Пиратское солнце

Несколько часов фермеру предстоит наслаждаться центробежной гравитацией, создаваемой вращением. Он получит свой вес — пока не вздумает выйти из дома; Чейсону, Дариушу и Ричарду для того же самого придется оставаться на продуваемой ветром поверхности водяного бака.

Оно того стоило. Когда встречный ветер от их быстрого вращения превратился в штормовой, к Чейсону пришло утраченное за долгие месяцы ощущение. Он уселся на бак, поникнув головой и сгорбив плечи. Через несколько минут Антея достигла безопасной для цепей скорости вращения, которая давала больше половины от стандартной гравитации. Фермер наверху, в доме, будет проверять силу своих ног; Чейсону следовало заняться тем же самым. Он встал, осторожно придерживаясь за цепь. Двое других тоже поднялись.

— Ого, больно как!

Они корчили гримасы и встречали смехом слабость, неизбежную после их жизни в невесомости. Нашлись и у Чейсона довольно существенные для ходьбы мышцы, которые он со всеми своими прыжками по камере и изометрией держать в тонусе не мог. Его пошатывало.

Ричарду приходилось хуже всех. Очевидно, его самодисциплина пошатнулась уже в самом начале заключения; ему потребуется усиленная реабилитация, чтобы восстановить привычку ног к тяготению. Помимо слабости вставала небольшая проблемка с тем, что власти станут искать трех слипстримеров, обезноженных хронической невесомостью. Если бы они смогли провести неделю-другую в городе, он, по крайней мере, был бы способен стоять и ходить по прямой; ирония заключалась в том, что они не могли навестить город, до того, как он снова научится ходить. И полиция об этом знала. Если бы Ричард смог привести в порядок ноги прежде, чем они посетят город, их шансы быть пойманными могли бы уменьшиться — слегка.

Чейсон посмотрел на быстро вращающееся небо. Он понятия не имел, где они находятся относительно родного дома. Их судьбы оказались в руках совершенно незнакомого человека. Скорее по привычке он принялся строить планы — ветвящиеся наброски решений, будто просчитывал наперед ходы в шахматной партии. Что, если Антея была врагом? Что, если стражи были друзьями? Смогли бы они где-нибудь реквизировать корабль? Или пролетели бы весь путь до Слипстрима, свисая с маленького байка Антеи?

Вот и Дариуш хмуро смотрел в небо. Они стояли маленьким кружком, все вцепившись в одну цепь, и уже несколько минут мальчишка, казалось, раздумывал, что бы сказать такого умного. Наконец он изрек:

— Ну? Когда будем от нее смываться?

Чейсон посмотрел вдоль цепи на дом, висящий высоко над головой вверх тормашками.

— Я не уверен, что будем, — сказал он. Когда Дариуш недоверчиво глянул в ответ, он пожал плечами. — С ее намерениями неясно, но не думаю, что она нам враг. Будь так, она бы не призналась, что входит во внутреннюю стражу.

Ричард фыркнул:

— Вы верите этой чуши — что она та самая, кто нас освободил? — Он отчаянно старался не позволить коленям подогнуться.

— Если не она, то тогда кто? — сказал Чейсон. — Что касается внутренней стражи… Она слишком много знает, чтобы что-то выдумывать. «Перебой» — она явно имеет в виду то, как мы отключили защитные системы Кандеса. Мне и в голову не приходило, что это с такой легкостью заметят. Но, с другой стороны, мне совершенно не приходило в голову, что за пределами Вирги может существовать реальная, постоянная угроза, которую сдерживает система. Если бы я знал…

— Если бы вы и знали, ваша жена все равно бы вас уломала, — сказал Ричард Рейсс.

Чейсон свирепо уставился на него, но так оно и было. Идея принадлежала Венере, а она могла быть очень убедительной. Собственно, чтобы гарантировать, что Чейсон примет план, она предприняла небольшой шантаж. Особого выбора у него не было.

