Пламенный клинок
Шрифт:
— Стрела страхоносца, — пояснил Гаррик. — Наверняка отравленная.
— Помоги мне ее поднять.
Они перевернули Вику на бок, и Мара осмотрела выходное отверстие.
— Она вообще не приходила в сознание?
Гаррик помотал головой.
— Мы вливали ей в рот молоко с медом, и она глотала. В бреду она бормочет то по-оссиански, то на каком-то другом языке. Говорит о Кар-Вишнахе, Твердыне Оков, и беседует с Истязателями.
Мара снова хмыкнула и ничего не ответила. Пока она заканчивала осмотр, Гаррик отошел назад и оглядел комнату. Свечи в серебряных канделябрах рассеивали
— Прогноз неутешительный, — наконец сказала Мара. — Видишь черные прожилки вокруг раны? Кровь испорчена, и дальше будет только хуже. Гниль подобралась слишком близко к сердцу, ее никак не вырезать. За аптекарем, безусловно, стоит послать, но я изучала медицину и…
— Я не дурак, чтобы сомневаться в твоих познаниях, но ты еще не все слышала. Пять дней назад гниль покрывала всю грудь и спину.
— Не может быть.
— Я видел собственными глазами. Та стрела убила бы любого из нас, а Вика поборола яд и идет на поправку.
Мара недоверчиво взглянула на него. Скирда в соседней комнате наконец успокоилась, и ее завывания перешли в унылые поскуливания.
— Клянусь, Мара. Она друидесса.
— Тогда все ясно! — съязвила Мара. — Наверное, о ней заботятся сами Воплощения. Неужели ты веришь в ярмарочные фокусы и воображаемых богов?
— Не все в мире измеряется научными опытами.
Мара фыркнула. Она была не из тех, кто принимает критику или советы от людей, уступающих ей в интеллектуальном развитии.
— Я велю Ларии переодеть ее и накормить. Хотя, скорее всего, больная умрет.
— Не умрет, — возразил Гаррик. — Я сам буду за ней ухаживать.
Мара с удивлением взглянула на него.
— Как пожелаешь.
Устроив Вику со всеми возможными удобствами, они оставили ее отдыхать, а сами отправились в кабинет Мары. Там она разлила по бокалам дорогое красное картанианское вино, подошла к высокому арочному окну и выглянула в сад, где в лунном сиянии бродили товарищи Гаррика, разминая ноги, затекшие после долгого пребывания на корабле.
— Вы многих потеряли, — заметила она. — И взяли новых. Кто твои товарищи?
Гаррик отхлебнул вина, изысканный вкус которого наполнил его чувством какого-то греховного наслаждения.
— Сардку и харрийца я не знаю; нам просто понадобилась их повозка. Доверять им опасно, но они слишком много знают, чтобы отправить их восвояси.
— Держишь их поблизости, но не слишком близко?
— Это ненадолго. Возможно, ты сумеешь убедить их воспользоваться твоим гостеприимством?
— Попробую, — с кривой усмешкой ответила она.
— Фен колеблется, но, думаю, все-таки останется. Хорошо, что с нами есть ее сверстники. Она сильная, но не такая взрослая, какой себя считает. Скарлу я не доверяю, но отделаться от него непросто, да и мальчишка не отпустит Граба.
— Что за мальчишка?
— Арен. — Гаррик замялся. — Просто мальчишка.
— Ему
можно доверять?— Как и любому другому.
— Очень обнадеживающе. А Киль?
— Киль разваливается на куски. После того, что он увидел в Скавенгарде… А теперь еще семью потерял… — Гаррик вздохнул. — Он не в лучшем состоянии.
— И что ты намерен предпринять?
— До Хаммерхольта он продержится. Этого мне хватит.
Он рассеянно оглядел кабинет. Уютный полумрак слегка разгоняли настенные лампы, в самом освещенном месте находился письменный стол. В одном углу стоял неуклюжий железный подсвечник в урдском стиле, напоминавший о временах, когда люди этой страны были рабами. Тени сгущались среди перегруженных книжных полок и у подножия тумб, на которых располагались чучела птиц и черепа диковинных зверей. На стене в рамке висел архитектурный чертеж, выполненный Марой и изображавший здание, которое существовало лишь в ее воображении.
Гаррик отхлебнул еще вина. О боги, оно прекрасно. Ладно, он выпьет еще бокал. Зачем отказывать себе в небольшом удовольствии?
— Ты получила мое письмо? — спросил он.
— Бочки прибудут завтра, — ответила Мара. — Повозка уже здесь, точно такая же, как у главного виноторговца, но с необходимыми изменениями. Бочки изготовил один мой знакомый, а повозку — ремесленник, живущий на другом конце города.
— Правая рука не должна знать, что делает левая, — кивнул Гаррик.
— Мудрое правило. Кстати, как ты собираешься заменить повозку главного виноторговца своей?
— Это устроит Вильхам Улыбчивый.
— А… — протянула она, вложив в этот единственный звук безграничное презрение.
— Можешь сколько угодно сомневаться в его побуждениях, но он еще ни разу меня не подвел.
— Он борется с кроданцами не ради Оссии. А потому, что любит сумятицу и раздоры.
— Но ведь это нам на руку.
Мара пожала плечами и недовольно скривилась, признавая его правоту.
— А как насчет Ярина? — продолжал расспросы Гаррик.
— Тут у нас трудности. Ярин исчез.
Гаррик стиснул бокал.
— Что случилось?
— Неделю назад в гетто нагрянули кроданцы, посадили сардов в тюремные повозки и отправили на восток. Ярина тоже забрали.
Гаррик почувствовал, что свирепеет. Только не сейчас! Не сейчас, когда они так близки к цели. Почему кроданцы не могли повременить еще неделю? Почему Воплощения постоянно чинят ему препятствия?
— Но нам нужны чертежи! — взревел он.
— Ярина наверняка тронуло бы твое участие, — съязвила Мара. — Впрочем, шанс пока есть. Прежде чем Ярина увезли, он раздобыл нужные бумаги и припрятал в тайнике где-то в гетто. Надеюсь, они еще там.
— Тогда надо пойти и забрать их!
— Проще сказать, чем сделать. Кроданцы оцепили гетто, чтобы не допустить туда грабителей, а сами тем временем разыскивают спрятавшихся сардов. Патрули ходят днем и ночью.
— Мы рискнем. Без чертежей нам не на что рассчитывать.
— Согласна.
Гаррик допил бокал.
— Куда отправили сардов?
— Не знаю. Никто не знает.
Снова зачистка, снова сардов отправляют на восток. Кроданцы что-то замышляют, но пускаться в расследования некогда. Нельзя разбрасываться.