Планы на лето

– Мотя? – Брат явно растерялся. – А он смотал с последнего урока.

– Да? А куда?

Вова смерил меня подозрительным взглядом.

– У него дела, а че такое-то?

– Да вот, хотела отдать… – Я протянула Вове толстовку. – Думала, вдруг он сегодня к нам не зайдет после уроков. Хотя сегодня его очередь ухаживать за котятами. Ты не знаешь, какие у Матвея дела?

Я столько всего наговорила, а от последнего моего вопроса Вовка совсем опешил. До недавнего времени меня дела Мальцева не интересовали. Брат замялся. Я его хорошо знала: он явно размышлял над тем, посвящать ли меня в жизнь своего друга.

– Встреча у него, – наконец ответил Вова.

– Встреча? А с кем?

Мы с братом направились в сторону гардероба. Вовка вдруг вскипел:

– Да что ты привязалась? С девчонкой вроде какой-то…

– Со свадьбы Кукушкиных? С Мартой?

– Во-во, с ней, – кивнул Вова. – Давай сюда толстовку, я сам ему отдам.

Рассердившись, я с силой пихнула брату толстовку и быстрым шагом направилась к выходу из школы. Ничего Вова не понимал. Я и сама толком в себе разобраться не могла.

«Марта – очень красивое имя».

* * *

Получив за последний тест пятерку, я впала в уныние. В этот раз Клава нахваливала меня пол-урока. И чем больше она ставила меня в пример, как «взявшуюся за голову», тем хуже мне становилось. Тогда же я решила удалить все фотки с правильными ответами из телефона и оставшиеся два теста написать самостоятельно. Снова сесть за учебники и попытаться разобраться хотя бы немного… Возможно, если бы кто-то решил мне помочь, разъяснил эти проклятые задачи, стало бы легче, но такого человека рядом со мной не было. Искать репетитора на последние пару недель мая глупо. Будь что будет, решила я.

После уроков я встретила Соню в школьном женском туалете. Разложив на подоконнике содержимое косметички, Аверина аккуратно перерисовывала стрелки.

– Готовишься к свиданию? – спросила я, моя руки и поглядывая на Соню в зеркало.

– Мы с твоим братом в ссоре, – сказала Аверина, – а красиво выглядеть я хочу всегда. Ради себя самой, а не ради кого-то.

– Милые бранятся – только тешатся, – сказала я.

– Угу. А ты, как бабка, поговорками говоришь. Чего, кстати, кислая такая? – спросила Соня, оглядев меня.

– Почему это я кислая? – искренне удивилась я. Настроения и правда не было. Из-за физики, из-за Динки, с которой мы по-прежнему не общались, из-за предстоящей поездки к родителям… А еще из-за Матвея, который в последние несколько дней не появлялся ни в школе, ни у нас дома.

– Не знаю, вид у тебя какой-то побитый. Синяки под глазами. Ты мало спишь?

Спала я в последнее время действительно неважно, но не думала, что это уже успело отразиться на моем внешнем виде.

– Вова сказал, ты физику классно подтянула. Ни одной плохой оценки в последнее время. Это из-за Кейптауна так стараешься, да?

Я лишь растерянно кивнула.

– Но ты уж не насилуй себя, спать тоже надо, – Соня снова взглянула на себя в карманное зеркальце. – Здоровый цвет лица – превыше всего. У меня вообще скоро экзамены, но даже я не драматизирую…

– Ты не понимаешь, – перебила ее я, – насколько мне это важно.

Настолько, что я даже пошла на преступление.

Соня убрала зеркальце и удивленно посмотрела на меня.

– Ты как будто сейчас заплачешь, – наконец сказала она.

Так и было. Не выдержав, я всхлипнула. Не думала, что эта афера с физикой дастся так тяжело. А еще, чем ближе был отъезд, тем сложнее мне давалось решение – ехать или нет. Как и Вова, я уже не понимала, действительно ли хочу этого.

Соня спрыгнула с подоконника и подошла ко мне. Осторожно погладила по спине.

– Кать, ну ты чего? Если тебе вдруг нужно выговориться…

Не помню, когда в последний раз я слышала эти слова. Наверное, в прошлом году, когда мы еще с Динкой были близки. Тогда я могла рассказать подруге что угодно, а теперь все держала в себе. После слов Сони я глупо разрыдалась, как маленький ребенок. Ее участливый и неравнодушный голос меня тронул.

– Но здесь я говорить не могу, – наконец немного придя в себя, шмыгнула я носом. В туалет время от времени заходили девчонки и с удивлением косились в нашу сторону. – Я сделала кое-что нехорошее.

– Ты меня пугаешь, – притворно схватилась за сердце Аверина. – Ладно, отведу тебя в одно проверенное классное место с азиатской кухней. Мы там с Вовой после уроков зависаем, когда не в ссоре.

Я послушно закивала, а Соня принялась скидывать косметику обратно в пушистую сиреневую косметичку.

В кафе мы расположились в укромном месте в конце зала. Только в уединении я могла доверить Соне свою страшную тайну. Аверина расположилась напротив меня и, подперев рукой щеку, приготовилась слушать. Но я, выплакавшись в туалете, уже почувствовала облегчение и теперь даже не знала, с чего начать.

– Что же ты натворила? – поторопила меня Соня. – Навела на кого-то порчу? Увела парня? Или кого-то убила?

Я, на всякий случай оглядевшись по сторонам – мало ли, вдруг Клава после уроков тоже решила испробовать гедза с креветками, – рассказала, как мы с Матвеем пробрались перед майскими в кабинет физики. Соня, внимательно выслушав меня, вдруг начала хохотать.

– Что смешного? – оскорбилась я.

– Да нет, ничего, – продолжала звонко смеяться Аверина, привлекая к нашему столику внимание. – Я-то по дороге сюда уже напридумывала себе всякого. Ты так горько рыдала…

– Я рыдала не только из-за этого, – обиженно произнесла я. Открываться перед Соней расхотелось. Да и рассказывать ей про тесты тоже не очень хорошая идея. Вон как развеселилась!

– Так вот чем вы занимались в кабинете физики в тот вечер.

– Конечно, а ты что подумала?

– Думала, вы целовались.

– Сдурела совсем? У тебя всегда одно на уме!

– А что такого? Между нами, девочками, Матвей очень хорош. И он такой… Чувствуется опыт, понимаешь?

Я понимала лишь то, что Соня меня нарочно дразнит, поэтому показала ей кулак. Аверина снова звонко рассмеялась и продолжила свой допрос:

– Значит, это была идея Матвея – сфотографировать ответы?

– Не моя же!

– И он, рискуя собой, ради тебя был готов взломать кабинет физики… – мечтательно вздохнула Соня. – Какая любовь!

– При чем тут любовь? – снова рассердилась я. – Ты опять начинаешь?

Соня, облокотившись на стол, сказала:

– Дура ты, Катя! Будто ничего не замечаешь, хотя со стороны все ясно.

Щеки горели. Чтобы скрыть смущение, я потянулась за меню и принялась внимательно его изучать.