Писательница для Белова

— Да? — подруга смотрит куда-то мне за плечо.

Я прослеживаю её взгляд и, кажется, задыхаюсь от боли. Там стоит Дамир. Всё такой же красивый. И к нему прижимается довольная Василиса. Водит тонким пальцем по грудной клетке, дует губы и что-то говорит внимательно слушающему её парню.

Мне больно. Кажется, что мне резко сжали все органы в кулак. Перед глазами всё плывёт, а меня ведёт в сторону. Я вцепляюсь пальцами в край стола. Дамир, будто почувствовав мой взгляд, вскидывает голову. Находит меня безошибочно.

И убивает. Режет без ножа, когда кладёт широкую ладонь с сильными длинными пальцами на поясницу Василисы.

Рывок. Я отворачиваюсь. Беру в руку вилку.

Вдох. Натягиваю на губы улыбку. Отправляю в рот безвкусное пюре. Запихиваю в себя еду, меланхолично жую. Пытаюсь заесть свою боль.

Пусть. Пусть обнимается с кем хочет. Это не моё дело.

Он оставил меня в покое. Поставил точку в той странной игре. Великодушно отпустил меня, даже дорогими вещами одарил. Я криво улыбаюсь, ещё активнее начинаю запихивать в себя еду.

— Кать, ты сейчас себе щёку проткнёшь вилкой, — Таня протягивает руку и накрывает мои ледяные пальцы ладонью.

— Просто очень вкусно, — я глотаю еду и натянуто улыбаюсь.

— Ну-ну, — подруга выгибает бровь и улыбается с пониманием. — Хочешь шоколада? — я отрицательно мотаю головой. — Пойду, себе возьму.

Таня уходит, а я остаюсь за столом одна. Мне кажется, что спину прожигает взгляд чёрных глаз, но я понимаю, что это лишь игра моего воображения. Моё потаённое желание.

— Привет, — напротив меня садится девушка, имени которой я не знаю.

— Привет, — говорю немного растерянно.

— Я тебе ведь говорила, что он забудет тебя, как только трахнет. Поздравляю, теперь ты одна из нас — трахнутая и выкинутая из его жизни. А самое главное, она будет рядом с ним всегда. Потому что она богата и она племянница ректора.

— К чему ты мне это говоришь? — спрашиваю ровным голосом.

— К тому, чтобы ты не забывалась, — фигуристка, которая тогда налетела в ледовом дворце на Дамира, подаётся вперёд и улыбается слащаво. — Я видела, как ты смотрела на меня с триумфом. Думала, что ты особенная. Но нет, детка, — щёлкает пальцами.

Я вскидываю брови и чуть качаю головой. Я не нахожусь с ответом. Смотрю в красивое лицо девушки, на котором лихорадочно блестят глаза. Давлю в себе жалость. Или это ревность? Чёрная и выжигающая душу?

Я кусаю щёку изнутри до крови. Щипаю себя за ногу, пытаюсь выкинуть из головы картинки того, как обнажённый Дамир стоит в душевой. Мощный. Сильный. До спёртого дыхания красивый.

А эта девушка стоит перед ним на коленях. Ласкает его плоть пальцами и ртом. Срывает с пухлых губ хриплые стоны. Заставляет идеальное лицо искажаться от судорог удовольствия.

А потом…

Я трясу головой, чтобы выкинуть ранящие душу картинки.

Нет. Я не имею права даже об этом думать. Только в сердце ржавую иглу проворачиваю, заражая кровь.

— Я одного не могу понять, — фигуристка продолжает смаковать свой триумф, — что он в тебе нашёл.

— То, чего в тебе нет, — голос Тани гремит за моей спиной. — Пошла вон отсюда, иначе я тебе волосы повыдёргиваю и в задницу засуну, чтобы легче бегать было.

— А ты попробуй! — девушка вскакивает и сжимает кулаки, смотря на Таню с готовностью драться. — Или ты на словах храбрая? Я таких, как ты, по щелчку пальцев с дороги убираю.

— Танюш, не стоит, прошу, — я поворачиваюсь к подруге и смотрю на неё снизу вверх.

Вижу, как горят ненавистью её глаза. Девушка готова наброситься на фигуристку с кулаками. Таня всегда была слишком вспыльчивой, в школе она часто дралась.

— Что, боишься, что я покалечу рожу этой тупой блондинке?

— Что здесь происходит? — слышится голос Аркадия Семеновича. — Девушки, немедленно прекратите. Это столовая. А вы, юная леди, кто? — взгляд преподавателя останавливается на фигуристке. — Вы разве учитесь в нашем университете?

— Нет, я просто пришла к подруге.

— Покиньте стены учебного заведения. Не могу понять, как вас пропустили.

— Но…

— Никаких «но»! — прикрикивает Аркадий Семенович. — Вон.

— Ты ещё поплатишься за всё, — шипит девушка, кидаю взгляд на меня.

Она разворачивается на пятках и уходит с идеально ровной спиной.

— Катерина, — Аркадий Семёнович подходит ко мне и кладёт ладонь мне на плечо, — поднимитесь ко мне в кабинет после того, как пообедайте. Мне есть, что с вами обсудить.

21

Глава 21

Катя

Я иду по коридорам университета следом за Аркадием Семёновичем, а сама мысленно возвращаюсь в столовую. К Дамиру. К его лицу и безразличному взгляду.

Наигрался. Он быстро со мной наигрался. За каких-то жалких два дня.

Я кусаю нижнюю губу до боли. Всё дело в том, что я ему отказала. За то, что остановила, когда он так настойчиво пробирался пальцами под моё нижнее бельё.

Зато сегодня он уже стоит с той, кто точно ему не откажет. Василиса ведь с радостью кинется ему на шею. Раздвинет ноги по щелчку пальцев.

Ревнивые и злые мысли жалят крайне больно. Я злюсь на себя за то, что всё же впустила Дамира в своё сердце. Так легко и так быстро.

Это неразумно. Глупо. Глупо любить человека, которого едва знаешь.

Крайне глупо ревновать его. Тянуться к нему.

Но всё именно так.

Я пишу книги о любви. Чистой. Красивой. Там, где обязательно все счастливы. Где влюбляются с первого взгляда. Раз и навсегда.

Я позволяю себе верить в любовь только в романах. Только там бывают идеальные люди. Там тараканов в голове принимают с улыбкой.

Но в жизни… Я никогда не видела такой любви. Ни разу.

Всё, что я вижу — похоть, разврат, измены.

Я подрабатывала в фирме секретарём, где основной коллектив состоял из мужчин. Молодых. Почти все были женаты. И если свободные парни даже не смотрели в мою сторону, то женатые предлагали сходить на кофе регулярно. Я всегда держалась слишком отстранённо и холодно, поэтому ко мне потеряли интерес.