Воспоминание заставило его улыбнуться. Венеру было не остановить, это совершенно точно. Но уже несколько месяцев, как они разлучились, и она наверняка думает, что он погиб. Чего-чего, а практичности ей было не занимать. Что, если она…

Он отогнал эту мысль. Вопреки всем ожиданиям он получил шанс вернуться домой; какой толк строить догадки о том, что за беды могут на него обрушиться, когда он туда доберется.

Ричард застонал и упал на колени.

— Это адские муки, — пожаловался он. — Мне нужна мягкая кровать.

— Сойдет и ржавое железо, — ответил Чейсон. — Радуйтесь, что у вас вообще есть на что лечь.

— Я ей не доверяю, — сказал Дариуш. — Она завела нас еще глубже внутрь Фалкона, не наружу. И ей известно, что это мы вызвали перебой! Откуда вам знать, что она не притащит нас в какой-нибудь зальчик, битком набитый адвокатами, присяжными и судьями из стражи?

— Неоткуда, — сказал улегшийся Ричард. — Но адмирал прав. У нас нет выбора, кроме как идти с ней. Она весьма последовательна, а, Фаннинг?

— Да… — Он снова, сощурившись, посмотрел вверх. — Она выглядит как ребенок, но это опасная маска. Все время она вела себя непринужденно; это говорит, что мы не первые, кого она выручает из передряги. Может, и в самом деле это ее работа.

— Я до сих пор поверить не могу, что это она освободила нас, — сказал Дариуш. — Может быть, это… — Он примолк.

Чейсон задумался. Кто еще мог это сделать? Адмиралтейство? Нет, они ни за что официально не санкционируют подобную операцию. К тому же Чейсон пошел против прямого приказа, предприняв превентивную атаку на Фалкон. Кормчий Слипстрима не мог публично одобрить гамбит Чейсона, хотя мог быть им доволен в частном порядке. Но, возможно, заговор преданных офицеров…

Он покачал головой. Все самые преданные ему офицеры были мертвы, полегли в жестокой битве, положившей конец попытке вторжения Фалкона. Он видел, как гибли их корабли.

Эта тема для рассуждений угнетала не меньше, чем думы о Венере. Переступая с ноги на ногу, он заставил себя сосредоточиться на «здесь и сейчас».

— Антея хочет получить информацию, — сказал он, — но она явилась к нам одна, и с тех пор, как нашла нас, не пыталась подавать сигналов кому-нибудь еще. До тех пор пока она не в состоянии принудить нас рассказать то, что мы знаем, у нас есть почва для торговли: мы точно знаем, что вызвало этот перебой, и если Венера благополучно вернулась в Раш, то у нас в руках есть средства, чтобы вызвать или предотвратить еще один.

Это при условии, что Венера не выдумала какого-нибудь другого плана, завязанного на ключ от Кандеса. Именно ключ — безобидная белая палочка, легко умещающаяся в кармане, — сделал возможным Перебой. Он дал маленькому флоту Чейсона доступ к недрам древнейшего и могущественнейшего солнца Вирги, Кандеса, которое веками функционировало без вмешательства человека. Пока ключ находился в игре, не исключалась возможность очередного Перебоя. И если Антея была права насчет того, чем могут обернуться даже считанные часы беззащитности Кандеса, реши Венера снова использовать ключ, — может быть уничтожена сама Вирга.

Они поговорили еще о том, что делать — как проникнуть обратно в Слипстрим и чем заняться, когда доберутся туда, — но в конце концов снова погрузились в тишину. Слишком много недосказанного осталось между ними. Оставалась боль долгой изоляции и лишений, месяцев жизни, прошедших с почти полной уверенностью, что им никогда больше не увидеть родных жилищ и своих близких. Оставалось совершенное неведение ситуации дома: что Антея имела в виду под «беспорядками» в Раше? Вернулся ли благополучно домой хоть какой-нибудь из кораблей экспедиционного корпуса Чейсона? Известно ли вообще людям, что Формация Фалкон пыталась атаковать Слипстрим? И когда и если они вернутся — приветствуют их как героев или повесят как предателей?