Песочный человек

– Только не напугайте его, – попросил Рейдар. – Я не смогу…

Он замолчал – в палату вошла медсестра. Она тихо поздоровалась, померила Микаэлю пульс и уровень кислорода в крови.

– У него похолодели руки, – сказал ей Рейдар.

– Скоро я дам ему средство от жара.

– Но ведь он получает антибиотики?

– Да, но пока они подействуют, может пройти дня два, – объяснила сестра с успокаивающей улыбкой и повесила на капельницу новый мешок.

Рейдар помог ей. Поднялся, придержал трубку, чтобы сестре было легче, и проводил сестру до двери.

– Я хочу поговорить с врачом, – сказал он.

Микаэль вздохнул, что-то прошептал. Рейдар остановился и обернулся. Йона подался вперед, пытаясь разобрать слова.

Глава 43

Микаэль задышал быстрее, мотнул головой, что-то прошептал, открыл глаза и затравленно уставился на комиссара.

– Помогите мне. Я не могу тут лежать. Я не выдержу, не выдержу, меня ждет сестра, я все время чувствую ее, чувствую…

Рейдар быстро подошел, взял его руку и прижал к щеке.

– Я знаю, Микаэль, – прошептал он и проглотил комок.

– Папа…

– Я знаю, Микаэль, я все время думаю о ней.

– Папа! – испуганно закричал юноша. – Я не выдержу, не выдержу…

– Успокойся. – Отец пытался утешить его.

– Она жива, Фелисия жива! – кричал Микаэль. – Я не могу тут лежать, я должен…

Он снова хрипло закашлялся. Рейдар держал его голову, пытаясь помочь. Он говорил сыну утешительные слова, но в его глазах горел огонь безграничной паники.

Микаэль, задыхаясь, опустился на подушку и что-то неслышно прошептал. По щекам потекли слезы.

– Так что ты говорил о Фелисии? – сосредоточенно спросил Рейдар.

– Я не хочу, – задыхался Микаэль, – я не могу лежать здесь…

– Микаэль, – перебил Рейдар, – тебе придется говорить разборчиво.

– Я не выдержу…

– Почему ты сказал, что Фелисия жива?

– Я бросил ее, я ее бросил там, – зарыдал юноша. – Сам сбежал, а ее бросил там.

– Ты говоришь – Фелисия жива? – в третий раз спросил Рейдар.

– Да, папа, – прошептал Микаэль. Слезы катились по его щекам.

– О господи боже, – прошептал отец и дрожащей рукой пригладил волосы. – Господи боже.

Микаэль яростно закашлялся, в шланге распустилось облачко крови, Микаэль глубоко вдохнул, кашлянул, снова задохнулся.

– Мы все время были вместе. В темноте, на полу… но я бросил ее. – Микаэль замолчал, словно обессилев окончательно. Взгляд мало-помалу сделался мутным, утомленным.

Рейдар смотрел на сына, и его черты теряли определенность, словно отпала надобность держать лицо.

– Ты должен сказать… – Его голос прервался, он перевел дыхание, а потом повторил: – Микаэль, ты должен сказать, где она. Я заберу ее оттуда…

– Она осталась… Фелисия осталась… – слабо проговорил Микаэль, – она осталась там. Я чувствую ее, и чувствую, что ей страшно.

– Микаэль! – взмолился Рейдар.

– Она боится, потому что осталась одна… Она этого не вынесет, она не спит по ночам и плачет, а потом понимает, что я здесь…

Рейдар почувствовал, как стеснилось в груди. Под мышками на рубашке выступили большие пятна пота.

Глава 44

Рейдар слышал слова Микаэля, но не понял их смысла. Он стоял у постели сына, глядя на него и стараясь успокоить.

Его разум угодил в какой-то вихрь и не мог выбраться оттуда, мысли вертелись вокруг одного и того же. Надо привезти Фелисию. Ей нельзя оставаться одной.

Рейдар, с пустым взглядом, тяжело двинулся к окну. Далеко внизу, в холодных кустах шиповника, сидели воробьи. Собака задрала лапу на фонарь. На автобусной остановке под лавкой валяется варежка.

Он слышал, как у него за спиной комиссар из полиции пытается выжать из Микаэля какие-то ответы. Глухой голос смешивался с тяжелыми ударами сердца самого Рейдара.

Ошибки всегда видишь через некоторое время. Иные из них столь мучительны, что невозможно оставаться наедине в собой.

Рейдар знал, что был несправедливым отцом. Он не хотел быть таким, но по-другому у него не получалось.

Говорят, всех своих детей любишь одинаково, подумал он. Но обращаешься с ними все-таки по-разному.

Микаэль был его любимцем.

Фелисия раздражала Рейдара, и иногда он настолько злился, что пугал ее. Теперь он даже не понимал почему. Он был взрослым мужчиной, а она – маленькой девочкой.

Нельзя было кричать на нее, думал Рейдар, глядя на затянутое тучами небо и чувствуя, как в левой подмышке разгорается боль.

– Я все время чувствую ее, – говорил Микаэль Йоне. – Сейчас она лежит на полу… и ей так страшно!

Рейдар вздохнул от сильной боли в груди. Йона подошел, взял его за руку выше локтя, что-то сказал.

– Все нормально, – ответил Рейдар.

– У вас болит в груди? – спросил комиссар.

– Я просто устал, – торопливо соврал Рейдар.

– У вас как будто…

– Я должен найти Фелисию.

Боль обожгла челюсть, потом, такая же жгучая, вернулась в грудь. Рейдар упал, ударился щекой о батарею, но думал он только о том, как кричал Фелисии: “Ты совершенно никчемное существо!” Кричал в тот самый день, вечером которого она пропала.

Встал на колени, попытался ползти, услышал, как Йона возвращается в палату с врачом.

Глава 45

Йона поговорил с врачом Рейдара и вернулся в палату Микаэля. Повесив пиджак на крючок у двери, он подтащил стул к койке Микаэля и уселся.

Если Фелисия и в самом деле жива, то дело становилось срочным. А вдруг там есть и другие пленники? Он должен выудить из Микаэля воспоминания.

Через час Микаэль проснулся. Он медленно открыл глаза и прищурился на свет. Йона повторил, что его отец вне опасности, и юноша снова закрыл глаза.

– У меня к тебе первый вопрос, – серьезно начал комиссар.

– Моя сестра, – прошептал Микаэль.

Йона положил телефон на тумбочку и начал запись.

– Микаэль, я должен спросить… Ты знаешь, кто держал тебя взаперти?