Песня ветра. Ветер перемен

– Рада Киер, - опустив все титулы, Рада протянула ему руку. Нефритовая ладонь, казавшаяся такой неуклюжей, с поразительной мягкостью обхватила ее пальцы, и на ощупь она была теплой и странно мягкой, словно обтянутый тканью булыжник. Зеленые глаза с интересом взглянули ей в лицо, и Кай осторожно пожал ее ладонь.

– Алеор говорил мне о тебе, Черный Ветер, да и по городу ходит множество слухов. Я с удовольствием послушаю твои истории, если ты захочешь рассказать мне что-то о себе.

Слова мягко перекатывались в его горле, рычащие и слегка тянущие гласные. Говор у ильтонца был странным, неторопливым и спокойным, и в нем была уверенная сила гуляющих меж горными пиками ветров. Рада улыбнулась в ответ Каю:

– Рада познакомиться. Думаю, у нас будет время вволю наговориться по дороге на запад, путь-то неблизкий.

– Я в этом уверен, - кивнул тот, перевел взгляд на Лиару, и на лице его отразилось удивление. – О! Первопришедшая! Не ожидал увидеть с тобой Первопришедшую, Алеор!

– Ее никто не ожидал, - пожал плечами тот, отходя к столу и по-хозяйски усаживаясь в кресло.

Лиара совершенно без страха улыбнулась ильтонцу, и ее крохотная ладошка, утонувшая в огромной каменной клешне, показалась Раде похожей на маленькую певчую птичку.

– Меня зовут Лиара Морин, отче, - проговорила она, и Кай с осторожностью пожал ее руку.

– А еще ее зовут Светозарной, я настаиваю на этом, - проворчала стоящая рядом Улыбашка, непроизвольно выпрямляясь и задирая голову, чтобы иметь возможность смотреть огромному каменнорукому в лицо. Со стороны они смотрелись презабавно: голова гномихи находилась чуть выше колен Кая. – Эта девочка поет, как соловей, и у тебя еще будет возможность убедиться в этом, Брат Камня.

– Вот как? – Кай обернулся к Лиаре. – Я буду рад услышать все твои песни, Светозарная. Можешь называть меня просто по имени, обращение «отче» есть лишь у смертных, нам оно ни к чему. – Лиара кивнула, и ильтонец разжал каменные пальцы, отпуская ее ладонь. Рада непроизвольно выдохнула: головой она понимала, что Кай не раздавит Лиаре руку, но что-то внутри все равно упорно продолжало бояться сокрушительной мощи подвижных нефритовых блоков. Взглянув на Улыбашку, ильтонец слегка поклонился: - А как твое имя, Дочь Камня?

– Вирра из рода Кабут, но ты можешь звать меня Улыбашкой, - отозвалась та. – И ты уж прости, руку жать не буду, сам знаешь, не допрыгну.

– Хорошо, Дочь Камня, - кивнул Кай, плавно повел рукой, сгибающейся так странно и непривычно для глаз, на кресла, расставленные вокруг круглого столика. – Присаживайтесь, друзья. Вам нужно подкрепиться и отдохнуть. К тому же, есть вещи, которые мы должны обсудить перед тем, как отправимся в дорогу. Многое изменилось.

– Что именно? – прищурился Алеор, уже успевший набить трубку и теперь раскуривающий ее от стоящей на столе свечи.

Рада взглянула на Лиару, которая смотрела на ильтонца широко раскрытыми, полными восхищения и любопытства глазами. Внутри что-то больно сжалось, и она поморщилась, усаживаясь в кресло. В конце концов, это же был всего лишь ильтонец, ничего интересного. Просто еще один ильтонец, и совсем никакого особого интереса в нем не было, а такими глазами можно было бы и не смотреть.

Настроение моментально испортилось, и она сумрачно окинула взглядом кабинет, на обстановку которого поначалу не обратила внимания, целиком занятая разглядыванием ильтонца, который этого не так уж и заслуживал. Помещение было небольшим, и по его периметру стояли книжные шкафы, заполненные томами в аккуратно надписанных переплетах. Здесь же виднелся и столик, на котором были разложены игры: мешочки с камнями, коробка для игры в литцу, так любимой эльфами, несколько стопок игральных карт. Кожаный стаканчик с костями был небрежно засунут в самый дальний угол.

Под потолком на красивых литых цепях висела люстра со множеством свечей, компенсирующих отсутствие в комнате окон. Еще один подсвечник высился на столе, и возле него лежала книга, которую читал ильтонец. Рада только удивленно вскинула брови, скользнув взглядом по выведенному на обложке названию: «Сокол и горлица», сборник стихов Фаэра Галота. Обычно эти приторно-милющие стихи читали придворные дуры, вздыхая от нечего делать и плотоядно косясь на какого-нибудь богатого и симпатичного молодого дворянина. И она уж совершенно точно не думала, что такая поэзия могла заинтересовать Жреца Черной Руки, да к тому же еще и ильтонца.

