Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

В четвертую часть записывали иностранных дворян, перешедших в русское подданство.

В пятую попадали титулованные дворяне — князья, графы, бароны. Верх, казалось бы, мечтаний контрреволюционера.

Ан, нет — выше этой почтенной публики был еще дворянин шестого разряда.

Еще узнал я, что различий в правах и обязанностях у всех потомственных дворян не было. Но некоторые привилегии у пятой и шестой категорий имелись. Женщины недворянских сословий, вступая в брак с таким замечательным дворянином, получали права мужа, а дворянки шестой категории, выйдя замуж хоть за последнего гопника Российской империи, полностью сохраняли свои права.

Таким образом, смекнул я, моя бедная матушка была настоящей столбовой дворянкой.

Не фига себе!

Я зашел в комнату жены и деликатно разбудил ее шелестом страниц умной книги.

— Ты вчера спрашивала, зачем народившемуся члену семьи нужно было собирать документы и подтверждать дворянство?

Жена разлепила один глаз (второй был прижат к подушке) и посмотрела на меня спокойно.

— Так вот, честно говорю — не знаю! Но оказывается, род Бузни — старинный боярский род! — я пощелкал пальцами по обложке книги. — Потомственные, так сказать… — Я стал объяснять ей преимущества записи в шестой раздел Дворянской родословной книги. Молчание жены я воспринял как радостное волнение, граничащее с потрясением.

Жена выслушала, сдержала зевок и высунула из-под одеяла ладошку: «Поздравляю!».

Я подробно объяснил ей все тонкости дворянской классификации, чтоб понимала, в чем разница. А то некоторые спят и ни шиша не знают из истории родного государства.

Жена слушала. По выражению ее глаза я понял, что ей чертовски интересны тонкости сословных различий Российской империи.

— Тебе надо взять двойную фамилию, — зевнула жена, — Каралис-Бузни. Погаси свет, пожалуйста.

6 мая 1999 г.

Сегодня я выдержал долгий немигающий взгляд полубандита, заехавшего напомнить о своих претензиях на помещение Центра. И даже подавил его. Я представил себе, что в моем лице на него смотрит не кто-нибудь, а дворянин шестого разряда с горячей молдавской кровью, которую лучше не будить.

Полубандит вначале удивился моему дремлющему ответному взгляду, а потом стал отводить глаза. Ушел он обескураженный — я рассказал ему о ближайших планах Центра и предложил не думать о таких пустяках, как деньги:

— Есть вещи поважней, чем деньги, — напомнил я девиз, напечатанный на последней странице нашего буклета.

— Какие же? — нервно поинтересовался он.

— Родина, честь, будущее наших детей. У вас ведь есть дети? Могли бы и помочь петербургским писателям. Вы же хотите, чтобы ваши дети читали умные добрые книжки?

Он только хмыкнул.

А некоторые удивляются, зачем я ищу предков и смотрю в прошлое, вместо того чтобы ломиться вперед!

22 мая 1999 г.

Бомбят Белград. Взорваны мосты, партийные здания, редакции, телецентр, есть жертвы среди мирного населения.

Подготовил письмо поддержки к югославским писателям. Согласовал с десятью членами нашего Союза. Вышел с ним на общем собрании, зачитал. Даже обсуждать не захотели. Голоса из зала: «Милошевич — фашист! Америка правильно делает! Нам надо не политикой заниматься, а книги писать…»

Нет слов! Это русские писатели, познавшие блокаду Ленинграда, или… не пойми, что.

Как писали Стругацкие, «будущее создается тобою, но будет принадлежать не тебе».

Похоже, что и создается оно не нами, и принадлежать будет не нам.

Стругацкий, кстати, письмо тоже не подписал. Еще и матом ругался по телефону. «Дима, если бы вы в своем письме написали: „Милошевич, кончай пиз…! Прекрати, сука, геноцид!“, я бы подписал…»

Я сказал, что насчет геноцида нам отсюда не видно, все толкуют по-своему, а американские бомбардировки удручающе ясны и понятны. Еще Стругацкий сказал, что я влез в политику. Я сказал, что это не политика, а гражданская позиция. «Влезли, влезли, Димочка в политику…»

Допустим, влез. Что теперь — перебегать на другую сторону и аплодировать НАТО?

15 июня 1999 г.

Отправляюсь на северо-запад Российской империи — в Виленскую губернию. Шелестят пожелтелые страницы.

В адрес-календаре Виленского генерал-губернаторства на 1868 г. Каралисов нет. В Памятной книжке Ковенской губернии за 1897 г. нет…

Сплошняком просматриваю Памятную книжку Виленской губернии за 1852 г., раздел «Фабриканты, мастера-ремесленники».

Н-да… Не видно моих предков среди врачей, аптекарей, владельцев книжных лавок, типографий, литографий, не было их в кофейных домах, винных погребах, трактирах, водочных магазинах, модных магазинах, в галантерейных лавках, среди торговцев фарфором и стеклом, не было в железных рядах («насупротив Ратушного бульвара»), в банях и ванных заправляли иные фамилии, не владели они дровяными складами, не пекли булки и не занимались гальванопластическими работами, не являлись белошвейками, гребенщиками, драпировщиками, жестянщиками, каретниками, колбасниками, колесниками, красильщиками, кровельщиками, кузнецами, механиками (там заправлял одиночка Миллер), не работали медниками и лудильщиками, меховыми мастерами, резчиками печатей (опять одиночка на весь город — Нидерланд, в доме Миллера, в Немецкой), не являлись Каралисы сапожниками, скорняками, слесарями, столярами, седельниками, токарями, хлебниками, часовых дел мастерами, шапошниками и шляпных дел мастерами, а также штукатурщиками и щеточными мастерами…

Если мои предки по отцу из прибалтов, то чем же они занимались?

Крестьяне?

На всякий случай сую свой нос в родословные книги дворян прибалтийских губерний. Смотрю отдельные списки дворян с 1725 года. Листаю Родословную книгу дворян Виленской губернии за 1841–1861 гг. и Ковенской губернии за отдельные годы. Шиш! Нет такой фамилии.

Не дворяне, не мещане… Значит, из крестьян отцовские предки?

С крестьянами, уверяют знающие люди, всё гораздо сложнее. Надо сплошняком просматривать алфавитные списки землевладельцев западных губерний. Эти книги плохо сохранились, и в наших питерских библиотеках и архивах представлены далеко не все справочники. Наищешься!..

21 июня 1999 г.

21 июня 1999 года на набережной Макарова, неподалеку от Тучкова моста, ровно в 16 часов Борис Стругацкий скомандовал: «Пли!» Выстрелил скорчер, над Малой Невой поплыло облако дыма. Окружившие фантастическое орудие люди прокричали «Ура!» и выпустили в небо десятки разноцветных шаров.

Так открылась первая церемония вручения «АБС-премии».

Затем участники действа перебрались в Белый зал Центра современной литературы и книги на Васильевском. Здесь, в присутствии многочисленных гостей и представителей средств массовой информации, началась торжественная часть.

После выступлений председателя оргкомитета писателя Дмитрия Каралиса и Бориса Стругацкого началась торжественная часть вручений наград и призов:

Борис Стругацкий вручил специальную награду председателю оргкомитета Дмитрию Каралису — «За борьбу с энтропией».

Затем были награждены финалисты премии.

Первыми лауреатами «АБС-премии» были названы Евгений Лукин и Всеволод Ревич (посмертно). Их наградили медалями с контуром семигранной гайки и дополнительными денежными премиями.