Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

Сдававшие при последнем русском царе экзамен по Закону Божьему умирали вполне безбожными советскими людьми, верующими в справедливость коммунистической идеи. Их дети и внуки уже не мыслили иной веры, кроме веры в торжество социализма и светлое будущее.

В начале 1990-х разваливается СССР, и знания, что тянули на пятерки по истории и философии, вызывают дружный хохот и презрительное фырканье.

Еще несколько лет, и уже никто не вспоминает шведскую, французскую и прочие модели социализма, которые еще недавно взахлеб предлагали России. Они перестали существовать вообще, или перестали быть ориентирами для нашего общества? «Спросите у Лившица!»

Не удивительно, когда новое поколение начинает жить по-новому. Удивительно, когда поживших людей легко удается обратить в противоположную веру.

… Женщина лет шестидесяти в очереди к врачу взялась утверждать, что жизнь пошла новая, интересная, не в пример прошлой жизни. Вот у нее, инженера, в советское время не хватало денег сыну на молоко, и она поила его сладким чаем из бутылки, а теперь молока — залейся, десять сортов. Раньше нужно было выпрашивать разрешение на работу по совместительству, поклониться в ножки каждому члену «треугольника» и всё равно могли отказать, а сейчас ее сын, никого не спрашивая, спокойно халтурит на трех работах и еще раздумывает, какую машину — без очереди! — ему купить. И все слушали с интересом ее откровения, пока не выяснилось, что по врачам она ходит из-за дистрофии — упала в голодный обморок, и теперь ее после больницы обследуют. «Что же ты, мать, молчала?» — сказал якобы сын. «А чего я буду жаловаться? — продолжала рассказ женщина. — Мы же, блокадники, привыкшие…»

И кто внушил ей мысль, что голодный обморок при молочных реках и сыне-многостаночнике — это хорошо? Кто инсталлировал в ее сознание убеждение, что всё идет лучше некуда?

Примерно тот же, кто внушал, что она живет в самом справедливом обществе — обществе развитого социализма.

2

Я всерьез опасаюсь этих людей, перебежавших из одной армии в другую, сменивших флаг и окошко кассира.

Вчера — ярые слуги советского строя: вдумчивые радиожурналисты, пламенные публицисты, идейные литературоведы, не садившиеся есть и пить без упоминания работ Ленина, сегодня — телевизионные аналитики и комментаторы, в гневе брызгающие слюной при одном упоминании об их вчерашнем кумире. Если бы они отдали гонорары за свои книги-агитки в фонд репрессированных, сдали квартиры и дачи, полученные за службу у коммунистов, и, прозрев, перешли в новую армию рядовыми, было бы понятно и убедительно. Они же перебежали к другому окошку с сохранением чинов, званий и окладов; некоторые даже с повышением.

3

В нежном октябрятском возрасте я дискутировал со старшими сестрами-комсомолками, азартно доказывая, что оказаться слепым гораздо лучше, чем без рук, без ног, потому что слепой человек может трудиться с пользой для общества и даже стать стахановцем, в то время как безногому-безрукому остается только завистливо наблюдать, как остальные с песнями строят коммунизм.

Коллективизм, общественное выше личного, один за всех, и все за одного, — такие были времена на дворе.

Нравственные ценности и общественные призывы поменялись на наших глазах. «Труд — дело чести»? «Кто не работает, тот не ест»? Засуньте их себе в карман! «Выигрывай вместе с нами!», «Собери десять пробок и проведи уик-энд в Париже!» Только ветер свистит в ушах…

Почти мгновенно оказались забыты такие понятия, как прибавочная стоимость, законы диалектики и развития общества, — так крепко забыты, словно по извилинам населения прошлись катком, чтобы впечатать в восковую мягкость материала новые клише, новые коды: марксизм — ошибка, классовой борьбы не существует, есть только два класса людей — успешных и неуспешных, остальное от коммунистов, от лукавого.

