Пинок азарта

Мудро. Если бы их требования были бы удовлетворены, то именно отсюда бы их и повезли. Мои крипы быстро определили по редким шмыгающим патрулям крысолюдей склад, в котором собрались эти кумушки.

— Как они вообще на это подписались? — шипел Джарред, семеня за мной между двумя составами, — Это же рэтчеды! У них мозги заточены на сохранение своей шкуры!

— Элементарно, Ватсон… — пыхтел я, пытаясь осторожнее переступать в туфлях по гравию и отслеживать два десятка взглядов моих крылатых помощников, — Компрессоры отключены. Сечешь, Гарру?

— Не секу!

— Плохо, Джарред. Есть три вида рэтчедов. Наши, глубинные и… дикие. Теперь понял?

— Ооо…

До меня тоже не сразу это дошло, зато потом как понял. Дикие рэтчеды, появившиеся из-за небрежности обычных. Не умеющие говорить, прожорливые, плодящиеся, отброшенные в самые темные и неудобные места подземелий. Но не настолько неприхотливые, чтобы жить без кислорода. Глубинники банально шантажировали «обычных», таких как Цирсцея, атакой дикарей, спровоцированной нами. Доказали, что им некуда деваться после отключения компрессоров. Крыса крысе поверила.

Вот и все.

Двух дозорных удалось снять без проблем. Рэтчеды слишком замотали себе морды, спасаясь от этого огромного открытого мира, так что подкрасться к ним труда не составило. Резкий удар, крошащий позвонки, а затем трупик забрасывается на открытый вагон с углем. Второго, сидевшего на большом жестяном коробе, я цинично под этот же короб и засунул, слегка его приподняв. Как мусор под ковер запихал, честное слово…

Джарред тем временем опытно крался за мной, не издавая лишних звуков, зато вертя головой как радаром. Коты шли по флангам, используя к своей выгоде неровности местности, что быстро привело к еще одной удаче — один из них вскрыл лежку крысолюда. Был ли тот на посту, либо просто заныкался, чтобы никуда не ходить, история не расскажет, но вот драка макабрского душелова с нежелающим умирать взрослым рэтчедом вызовет неслабое громыхание вагона.

Чересчур неслабое.

Это будет не по плану, поэтому, рыкнув волчеру «прикрывай, но не подставляйся!», я ломанусь к складу, уже не скрываясь. Тихое проникновение себя уже не оправдывало.

В целом, оно мне и нужно было затем, чтобы эти чертовы бабы не разбежались. Королевы, серьезно? Какую они из себя опасность могут представлять? Это родильно-командные бабы рэтчедов, всю жизнь сидящие на своих задницах!

Я ворвался на склад, довольно большой, кстати, как самый настоящий вампир в силах тяжких — оскалившись, в облаке орущих и хлопающих крыльями крипов, резкий как понос и смертоносный как бесконечная диарея. Разумеется, это все под оглушительный писк рэтчедов-королев, сидящих посреди склада на натуральных баулах. Сидящих?

Нет.

Заполонивших его. Их было куда больше, чем я мог подумать!

И началась резня.

Коты, оказывающиеся в одной большой емкости с тучей мышей, начинают лихорадочно быстро их давить, иногда бросая на месте, но, чаще всего, набирая в пасть как трофеи. Пока кот не сможет больше набирать мышей, он будет их уничтожать. Здесь было почти тоже самое, за исключением того, что я разрывался между двумя необходимостями — уничтожить как можно больше королев и, при этом, случайно не задеть Мыш.

Это было сложно.

Мои когти рвали тонкую шкуру человекообразных беззащитных крыс, кромсали их глотки, удары ломали кости. Я действовал быстро, свирепо, аккуратно. Лучше покалечить одним ударом и идти дальше, чем наносить второй, добивая. Первая, вторая, третья…

Писк. Много жуткого писка. От него дрожит пространство. Я не слышу даже воплей крипов, которых взял для увеличения этого хаотического эффекта. Нужно убивать.

Убивать, убивать, убивать, убивать!

Зачем? В чем смысл? Как интеллигентный, осторожный, самолюбивый Конрад Арвистер решился на это дело?

Всё очень просто, дамы и господа. Заново вступивший в свои обязанности Оргар Волл-третий присвоил происходящему беспределу значение в одну белую звезду, а затем подписал приказ о тотальной дератизации Омниполиса. Каждая убитая мной здесь и сейчас королева — это минус одна стая, пытающаяся выжить вне нашего города. Те, кто удерут в села и деревни, будут грабить, воровать, портить урожаи и убивать разумных на мясо. Они умрут, рэтчеды попросту не смогут выжить в достаточном количестве за пределами мегаполиса, но перед этим натворят очень много бед.

Поэтому я убиваю самок-королев как кот, запущенный в бак с мышами. Всем рэтчедам подписан смертный приговор. Они, захватив «Ультрон» и начав провокации в городе, перешли черту, чем и собирался воспользоваться Абраксас Смоллвилль, на чем и сыграл, рычагом сдвинув события в нужную себе сторону. Он просил столь малого, а предлагал столь многое, что не видел никаких шансов для отказа.

А теперь два вампира занимаются вырезанием всех этих вредителей, которым отказали в привилегии считаться разумной расой. Я здесь, а Паганини в «Ультроне». Каждому своё.

Мыши не было внизу. Несколько раз я очень высоко подпрыгивал, окидывая взглядом поле бойни, но ничего похожего на её высокую ладную фигурку не видел. Лишь разноцветное окровавленное тряпье на телах разорванных рэтчедов. Не беда, здесь есть еще этаж, а кроме этого, подсобка под самым верхом.

Значит, туда.

На втором этаже были только четыре самки, одетые куда беднее прочих. Они зажавшись в угол, отчаянно и обреченно шипели, выставив перед собой когти и два небольших ножа. Расправившись с ними, я заглянул в подсобку.

Пусто.

…что?

Под хор стонов и писков недобитков быстро спустился вниз. Снаружи раздавались редкие пистолетные выстрелы. Ухнул дробовик. Ага…

Надо бы выйти из здания. Что тут делать? Искать Цирсцею? Бесперспективно. Я далеко не всегда смотрел, как именно угодят мои когти по очередной крысе. Не распознаю.

— Конрад, сволочь! — взвыл слегка подраненный Гарру с погрызенным ухом. Он отстреливался от пятерки рэтчедов-самцов, взбешенно запищавших при виде меня, выскочившего со склада.

— Где коты?! — рявкнул я на него, бросаясь в лобовую атаку на стреляющих крысолюдов.

— Где-то тут! — донеслось мне в спину.

Две-три секунды не так уж и мало. Калибры у крысолюдей не могут похвастаться величиной, а они сами меткостью, они даже не подготовленные вояки в черном, а обычные рэтчеды, но тем не менее, пяток пуль я ловлю. Одну даже в руку, которой прикрываю лицо. Свинец противно, но привычно, обжигает кишки и грудь, разрывая плоть.

Затем я разрываю стрелков. Не всех, один мне нужен живым.