Playthings

Черт.

Мне придется рано или поздно принять решение. Но понравится ли оно мне? И согласится ли с этим Мика?

Хм.

Опустошив кружку, я с чистой совестью и хорошим настроением переоделась в купальник. Натянув шорты и нагло отказавшись от майки, я отправилась вниз получать свою долю солнечных лучей. С Ником мы договорились встретиться в семь, так что свободного времени у меня было с вагон и тележку. Дальше кухни мой крестовый поход не продвинулся: на столе стояла огромная тарелка "Цезаря" и еще куча всякой вкуснятины, от которой я физически отказаться не смогла.

Мика застал меня в обнимку с соком, уже дегустирующей салат, параллельно щелкающей каналы телевизора. Я как раз выбрала "Джетикс" и от неожиданности вздрогнула, когда мне на голову легла ладонь Блондина.

– Доброе утро.

– И тебе, Лысая Башка, - отозвалась я, сбрасывая руку. Мика глухо усмехнулся и уселся прямо на стол по правую руку от меня, болтая ногами в воздухе.
– Смотрю, правила гигиены тебе не знакомы. Я тут вообще-то ем, а ты мокрой попой сел...
– проворчала я, патетично взмахнув вилкой.

– Плавки уже сухие, это раз. Два - приятного аппетита. И три - ого, у тебя есть грудь!
– Мика просто светился то ли от гордости за свое орлиное зрение, то ли просто от того, что успел в первую минуту нашего общения впихнуть мне шпильку под ребро.

– Завидуешь?
– отозвалась я, отправив в рот листик китайского салата.

– А потрогать дашь?
– улыбнулся тот.

– Обойдешься. Кстати, спасибо за кофе. Уговорил мачеху сделать?
– я вопросительно посмотрела на Блондина. Мика как раз старательно уничтожал мой стакан с соком, краем глаза наблюдая за экраном телевизора.

– Нет, сам.

– Ты сам сварил кофе?
– вилка с салатом так и замерла на полпути к моему рту.
– Врешь!

– С чего мне врать?
– возмутился Мика, приподняв светлые брови.

– Тогда свари мне его сейчас, - предложила я с елейной улыбочкой, продолжив путь салата ко рту. С вызовом посмотрела на Каллахена, забрала у него из руки стакан сока.
– На спор.

– С тобой спорить...
– отмахнулся Мика, отвернувшись. На его губах заиграла этакая хитрая улыбочка, после чего я поняла, что он нарочно так говорит. А вдруг и правда умеет? Но... это всего лишь спор!

– Если я выиграю, купишь мне огромный арбуз, - предложила я, смачно воткнув вилку с маленькую несчастную маслину в салате.
– Огромный вкусный арбуз, да, - пришлось мечтательно повторить мне, довольно зажмурившись от предвкушения.

– Кто о чем, а ты вечно о еде и думаешь, - фыркнул Мика в ответ, злостно нарушив мое единение с фантазийным арбузом и его красной мякотью, в которой виднелись черные зернышки.
– Я думал, ты ситуацией воспользуешься и стриптиз попросишь.

– Кто о чем, а ты вечно о всяких извращениях думаешь, - передразнила я его, с разочарованным лицом отправляя в рот черную маслину. Как всегда, испортил такой момент...

– Хорошо, но если я выиграю - ты меня поцелуешь, - Блондин был сама невинность с этой его улыбкой во весь рот. Ей богу, убила бы.

Я же уже говорила про поцелуй и гориллу, разве он не помнит? Конечно, помнит. Это что, теперь уже дело принципа? А я тут при чем?

– В щеку, - мгновенно отозвалась я, сощурившись.

– Мы что, опять в детский сад играем?

– В щеку, - повторила я, окинув Блондина насмешливым взглядом.
– С тебя хватит. Это равноценная замена арбузу, не находишь? И вообще, что у тебя за странные желания, Каллахен?
– я чуть склонила голову, глядя на него. Мика ответил мне лучезарной улыбкой и небрежным пожатием плеч, которое могло означать что угодно.

