издали почуяв их с Лиарой, подбирались к дороге. Теперь же вокруг стояла абсолютная тишина, не прерываемая ничем, кроме громкого сопения лошадей и чавканья Улыбашки, жующей кусок мяса.

– Ты про лотрий? – вскинул на нее глаза Алеор. – Думаю, они еще не скоро появятся. Эти твари связаны со Стражем Болот, и после его смерти попрячутся в трясину, чтобы не нарваться на тех, кто его убил. Так что спокойная дорога нам обеспечена.