Планета свиней

В каждой армии существовали заградотряды. В Сибири эту услугу исполняли медвежьи полки и тигры-снайперы. Москва тоже пользовалась поддержкой беспринципных медведей, посылая им в помощь редчайший антропоморфный вид, гибридных волкодавов – штучный вариант из собак, крайне экзотический и безбашенный. Страшнее волкодава были только человекоподобные панды. В Стране Китай именно они зверствовали на полях сражений, отстреливая кабанов сотнями. И не было мстительнее зверя, чем вечно голодные монстры в чёрно-белых шубах. Казалось, что панды и мистическая лошадь из карманной конюшни – одно целое.

Заградотряды служили верно, и не потому что желали угодить людям. Медведей спаивали ещё крохами. Алкоголизм вживался с молодых когтей. Мишки вырастали в настоящих гуляк. Но косолапые точно знали, почему каждый вечер столы ломятся от бутылей с мутной жидкостью, а в мошне звенит мелочь. Четырёхсот килограммовых секачей гибридный медведь драл, как лис цыплёнка, потому что всегда хотелось есть, хотелось пить и получать приличное пособие.

Бывали такие случаи, когда наступал мир на фронте, и свиньи отказывались воевать, оттого что даже у тупости бывает прозрение. Командиры взводов, рот и полков – выходили на прямые переговоры с противником и договаривались о перемирии. Делали они это спонтанно, не понимая, что кабаньей армией пользуются, словно стадом неразумных овец.

Свиньи переставали стрелять, выныривали из окопов и, пересекая разделительные преграды из минных полей и колючей проволоки, шли брататься со вчерашним врагом. В таких случаях наступала роль медвежьих полков, тигров-убийц или волкодавов. Снайпер делал всего несколько выстрелов и уходил в тень. Поразив главных переговорщиков, наступала трагическая минута, подозрений и осознания коварности врага. В замешательстве свиньи разбегались в разные стороны, прячась в хорошо знакомых укрепления. А видя приближение медвежьих патрулей, боевой дух солдат снова зашкаливал, не смотря, что ещё мгновение назад воевать не было сил. И тогда снова начался бой. Свиньи атаковали противника так яростно, что потери увеличивались в десятки раз. Излишки не пропадали. Павшие бойцы просто скармливались медведям, а самые лучшие куски доставались тиграм и волкодавам. Это была ещё одна причина, почему заградотряды всегда рвались на передовую и с удовольствием выполняли приказ.

…Московский князь любил шахматы, но терпеть не мог медведей; а не чёсаных волкодавов он попросту ненавидел. Но война есть война, придётся терпеть эти зверства. Он как-то хотел переманить в свою армию тигров, те вроде б, ни такие уж страшные и вонючие. Предлагал большие деньги, бесплатное жилье и льготы; но полосатые убийцы отказывались служить Московскому государю. То ли им не нравился здешний климат, возможно, они не доверяли Владимиру. Лишь несколько семей перебралось из Сибири и те воевали лениво, предпочитая убивать только в своё удовольствие.

Владимир третий спрятал чёрно-белого коня в карман и продолжил партию. Сделав парочку ходов, он вскрыл второе послание от сибирского резидента, которое ему доставил фельдъегерь. Быстро скользнув по строкам, на минуту задумался. Затем взял со столика фотографию в рамке. Следующую минуту он рассматривал того, кто изображён на снимке. Человеком в рамке был не кто иной, как сам Роберт Варакин.

– Гений. Он просто гений! – восторженно произнёс князь.

***

Витольда сопровождала целая процессия. Отделение отборных вепрей и два советника: Парамон Лизнёв и Федот Мокрицин.

– Крепкая дверь, – постучав костяшками пальцев по металлической обшивке, похвалил Витольд.

– Всё для защиты нашего императора, – склонился в поклоне Парамон. – Проходите, великий князь, Роберт Варакин отужинали и находятся в прекрасном расположении духа. Ни так ли, Федот?

– Все пункты встречи выполнены, мой князь, – бормотал Мокрицин. – Сауна, массажистки… Роберт и его друг польщены Вашей щедростью.

– Тогда, чего мы ждём? – учтиво улыбнулся князь. – Парамон, Федот, следуйте за мной. А вы мои верные дружинники подождите здесь.

Кабаны остались в длинном коридоре, а князь в сопровождении советников вошёл в лабораторию.

В просторном помещении ярко светили лампы. Роберт сидел за компьютером, раскладывая пасьянс «косынка». Яша развалился на диванчике. Парни переоделись в новенькие спортивные костюмы, сшитые умелыми ручками мастериц на якутской фабрике. На обоих синие штаны с двумя белыми полосками сбоку по всей высоте и олимпийка с броской надписью на груди «Динамо».

– Представьте меня, – продолжал улыбаться правитель Страны Сибирь.

– Князь Витольд первый! – торжественно произнёс Парамон Лизнёв. – Властитель сибирских городов, дальних улусов и прочего, прочего, прочего…

Караваев лениво привстал с дивана. Варакин тоже приветствовал князя.

– Приятно познакомиться, – ответил Роберт завораживающей улыбкой. – Со мной вы заочно знакомы, а это мой друг и выдающийся учёный, Яков Караваев.

Витольд принял вальяжную позу, сложив ручки, будто рассматривал экспонаты в музее. Советники тихонечко стояли позади государя, выглядывая из-за плеч.

– Ну, что же, вот мы и познакомились. А теперь можно поговорить о наших общих делах. Вы не против?

– Конечно… безусловно… мы только за, – закивал Яша. – Ждём не дождёмся. Вот и император весь в нетерпении. Я правильно говорю, Ваше Величество?

– Всё верно, друг Алёшка… всё верно, – отреагировал Роберт.

Варакин взялся за бегунок молнии на олимпийке и поёрзал его вверх-вниз, то обнажая накаченную грудь, покрытую россыпью татуировок, то пряча её.

– Вы простите моего отца, – взмахнул ладошкой князь совсем не по-мужски. – Написал он разных законов… император, – сказал он протяжно с издёвкой. – То были сложные времена. Одни бояре хотели срочно будить вас, другие вовсе желали, чтобы вы не проснулись. И мой отец принял решение назначить вас неприкасаемой особой, жалуя титул императора. На бумаге всё выглядит громко – почётно. Император Сибири, звучит? И мне нравится. Как выстрел из гаубицы; но лишь холостыми… потому что на деле титул только защитная грамота, как ярлык великого князя от посягательств на ваш гений.

– Я так и знал. Игры политиков. Ну, всё как всегда! – всплеснул руками Яша и плюхнулся обратно на диван.

– Не огорчайтесь. Это ведь не ваш титул. Как вас, Алёшка? – расплылся в улыбке князь и хлопнул ресницами, до гендерной боли оскорбляя брутального мужчину Якова Караваева.

– Спасибо, что сохранили наши жизни князь, – галантно отреагировал Варакин. – Спасибо, что не дали глупцам разобрать нашу усыпальницу.

Роберт отвесил небольшой реверанс, подсмотренный в старом фильме, который он видел ещё ребёнком.

– Весьма… весьма, – изобразив аплодисменты, удовлетворился учтивостью государь. – Но рассчитывать на мою снисходительность ещё рано. И посему хочу предупредить вас, что придётся хорошенько потрудиться, перед тем, как двери лаборатории откроются так широко, что вы сможете выйти отсюда. Да… и чуть не забыл… народу будет объявлено, что император Сибири проснулся, но, о горе… впал в кому, а врачи дворцового госпиталя вступили в схватку со смертью. Я сделаю такое заявление: власть страны и весь народ будет биться за императора до победного конца!