Борьба идей заменена борьбой за телевизионные каналы. Вместо товарища маузера — господин телевизор. Его не перекричишь. Идеи господствующих классов быстро становятся господствующими в обществе, — кажется, так писал старик Маркс.

4

Так повелось, что со сменой идеологии историю пересматривают, — наверное, чтобы освежить и расставить акценты. Но при этом выводы делаются поразительные.

Оказывается, народы, населявшие Российскую империю, а затем РСФСР и Советский Союз, только и делали, что ошибались: ошибочно совершили три революции, ошибочно устроили Гражданскую войну, ошибочно провели коллективизацию и индустриализацию, неправильно готовились к войне с фашизмом и «неправильно» победили фашизм, а затем уже совершенно неправильно восстановили страну из разрухи, неправильно первыми полетели в космос и неправильно стали сверхдержавой.

Посудите сами, на что годится такое сообщество неумех, пусть даже и с тысячелетней историей? Ну, разве быть официантами возле золотого миллиарда: подавать на подносе сырье и спрашивать «чего изволите?»

А может, что-то было правильное в жизни огромного народа?

Нас окормляли идеей светлого будущего ежечасно — в детском садике, школе, в армии, на работе. Точно так же, как сейчас исподволь кормят идеей, что капитализм — это путь всего прогрессивного человечества, иного не дано, ибо социализм — это издевательство и унижение человека, это репрессии, лагеря, расстрелы…

Расставьте своим предкам оценки из нашего времени! Этот был барином, угнетал крестьян и ему — двойка. Этот не сопротивлялся сталинской коллективизации, дал вовлечь себя в колхоз — ставим ему пару. А этому дедушке — кол! — он был стахановцем, вступил в партию большевиков и на Финской войне был комиссаром. Этот, с усиками, смалодушничал, признал себя английским шпионом и оговорил десяток сослуживцев… А что поставим бабушке, которая занималась в аэроклубе, прыгала с парашютом и готовилась к войне, вместо того, чтобы протестовать против раздела Польши?..

Рука не поднимется ставить оценки родичам. Но целому народу — пожалуйста!..

Наивная попытка судить прошлое по пятибальной системе в плоской системе координат.

5

Сорок лет смотрю телевизор и читаю газеты — и все сорок лет, при всех генеральных секретарях и президентах мы идем правильной дорогой. Потом, оглядываясь на пройденное, видим, что на пыльной дороге истории лежат кучи ошибок, оставленные лидерами нации, но в настоящем — все хорошо!

Перемена общественного мнения с помощью телевидения — явление практически мгновенное.

Если вечером недавнего врага обаятельная телеведущая объявит другом державы, то утром ему можно смело давать «Героя России» — под дружные продолжительные аплодисменты. А бывшего друга, про которого с дрожью в голосе скажут, что он нарушал права человека, — без приговора ставить к стенке, никто и не всплакнет.

То, что произошло в несуществующей более Югославии, Афганистане и Ираке — мерзость, как ни взгляни. Но если взглянуть через экран телевизора, то тишь да гладь, — борьба за права человека и с мировым терроризмом.

Многие страны бойкотировали Московскую Олимпиаду 1980-го года за ввод наших войск в Афганистан — инициаторами бойкота были США. Сейчас эта страна, оккупировавшая втрое больше того, за что мы еще недавно посыпали себе голову пеплом, — вовсе не международный жандарм, а миротворец.

Что это — новый Мюнхен, новый пакт Молотова — Риббентропа? Тогда политики тоже боялись рассердить рычащую собаку.

Ученые давно установили, что ложь вредно отражается на здоровье человека — как врущего, так и слышащего ложные суждения: психика бунтует, возникают стрессы, подступают хвори… Чушь, которую иной раз несут средства массовой информации, сравнима по своему вредному воздействию с радиацией, с угрюмым потоком лжи начала восьмидесятых, от которого спасались подорожавшей водкой и бормотухой.