Песочный человек

Натан поднялся, Карлос обеими руками закрывал лицо, Вернер тыкал пальцем в кнопки телефона.

– Не понимаю, с чего Вальтер станет говорить со мной, – повторила Сага.

– Естественно, наша затея – авантюра, – заметил Йона.

– В этом отделении три отдельных комнаты-изолятора и общая дневная с беговой дорожкой и телевизором за армированным стеклом, – стал объяснять Вернер. – Вальтер тринадцать лет просидел в отделении один, и я не знаю, как часто использовалась дневная комната.

Натан подвинул Саге чертеж специального отделения и пальцем обозначил прямую линию от камеры Вальтера до комнаты дневного пребывания.

– Если нам не везет по полной, то… Персонал не разрешает пациентам видеться друг с другом, тут мы ничего не сможем сделать, – признался Карлос.

– Понимаю, – сосредоточенно сказала Сага. – Но я все думаю о том, что понятия не имею… ни фига не имею понятия о том, как мне подобраться к Вальтеру.

– По нашему плану ты будешь настаивать на встрече с адвокатом из административного суда, потребуешь, чтобы комиссия по новой оценила степень риска, – сказал Карлос.

– Кому я об этом скажу?

– Главному врачу Роланду Брулину. – Вернер положил перед ней фотографию.

– Вальтер очень ограничен в передвижениях, – сказал Поллок. – Так что он станет внимательно наблюдать за тобой и в конце концов начнет задавать вопросы. Потому что твое присутствие – это для него окно во внешний мир.

– Чего мне от него ждать? – спросила Сага.

– Он хочет бежать, – серьезно сказал Йона.

– Бежать? – с сомнением спросил Карлос и постучал по кипе докладов. – Он за все время не сделал ни одной попытки…

– Он не пытался, потому что не был уверен в успехе, – перебил Йона.

– И вы думаете, что он в такой ситуации скажет что-нибудь, что приведет вас к капсуле? – Сага не скрывала, что настроена скептически.

– Мы знаем, что у Вальтера есть сообщник… Фактически это означает, что он способен полагаться на других людей, – сказал Йона.

– В таком случае он не параноик, – заметил Поллок.

– Уже легче, – улыбнулась Сага.

– Никто из нас не думает, что Вальтер укажет прямое направление, – сказал Йона. – Но если ты его разговоришь, он рано или поздно скажет что-то, что приведет нас к Фелисии.

– Ты ведь уже говорил с ним, – заметила Сага.

– Да, он заговорил со мной. Надеялся, что я изменю свои свидетельские показания… но за все это время он никого не коснулся лично.

– Так почему он заговорит о чем-то конкретном со мной?

– Потому что ты исключительная. – Йона посмотрел ей в глаза.

Глава 65

Сага поднялась и, обхватив себя руками, смотрела в окно на снег с дождем.

– Сложность в том, что мы должны обосновать перевод в специальное отделение Лёвенстрёмской больницы и в то же время найти преступление и диагноз, которые не повлекли бы за собой лечение тяжелыми препаратами, – заметил Вернер.

– Задание провалится, если тебя привяжут ремнями к койке или применят электрошок, – деловито добавил Поллок.

– Черт, – прошептала Сага и повернулась к собравшимся.

– Юрек Вальтер очень умен, – сказал Йона. – Манипулировать им нелегко, а лгать ему – крайне опасно.

– Мы должны создать личность-совершенство. – Вернер коротко глянул на Сагу.

– Я много об этом думал. И решил, что в основе я дам тебе шизоидное расстройство личности. – Поллок прищурился на Сагу, и от его глаз потянулись глубокие морщины.

– Хватит ли? – спросил Карлос.

– Если добавить повторяющиеся психотические состояния и эпизоды буйного поведения…

– Отлично, – кивнула Сага. На щеках у нее выступили красные пятна.

– Будешь принимать по восемь миллиграммов трилафона три раза в день. Это нестрашно.

– А насколько на самом деле опасно это задание? – спросил наконец Вернер – сама Сага так и не задала этот вопрос.

– Вальтер очень опасен. Второй заключенный, который прибудет в больницу вместе с Сагой, опасен тоже. А когда Сага окажется на месте, мы не сможем влиять на события, – честно ответил Поллок.

– То есть вы вообще не гарантируете моему агенту безопасность? – спросил Вернер.

– Нет, – ответил Карлос.

– Сага, ты отдаешь себе в этом отчет? – спросил Вернер.

– Да.

– О задании будет известно только небольшой группе, у нас нет никакой возможности знать, что происходит в специальном отделении Лёвенстрёма, – сказал Поллок. – Так что если мы по какой-то причине потеряем связь с тобой, то через двадцать семь часов прервем задание – но в эти двадцать семь часов тебе придется выкручиваться самостоятельно.

Йона положил перед Сагой подробный план отделения и указал ручкой на дневную комнату.

– Как видишь, здесь – двери шлюз-камеры, а там – три двери с автоматическим замком, – сказал он. – В крайнем случае ты можешь попытаться забаррикадироваться здесь, и, может быть, еще здесь и здесь, хоть это и нелегко… А если ты окажешься перед вот этим шлюзом, то место оператора и вот эта область будут лучше всего.

– Вот здесь можно пройти? – Сага показала место на плане.

– Да, а вот здесь – нет. – Йона пометил крестиком дверь, которую нельзя было одолеть, не имея карточки и не зная цифрового кода.

– Запрешься и будешь ждать помощи… – Карлос зашуршал лежащими на столе бумагами. – А если что-то пойдет не так на более поздней стадии, я хочу показать тебе…

– Погоди, – перебил Йона. – Запомнила чертеж?

– Да.

Карлос вытащил большую карту местности возле больницы.

– Первым делом спасательная машина въедет сюда. – Он указал дорожку позади больницы. – Остановим ее с краю площадки для отдыха… Но если ты не сможешь выбраться сюда, просто беги в лес вот к этой точке.

– Хорошо.

– Спецгруппа, вероятно, пойдет сюда… и по подземному коридору, будет зависеть от сигнала тревоги.

– Если о задании не станет известно, мы можем вывести тебя из игры и восстановить реальное положение вещей, – сказал Вернер. – Ничего не произойдет, мы восстановим прежние данные в базе Управления судопроизводства. Тебе не выносили приговор, тебя никуда не заключали.

В комнате воцарилась тишина – словно все неправдоподобие задачи вдруг предстало во всей своей непривлекательной ясности.