Пленница Риверсайса

— Нет, мне не страшно, - ответила Тами, ничуть не слукавив в тот момент.

Она не испытывала страха; в её сердце обнаружилось немного злости и капля раздражения, но не страх. Она дочь лорда Болларда, и боги ей свидетели, она не станет бояться. Собственная гордость – это всё, что осталось у Тами, и она не позволит лорду Мариусу Вэлдону растоптать её. Никому не позволит.

— Знаешь, веда Арлин отправляется со мной, и вам станет жить чуточку легче, - усмехнулась Тами.

Кейрна оторопело уставилась на неё, а затем натянуто рассмеялась.

— Тами… - прекратив смеяться начала было Кейрна, но неожиданно позади них послышались звуки торопливых шагов. Они обернулись. По извилистой дорожке в их сторону, громко топоча детскими ножками, бежал Рен. Его тёмно-каштановые волосы развивались от резких движений.

Где-то вдалеке послышался звук горна, и сердце Тами тревожно сжалось.

— Тами! – кричал Рен. – Тами!

Рен бежал, а звук горна – и в этот момент Тами ненавидела этот звук - слышался всё отчётливее. Она всё поняла. Лорд Вэлдон не проявил уважения к их горю и не позволил ей выдержать траур по братьям, но она и не рассчитывала на такую милость.

— Тами! – снова выкрикнул Рен, и, преодолев последнюю пару шагов, оказался возле неё. Кейрна нахмурилась, сжав руками подол платья. – Тами, - серые глазёнки брата смотрели почти по-взрослому. – Лорд Вэлдон у ворот Тилмрэда!

Рован

На смотровой башне громко закричали караульные, а затем массивные ворота, чем-то походившие на беззубую пасть гиганта, скрипнули и широко распахнулись, явив проход. Лошади с седоками двинулись вперёд. Широкий каменный мост задрожал под тяжестью их веса, цокот копыт затмевал собой все прочие звуки. Тяжёлые доспехи, в которые были облачены всадники, в лучах полуденного солнца отливали золотом; синие знамёна Вэлдонов с изображением золотого лаврового венка, словно парус, развивались над их головами.

Их отряд, как и положено, возглавлял Мариус; его вороной жеребец тёмным маслянистым пятном выделялся на каменном мосту, залитом ярким светом. Густая шевелюра Мариуса отливала иссиня-чёрным, и восточный ветер, тёплый и мягкий, перебирал непослушные пряди своими призрачными пальцами.

Рован следовал сразу за братом, жилистыми ногами крепко сжимая бока своей ретивой кобылы. Внешне, он и Мариус, мало походили друг на друга. Рован, впрочем, как и Бриам, и Джорли, унаследовал русые волосы, и глаза цвета сочной зелени Дорнов, предков по материнской линии, в то время как Мариусу, в довесок к титулу лорда, достались смоль волос и серьёзный взгляд тёмно-карих глаз Вэлдонов.

Горн снова звонко загремел и загудел, извещая всех в Тилмрэде о прибытии нежданных гостей. Лошади зафыркали, собаки, словно заведённые носились по двору и заливисто лаяли.

Рован окинул беглым взглядом место перед замком, где уже успела столпиться челядь. Люди Боллардов вовсю глазели; кто-то поглядывал изумлённо и растерянно, кто-то настороженно, а кто-то с явным любопытством.

Тем временем отряд остановился; многие всадники успели спешиться, и теперь держали лошадей под уздцы. Мариус ловко соскочил со спины своего жеребца. Сколько Рован себя помнил, Мариус всегда был отличным наездником, и их конюх Сигманд частенько шутил, будто молодой лорд родился с седлом под задницей. А ещё Мариус мастерски владел луком. В Риверсайсе лучше него из лука стрелял только отец, но так было раньше, сейчас же…

Сбросив оковы воспоминаний, Рован оказался на земле радом с братом, и тут же заметить грузную, словно мешок, фигуру Ларика Болларда, в серых глазах которого успел разглядеть ярость даже на расстоянии. Рован усмехнулся, блеснув зеленью глаз. Не думал же достопочтенный милорд, что Вэлданы спустят ему с рук убийство отца и мятеж? Вэлдоны держат своё слово, и теперь потаскухе Боллардов предстоит отправиться с ними.

Позади Ларика натянутая, словно струна, стояла моложавая женщина в шелках цвета опавшей листвы, на шее у неё переливались рубины размером с ноготь большого пальца. Рыжеватые локоны обрамляли красивое лицо с ярко-голубыми глазами. «Должно быть, это Старла Боллард, жена лорда Болларда», - подумалось Ровану. Он никогда не встречал её раньше, лишь слышал, что она приехала в Тилмрэд с севера. Она была весьма не дурна собой, эта Старла, и Рована покоробил данный факт. Жаль Ларику не досталась леди Хея, жена лорда Аллена, хозяина замка Длинный холм, необъятных размеров уродина, у которой отсутствовала пара передних зубов. В том, вероятно, была заслуга лорда Аллена, усмехнулся про себя Рованю.

