Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

Гугенот кивнул и снова уткнулся в книгу.

– Какие же вы скучные! – протянул Оливье, – Значит, за начальством останется последнее слово? Гугенот читает, Рауль зевает, а я должен думать – один за всех! Эй вы, сонные мухи! Можете вы представить, чтобы Тревиль приказал своим мушкетерам подписать такую поганую бумажонку? И что, они подписали бы? Мог бы наш гасконец потребовать от нас поставить подписи на такой бумаге? Д'Артаньяну в голову бы не пришла такая пакость!

– Моряки флагмана – это тебе не гвардейцы кардинала, – буркнул Гугенот.

– Ладно, мальчики из Фонтенбло, отдыхайте. Что мне, больше всех надо? Капитан прав. Пай-мальчики из Фонтенбло.

Рауль задумчиво дергал хвостики своей банданы.

– Не горячись. Дай подумать. Есть одна мыслишка.

– Что за мыслишка? – живо спросили желторотые.

– Дайте подумать! – он повысил голос.

– Думайте, думайте, – примирительно согласились желторотые.

Рауль взял у Гугенота книгу / не без некоторого сопротивления со стороны последнего /, полистал ее, открыл начало и зашептался с Гугенотом. Между тем Серж обратился к Пиратам:

– Не так надо действовать, господа хорошие. Не дело мы затеяли.

– Но сначала все согласились!- возразил Оливье.

– Ряженый священник, ряженый палач, чучело Дуэлянта, кающиеся, барабан. Пародия на смертную казнь. Нельзя глумиться над трагедией нашего века. А ты, Ролан де Линьет, – продолжал Серж, – Не для того выпрашивал свой барабан, чтобы участвовать в таком тупом фарсе. Героическому Жоффруа понравилось бы это, а?

Ролан молча покачал головой.

– ''Люди бегут за несчастными преступниками, чтобы взглянуть на них вблизи, выстраиваются шпалерами и высовываются из окон, чтобы увидеть, с каким лицом и осанкой идет на казнь человек, который приговорен и ждет неизбежной смерти. Какое пустое, злобное, бесчеловечное любопытство! Будь люди немного разумнее, место казней всегда пустовало бы, а присутствовать на подобных зрелищах считалось бы позором''.*

…. * Слова Жана де Лабрюйера.

….

– Простите, господин граф, – сказал Ролан, – Мы заигрались. И я готов был принять участие в этой игре, недостойной нас – вы совершенно правы, господин виконт. Но я еще никогда не видел…этого…

– И не увидишь, даст Бог, – сказал Рауль вполголоса.

– А я… а мне уже приговор прочитали! – вырвалось у Сержа, – Меня, как сторонника мятежного Конде должны были вздернуть на виселицу. Не дай Бог никому из вас… Тьфу, черт, опять я…

– Мы знаем, Серж, – так же тихо сказал Рауль, – Это прошло. Успокойся. Не терзай себя кошмаром прошлого.

– Прости, дружище,- виновато проговорил Оливье, – Я не хотел сыпать соль на твою рану. Я думал, она уже давно зажила. Я хотел обратить кошмар в шутку.

– А может быть, господа, наш король когда-нибудь отменит смертную казнь? – спросил Ролан.

– Держи карман! – фыркнул Рауль, – Дорогой Ролан, ваш покорный слуга когда-то тоже на это надеялся. Правда, нашлись добрые люди и помогли мне расстаться с наивными иллюзиями. Но довольно о грустном. Что-то вы и впрямь приуныли. Я предлагаю высмеивать наших врагов, это более достойное занятие. Но сначала, Пираты, нам необходимо узнать о них побольше. Я только повел носом по страницам книги, в которую с такой жадностью вцепился Гугенот, но, смею заверить, есть нечто, заслуживающее нашего внимания.

– Вот смотрю я на вас, – вздохнул Гугенот, – и удивляюсь вашей беспечности,- Сидите тут, разнаряженные, в кружевах, и не понимаете, какие чудовища ожидают вас за морем!

– Можно – рондо? – спросил Рауль, – А то народ в тоске.

– Просим, просим! – закричали Пираты.

– С одной оговоркой – некоторые строки ваш покорный слуга внаглую похитил у самого Франсуа Вийона.

В Алжир ''уфиздипупила братва'',

Дай Бог, чтоб уцелела голова,

''А уж сама орава какова'',

Забыли все красивые слова,

''Теперича монет едва-едва'',

Есть выпивка, и есть еще жратва,

Хотя трещит с похмелья голова,

А ветер треплет наши кружева.

О, где ты, изумрудная трава!

Жара. Мы закатали рукава.

Дай Бог, чтоб уцелела голова.

В Алжир ''уфизипупила братва''.

Автор ''глупенького рондо'', многие строки которого он заимствовал у Вийона, о чем честно предупредил своих приятелей, не ожидал такой реакции! Они устроили овацию, подобную той, которой награждали ведущих звезд мольеровской труппы, принялись тормошить, похлопывать по плечам и требовать повторения и продолжения.

– Да вы, похоже, рехнулись, люди, – пробормотал Рауль смущенно, – Это же шутка, и довольно-таки дурацкая.

– Не скромничай, Бражелон, повтори, раз публика просит! – сказал Гугенот.

– Гугенот?! И тебе мой бред пришелся по душе?

– В духе времени, – сказал Гугенот.

– В тему, – сказал Серж,- Так что не кокетничай, Рауль, и давай по новой.

– Ну, если угодно, слушайте.

– ''А уж сама орава какова''! – восторженно повторил Ролан, – Гениально!

– Не мое, – сказал Рауль, – Великого Вийона.

– Вы мне напишете ваше рондо, сударь? – взмолился Ролан.

– Зачем тебе эта чушь?

– Это не чушь! – горячо возразил Ролан, – Как же вы не понимаете? Все, что сейчас происходит, принадлежит Истории! Мы все – участники великих исторических событий, мы живем в великую эпоху, в великой стране / к счастью, он умолчал о великом короле /, и я… вы только не смейтесь, пожалуйста,…пишу об этом…мемуары.

– Что ты пишешь, малыш? – спросил Оливье.

Ролан покраснел и повторил:

– Мемуары.

Старший брат шутливо дернул барабанщика за ухо:

– Не позорь меня перед этими господами… Не принимайте его всерьез, господа. Он еще ребенок, сам не понимает, что говорит. Замолчи, Ролан, – И Жюль с силой сжал плечо барабанщика, но Ролан стряхнул с плеча руку брата и вскочил на ноги. Пираты и не думали смеяться над Роланом.

– Если ты старший, это не значит, что ты можешь затыкать мне рот! – обиженно проговорил Ролан.

– Верно, малек! – поддержал Серж, – В нашей ''ораве'' не принято обижать новичков.

– Но вы же его не знаете, – устало сказал Жюль, – Он вас еще не успел достать! Ишь, писателем себя возомнил! Хотел быть писателем, учился бы в Сорбонне. Матушка последние деньги тратила, чтобы этот разгильдяй получил образование, надеялась, что он выучится на аббата или на юриста, а он на войну сбежал, пр-р-ридурок!

– Да какой из него аббат? – фыркнул Оливье.

– А барабанщик из него уже получился, сказал Гугенот.

– Вот, съел? – Ролан показал язык старшему брату, – А еще из меня получится мушкетер!