Кай подождал, пока они все рассядутся, опустился в кресло сам и негромко ответил Алеору:

– Сегодня утром пришли вести с Северного Побережья. Вы слышали об этом?

– Сегодня мы обедали в дороге, так что не в курсе, - отрицательно качнул головой Алеор. – Что-то интересное?

– Любопытное, я бы сказал, - задумчиво ответил Кай, затягиваясь табаком. – В Мелонии провозгласили приход Танца Хаоса.

– Уже?! – вылупила глаза Улыбашка, подавшись вперед из кресла.

Рада оцепенела, и одновременно с этим ощутила облегчение, словно гора с плеч свалилась, метнув взгляд на Лиару. Не она! – сверкнуло ослепительной вспышкой в голове, и сердце пропустило удар, но тут же вновь сжалось, когда Кай покачал головой:

– Нет, он еще не начался, если ты об этом, Дочь Камня. Однако, земля слухами полнится. – Затянувшись, ильтонец неторопливо продолжил, казалось, и вовсе не замечая, как напряглись все четверо его собеседников. – Говорят, что это произошло недалеко от Ронтиса. Якобы Марна Дева вошла в тело мальчика и его голосом сделала предсказание о том, что вскоре начнется Танец Хаоса. Это если вкратце и опуская подробности.

На этот раз уже абсолютно все вылетело прочь из головы, и Рада вцепилась в слова «Ронтис» и «мальчик», как срывающийся со скалы человек в хиленький кустик травы на самом ее краю. Могла ли речь идти о Далане? Могло ли такое случиться? Мой сын, Боги!

Теперь уже Лиара тревожно взглянула на нее, нахмурившись и слушая Кая. А тот продолжил:

– Имя мальчика неизвестно, но он называет себя Провидцем. Сейчас его перевезли в Дер, где он находится на попечении Жрецов церкви Молодых Богов. Говорят, что из Онера туда спешно отбыл Первый Жрец Мелонии, чтобы посмотреть на него и поговорить с ним. Но гораздо больше говорят о Танце Хаоса, который он предсказал.

– Сколько у нас времени? – кратко спросил Алеор, и в голосе его звенело напряжение.

– Не могу сказать точно, - покачал головой Кай. – Марны сказали: скоро, но насколько разнятся взгляды людей и Первосущностей на этот вопрос? Я просто не знаю.

– Что-то еще? – эльф нахмурился, пыхтя трубкой. Клубы дыма почти что полностью скрывали его лицо.

– Ты знаешь, Алеор, я пробыл здесь недостаточно долго, чтобы судить. Да и информаторов здесь не так уж и много, так что… - Кай неловко дернул громадным плечом, отчего кресло угрожающе заскрипело. – Все, что я смог услышать, это обрывки, слухи, полуправда. Но есть и кое-что интересное. Пираты, отплывающие в Северные Провинции, обратно не возвращаются. Скоро сезон штормов, и они должны бы уже потянуться в обратную сторону, да только за последние две недели в Алькаранке не пришвартовалось ни одного корабля с востока. Мне удалось кое-что разузнать, и это тоже странным образом связано с Провидцем. – Рада превратилась в слух, ловя каждое слово, срывающееся с губ ильтонца. – Говорят, Марна Дева запретила всем пиратским кораблям покидать северное побережье до первого дня сезона Штормов.

– Через Провидца? – уточнил Алеор.

– Да, - кивнул Кай. – Но приказ привез другой человек. Говорят, во все это вмешался Теневой Царь, и именно он передал приказ не покидать северное побережье.

Сердце сжалось еще сильнее. Теневым Царем называли Лавая, собирателя слухов и торговца информацией, который по одному ему известным причинам обосновался в местечке под названием Лебяжья Гавань недалеко от Мериадора. И только настоящий болван стал бы связываться с ним и просить его вмешательства для переговоров с пиратами. Все знали, что однажды испросив услуги у Лавая, человек уже никогда не мог освободиться от его опеки и становился его осведомителем. Это давало свои плюсы: людей Лавая не решались трогать, однако, Теневого Царя звали еще и Королем Рабов, хоть работорговлей он никогда и не занимался, и вовсе не потому, что вел с работорговцами дела. А Гардан был хоть и осторожным человеком, но умел рисковать, делая ставку на собственную жизнь. Могло ли быть так, что это именно он привез приказ Марны Девы и для его исполнения пошел к Лаваю? Грозар Громовержец, молю тебя, пусть это будет не так!