Прищурившись, Рован смотрел в ненавистное лицо лорда Болларда. Его тёмная борода скрывала половину лица, но Рован готов был поклясться, лорд Боллард стискивает губы от злости.

«Давай, Ларик, покажи свой крутой норов, - с трудом сдерживаясь, думал Рован.
– Я с радостью выпотрошу тебя на месте, прямо на глазах твоей красавицы-жены!»

Леди Старла прошла вперёд и положила ладонь на руку мужа. Словно придя в себя, он почти вежливо произнёс:

— Лорд Вэлдон.

Голова его не опустилась ни на сантиметр.

— Лорд Боллард, - Мариус кивнул. – Леди Старла.

Спина этой женщины оставалась прямой. Она горделиво качнула головой; её рыжие локоны задорно завертелись.

— Милорд, - послышался её невозмутимый голос. Да, кровь у леди Боллард будет погуще, чем у её лорда-мужа, хмыкнул Рован. Интересно, какая кровь бурлит в жилах их дочери? Или может в её жилах струиться и не кровь вовсе, а холодная водица?

Рован видел, как во дворе появились конюхи и молча повели коней за собой.

«А девчонки нигде нет», - подумал он, прорядив взглядом двор. Неужто этот болван Боллард спрятал её? И мальчишку своего? Рован поглядел на лорда Болларда: плечи под его роскошными одеждами ссутулились, рот кривился то ли от злости, то ли от досады. Нет, его тупой и отстранённый взгляд говорил об обратном. Никого он не спрятал; лорд Боллард помнил обещание Мариуса, а значит, он отдаст дочь, не взирая ни на что.

Это порадует Мариуса, но только не Рована. Он до сих пор оставался при своём - Мариусу следовало убить Ларика Болларда у стен Риверсайса, пока тело отца ещё не успело остыть. Унаследуй Рован титул лорда, непременно так бы и поступил; в нём не было и малой части сдержанности и размеренности Мариуса.

— Вы проделали долгий путь до Тилмрэда и, должно быть, устали в дороге, милорды. Пройдёмте внутрь, там будет удобнее, - произнесла леди Старла, направляясь в сторону замка.

Не об их удобстве пеклась леди Старла, и Рован это понимал, так же как и Мариус. Она хотела увести непрошенных гостей подальше с глаз простого люда, но Рован был не против, он в самом деле устал. Путь от Риверсайса до Тилмрэда был трудным, долгим, и занял у них больше трёх недель. У Рована болели и ныли все кости, он сбил ноги седлом, а самое главное - у него задеревенела задница. Почти на всём протяжении пути их сопровождал дождь, холодный и вездесущий; временами ливень бил сплошной стеной; их одежда промокла до нитки, в ботинках хлюпало, а земля совершенно не годилась для того, чтобы разбивать на ней лагерь. Им приходилось есть холодную и твёрдую пищу, поскольку проклятущий дождь не позволял развести огонь.

Сейчас же, глядя на внутренний двор Тилмрэда, залитый ярким солнечным светом, Ровану начинало казаться, что дождь ему только привиделся.

В свои девятнадцать лет Ровану редко приходилось покидать надёжные стены Риверсайса, для этого не было нужды, но только не в этот раз. Рован сам настоял на том, чтобы отправиться на восток вместе с отрядом брата. Ещё бы! Взглянуть, как перекоситься от злости, перемешанной с беспомощностью, лицо Ларика Болларда – это стоило и натёртой до кровавых мозолей задницы, и езды под проливным дождём.

Поправив свой тяжёлый меч, что крепился сбоку, Мариус последовал за леди Старлой и лордом Лариком. Рован не выпускал брата из вида, идя за ним. Вооружённые люди Вэлдонов направились за своим лордом; металлический звон доспехов при каждом их шаге отдавался у Рована в ушах колокольным звоном. Он надеялся, этот звон сейчас рвал душу лорду Ларику.

Просторный зал Тилмрэда в один миг заполнился вооружёнными до зубов людьми Вэлдонов; Мариус взял с собой человек сто, и сейчас в зал набилась лишь половина от этого числа. Слуги Боллардов, завидев их, шарахались в разные стороны, особенно молоденькие служанки, одетые в простые тонкие платья. Рован усмехнулся, глядя на то, как воины Мариуса, уставшие и вымокшие, поглядывают на них.