Playthings

– Недоумеваю.

– ...ревнуешь, - мурлыкнул Мика.
– Это мы уже когда-то выяснили, помнишь?

– Ох, чего мы только не выяснили за последние несколько недель, а! Мне с лихвой хватило твоего гомосексуального опыта и того, что ты до сих пор маячишь у меня на горизонте, как красная тряпка, - ох, как мне великолепно удалось закрутить фразу, избежав слов "секс", "привязался" и "надоел", горжусь собой!
– Вот что мне с тобой делать? Ты же сказал, что ты "не в игре", зачем тогда лишний раз меня дразнишь?

– Да ты сама сразу в кобру превращаешься, стоит хоть шаг лишний в твою сторону сделать...

– надул щеки Мика, сердито фыркнув.

– Какие шаги, ты посмотри на себя! Каждый раз умудряешься ткнуть меня носом в какашки, несравненный пуп земли, мир не вертится вокруг тебя!

– Мир вертится вокруг тебя, - невозмутимо выдал Мика и пожал плечами.
– И я ничего не могу с этим поделать, хотя и не раз пытался. Сдаюсь. Между нами правда должен быть как минимум континент, чтобы я перестал думать о тебе. И то я не совсем уверен, что это сработает.

– Не сработает, - кивнула я. Каллахен рассерженно рыкнул и сморщил нос, скорчив при этом на редкость умильную мордашку. "Мир вертится вокруг тебя" - не это ли я на самом деле хотела услышать от него? Не это ли хотела когда-то сказать сама? Только не так это было просто, да и сейчас как-то...

– Он тебе нравится?
– спросил Блондин с любопытством.
– Сейчас. Все еще нравится?

– Да я хочу ему все зубы пересчитать, - буркнула я, закатив глаза.

– Что ты такая кровожадная? Может, тебе и правда сменить ориентацию?

– Я сейчас тебе поменяю ориентацию, Каллахен. Пошто ты такая язва?

– Мне уже поздно, я же признался, что я гей. Смирись, - Мика облокотился на крышу машины, почесал затылок, с ухмылкой глядя в ночное небо - я даже невольно засмотрелась на линию скул, на широкую шею с чуть выпирающим адамовым яблоком и на то, как пальцы скользнули с шапки по уху к шее. Вот нашла я себе огромную проблему - и ведь правда, не могла на того же Нейтана засмотреться в свое время? Он тоже симпатичный, спортивного телосложения, с широкой дружелюбной улыбкой, а этот ведь - хитрющий коварный упырь, как есть. Пусть и блондин. Пусть и улыбается так, что забываешь обо всем на свете - но при этом не сказала бы, что она такая безобидная. Мика и безобидность? Простите, но нет.

– Господи, Джейсон, скажи хоть что-нибудь!

И я его отлично понимала. Последние пару недель он только и делал, что натыкался на сухое равнодушие - и, конечно же, понятия не имел, чего оно мне стоило. А что мне оставалось делать? Позволить ему сломать меня - потом, позднее, когда окончательно наиграется и я надоем ему, как десятки других?

Закрыв глаза, я сказала это вслух. Легче от этого не стало ни на грамм, признаться, но я хоть что-то сказала впервые - и по делу. Правду за правду.

– Почему не стало легче после того раза? Мне хотелось бы, чтобы стало легче - потому что так решились бы все проблемы. Все было просто: ты парень, я девушка, - этот раз должен был снять это напряжение, и эмоциональное, и физическое, но почему этого не случилось? Мы как собачились, так и продолжаем, но только стало еще неприятнее. И если раньше это было в удовольствие, когда мы скидывали агрессию друг на друга, а потом улыбались друзьям, то сейчас это удовольствие от стычек куда-то пропало. Тогда мне было все равно, что ты обо мне думаешь, а сейчас - неприятно думать, что ты и правда так считаешь. Зачем ты пустил меня так близко? Как вообще в твою имбецильную голову могла прийти идея позвать меня в Сан-Франциско?

– Но ты сама согласилась, никто тебя не заставлял, - отозвался Блондин. Я уже открыла глаза, но смотрела себе под ноги, - не хотела поднимать взгляда, эмоционально я была к этому не слишком готова. Моя нервная система и без того была потрепана за последние пару недель, да и я отлично представляла, какой мятный сейчас взгляд у Каллахена.

– Не заставлял? А кто предложил мне сделку? Как я могла от нее отказаться? Я согласилась не из-за того, что ты хотел позвать какую-то очередную цыпочку с рабочим ротиком, а из-за того, что ты хотел отдать ей должность ассистента мадам, а я этого целый год ждала - того кастинга и собеседований. Да гори оно в аду, лучше бы этого вообще не было... Да и какого хрена ты вообще полез ко мне целоваться тогда, извращенец?!

– Мне было любопытно.

– Мне, может, тоже любопытно, выживают ли после удара головой о крышу машины...

– После той крутой вечеринки ты сама меня поцеловала, кстати.

– Не сочиняй.

– Ты еще скажи, что у меня дома я тоже первый начал. И в раздевалке...
– голос стал медово-приторным, со знакомой ехидностью. Я не утерпела, глянула на него исподлобья, но Мика разглядывал небо над головой, засунув руки в карманы пальто и привалившись спиной к машине.

– А ты, я смотрю, ну очень яростно сопротивлялся.

Каллахен хохотнул, опустил голову.

– Заметь, я пытался.

– Ты так всем говоришь?

– Зачем ты вечно все усложняешь?

– Потому что хочу снова ненавидеть тебя, как раньше?

– Не выходит?

– Как-то не очень...
– хмыкнула я.

– Может, снова меня поцелуешь? У тебя это так хорошо получается...
– мурлыкнул Мика, склонив голову набок и взглянув на меня, поймал взгляд. В глазах его была только насмешка - а я-то знала, как с ней можно бороться.

– В следующей жизни, Каллахен.

– Я же тебе нравлюсь.

– Когда я такое сказала?
– я наиграно удивленно приподняла бровь.
– У тебя слишком богатая фантазия. Как всегда. Брэд Питт мне тоже нравится, например.

– То есть и его ты бы поцеловала?

– Его - тем более!

– Ты разбиваешь мне сердце.

– Там есть что разбивать?

– Язва.

...

– Эй, я же просила отвезти меня домой! Это же твое упырское логово, с каких пор оно называется "дом"?

– Откуда я знаю, где находятся твои общаги, ты заснула!

– Не прикидывайся! Ты уже отвозил меня туда.

– Я не помню. Ты меня с кем-то путаешь.

– Как я могу тебя с кем-то путать?

– Хорошо, твоя взяла. Сейчас развернусь.

– И еще полчаса убить на дорогу? Меня и так укачало, кто продал тебе права?