Песок в руке

Блин. Я сама уже забыла, что "у меня кто-то умер". Немного подумав, я все же решила не разоблачать саму себя, но поддерживать это вранье было тоже слишком.

— Умер дальний родственник, это никак не относится к моим проблемам, — помотала я головой. — Да не могу я вам объяснить! Просто голова все время раскалывается, и я сплю по двое суток, не могу проснуться, ни один будильник не помогает! Мне снятся странные сны! Я не знаю, что происходит!

Мои губы задрожали и я посмотрела на встревоженные лица своих начальников. Они хотели помочь мне. Обо мне беспокоились. Мои глаза наполнились слезами.

— Мне нужна психологическая помощь.

Стас с Матвеем переглянулись, затем Матвей протянул руку и легонько сжал мою ладонь.

— Жень, мы не знаем всех твоих проблем, да и это личное наверно. Но все же… Если ты захочешь выговориться, мы всегда готовы тебя выслушать. Может у тебя какой-то кризис в жизни, и ты сама об этом не догадываешься. Сейчас тебе нужно отдохнуть. Возьми пару недель отпуска, если не станет лучше, там и поглядим что дальше делать, может уменьшим объем работы или возьмешь больничный.

От изумления я приоткрыла рот и захлопала ресницами.

— Но разве вы меня не уволили?

— Уволили? — переспросил Стас, подняв брови. — Кто говорил об увольнении?

— Но мои прогулы, и тендер не выиграли, еще эти слухи…

— Прогулы ты объяснила. Тендеры есть и другие, от одной неудачи увольнять человека — это слишком, пожалуй, — перебил Стас и улыбнулся. — А со слухами… Кира уволена. Ее сдали с потрохами все, с кем она спешила делиться своими новостями. Жаль, сотрудник она была неплохой.

Кира уволена?

Почему-то от этих известий мне не было радостно или даже просто легче. Мне было абсолютно плевать на Киру и на то, останется она в компании или нет. Сейчас мне было радостно от этого, что для меня еще не все потеряно.

Мне нужно покончить со всей этой чертовщиной и блондином, вернуться на работу и зажить прежней жизнью. Пусть она была и пресной, но она была моей. Постоянно вычеркивать по два дня из своей жизни мне не хотелось.

Поговорив еще немного с ребятами, мы договорились, что я выйду на работу через пару недель. Пообещав отзваниваться время от времени, я проводила их.

Быстро переодевшись в джинсы и футболку, я собрала волосы в хвост и бросила пару вещей в небольшой рюкзак. Завязав шнурки на удобных кедах, я вышла из квартиры и второпях закрыла дверь на ключ. Бегом спустившись по лестнице, я выскочила из подъезда и пошла быстрым шагом до автобусной остановки.

Я решила не ждать развязки, к черту. Мне хотелось жить, и все оставленные письма давали мне понять, что нужно бежать от этого ужасного человека как можно дальше. Спрятаться у родителей было как-то ненадежно, поскольку это было слишком близко, поэтому я решила отправиться подальше, туда, где я была еще совсем ребенком. В деревню к моей бабушке. Там я могла успокоиться и прийти в себя. Там он меня не найдет, ведь я никому не сказала куда еду. Почему-то это не успокоило меня, а наоборот встревожило.

На вокзале было тихо и спокойно. Немного успокоившись, я листала журнал, стоя в очереди в кассу. Я только начала вдаваться в подробности очередного звездного интервью, как меня окликнули. Паника сковала мой желудок, поскольку его голос я узнаю среди тысячи голосов. Он меня так легко нашел? Я стояла, не смея обернуться.

— Жень, это ты? Вот так встреча! — Мне пришлось оглянуться. Его лицо выражало слишком фальшивое удивление. Каков мерзавец, а?

— Рома! — так же наигранно воскликнула я. Мои глаза забегали, избегая смотреть в его лицо. Актриса из меня была просто позорная. — Какими судьбами?

Я лихорадочно соображала, как можно ускользнуть от него. Но, похоже, это было бессмысленным.

— Друга обещал встретить, а он только что звонил, сказал, что его забрали. — Я скривилась. Такую наглую ложь даже я постыдилась бы сочинить.

— Ни один поезд не прибывал, — проговорила я, внимательно глядя на него.

— Да я и говорю, опоздал, — он улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки, и взъерошил волосы. — Поэтому друг и уехал.

— Ни один поезд не прибывал за прошедшие три часа. Я знаю расписание почти наизусть, я часто езжу к бабушке. — Я смотрела на него и содрогалась от того, как смешно и неубедительно он врал мне, скорее всего в душе смеясь надо мной. Лживый козел!

Поняв, что его лапша не осталась на моих ушах, он перестал улыбаться и посмотрел на меня настороженно.

— К чему ты клонишь? — спросил блондин.

— К тому, что ты лжешь, — спокойно сказала я. Он сглотнул, но ничего не ответил, продолжая буравить меня взглядом.

Мы молчали, не зная, как продолжать разговор. Я сжала лямки рюкзака. Он взял мою руку и вытащил из очереди. Я просто повиновалась.

— Почему ты не спрашиваешь меня, что я здесь делаю? — спросила я, наконец.

— Что ты здесь делаешь? — выдавил Рома. Кажется, он попал в собственную ловушку. Я вздохнула.

— Прекрати этот фарс.

Блондин стоял и смотрел на меня, пытаясь понять, где он допустил ошибку. Его лицо сосредоточенно нахмурилось, он не знал как вести себя дальше, и какую роль играть.

— Тебе есть что сказать? Говори, — не выдержал он.

— Ты чертов демон, — отозвалась я. Брови блондина удивленно взлетели, он засмеялся.

— Демон?

Он стоял и насмехался надо мной, но мне было плевать. Я сняла рюкзак с плеч, поковырялась в нем и протянула ему камеру. Он, не понимая, уставился на аппарат.

— Включи ее, — тихо потребовала я.

Когда его рука коснулась моих пальцев, я вздрогнула от неожиданности. Чертов блондин задержал руку, я тут же почувствовала бешеный магнетизм, и в который раз с тоской подумала о том, как судьба несправедлива. Я одернула руку.

Он включил камеру, в записях было одно единственное видео. Как только он увидел мою комнату, он все понял.

— Перемотай. Все самое интересное позже. — Я прожигала его взглядом, он поднял на меня свои серые глаза и поежился.

— Ты записала что-то на видео?

— Ты не оставил мне выбора.

Рома перемотал, и как только мы появились в комнате, он включил обычный режим. Пока он стоял и смотрел это видео, я смотрела на него, силясь понять, что он за человек. И человек ли он вообще?

Его глаза хладнокровно смотрели видеозапись, его выдавала лишь крепко сжатая челюсть, и желваки. В момент, когда он ударил меня, он прикрыл глаза, и я не смогла увидеть, что он чувствовал. Как только запись закончилась, он выключил камеру и медленно поднял на меня свои серые глаза.