– Хорошо, пусть так, - ответил он, соскакивая со стола и направляясь к плите. Я наблюдала, как он достал с одной из полок пакет кофе, а с нижней полки разделочного стола - ручную мельницу. И, даже не глядя в мою сторону, за несколько минут сделал такой ароматный кофе, что я едва салатом не подавилась. С ванилью, черт возьми.

– Когда ты успел научиться?
– спросила я, с любопытством глядя на Мику, уже наливающего кофе в кружку. Я умею варить такой кофе. Но перед тем, как у меня стало получаться действительно нечто вкусное и заслуживающее почетного звания, пришлось перепробовать десятки способов приготовления. Просто в кофемашине все как-то легче получается, хотя вкус все равно не тот.

– У меня мама - фанат свежемолотого кофе. Я с детства натаскан в этом. Как хорошо, что ты об этом не знала, а?
– улыбнулся Мика, протягивая мне кружку.
– Эй, смотри не накапай слюнями на стол!

Опять он так странно улыбается. Для меня - странно, потому что улыбка очень теплая, и нет в ней прежней язвительности, ни холодности или равнодушия. Вот она - одна из улыбок настоящего Мики Каллахена.

И в этом ее странность.

– Дурак, - только и смогла пробурчать я себе под нос, отвернувшись в сторону. Не люблю, когда он мне так улыбается. Это нервирует, понять не могу, почему. И от этого я раздражаюсь еще больше.

– А запах какой, - протянул Мика насмешливо, поставив кружку прямо перед моим гордо вздернутым носом.
– Угощайся.

– Ты туда крысиного яда не подсыпал?
– спросила я с подозрением, покосившись на него.
– Вместо ванили?

– А что, слишком пресно? Добавить?
– хохотнул тот, разворачиваясь в сторону стола, где он оставил мельницу и все принадлежности.
– Минутное дело.

– Я еще не попробовала...
– показав Блондину язык, я подтянула кружку к себе.
– Себе добавь. Цианида, - проворчала я, делая первый глоток. Неплохо для маменькиного сынка, весьма неплохо. И вкусно, черт возьми!

Я довольно зажмурилась, делая второй глоток, и улыбнулась.

Иногда и в нашем с Каллахеном мире что-то меняется...

– Ну как?
– Мика с любопытством смотрел то на меня, то на кружку с кофе.

– Вкусно.

Пока я дегустировала кофе, Блондин молчаливо голодал ярко-красное яблоко, утащенное из большого блюда с фруктами посередине стола. Яблочную шкурку он либо по привычке, либо из соображений чистоплотности срезал ножом, а я, покончив с кофе, стащила ее у него из-под руки. Спрашивать об этой его привычке не хотелось, на мою кражу Мика внимания не обратил, и мы так же смотрели "Джетикс", как пять минут назад. Я криво улыбнулась, отправив в рот очередную спирально срезанную кожуру, с сожалением подумав о том, что мне еще и условия спора выполнять. Хорошо, что я вовремя согласилась на поцелуй в щеку, как селезенкой чувствовала. Хотя, зная мою не менее излишнюю самоуверенность, Каллахен мог и попросить чего похуже, но почему-то согласился на такую ерунду. С чего это он?

– Ты сегодня останешься у Рыжего?
– первым спросил Мика, прицельно зашвырнув огрызок в мусорную корзину. Попал, баскетболист все-таки. Не зря стипендию получает. Я в ответ только кивнула, даже огрызаться на прозвище Ника не стала. Бесполезная трата времени, не больше.
– Утром как разберемся? Нам надо хотя бы и вернуться вместе... И завтра этот вечер еще...
– проворчал Мика, подпирая стол задницей.
– Джес все утро трещала, что записала вас на три часа в салон красоты. Ты в курсе?