«Плохой день для Али-Бабы»

– Что?
– воскликнул главный разбойник недоверчиво.
– Дорогое дитя, это же вздор! Не будь я добрым старым человеком, вышедшим прогуляться после обеда, а окажись, к примеру, главарем самой жестокой шайки разбойников, когда-либо существовавшей на свете, я мог бы не слушать твои слова и прямиком пройти внутрь.

Но Марджана вовсе не испугалась этой завуалированной угрозы.

– Прежде чем говорить о таком поступке, которого вы, как добрый старый человек, никогда не совершите, позвольте мне задать вам вопрос. Что важнее: простой кусок дерева или традиция?

– Ну, - ответил тот, - для старого человека, коим я, безусловно, являюсь, традиция, конечно, важнее.

– Тогда погодите минутку и послушайте, что я вам скажу, - продолжала Марджана.
– И когда я впервые попала сюда совсем маленьким ребенком, и еще за два десятка лет до того ворота стояли на этом самом месте. Что вы скажете насчет этих двух и двух десятков лет?

– Так долго?
– Голос разбойника выдавал его изрядную растерянность.
– Конечно… это похоже на традицию.

– Ну, значит, - весело откликнулась Марджана, - традиция гласит, что здесь ворота!

Наступила долгая тишина. Когда голос разбойника зазвучал снова, это было лишь долгое бормотание себе под нос.

Но затем голос этот задал коварный вопрос:

– Милое дитя, ты говоришь, что эти ворота теперь в починке? А тот человек, который их чинит, - не дровосек ли он?

Веревка выпала из ослабевших пальцев Али-Бабы. Он не в силах был больше заниматься воротами. Откуда Разбойник Номер Один мог знать, что Али-Баба - дровосек? Пожалуй, лишь по его жалкой одежде да по тому, что оба раза, когда он попадал в руки к разбойникам, при нем были его орудия труда, ну и, без сомнения, из того, что наболтал им Касим, прежде чем его разрубили на куски.

Помимо этих мелочей, Али-Баба не видел причины, почему бы атаман разбойников стал разыскивать именно дровосека. Но что могла ответить Марджана на вопрос этого злодея, кроме правды?

Словно вторя его мыслям, в убежище дровосека донесся ответ служанки:

– Это уж точно, мудрый господин, ворота чинит тот, кто занимается починкой ворот.

– Да, - с напором подхватил главарь, - но тот человек, который чинит ворота, - дровосек?

Голосок Марджаны был сама невинность:

– Вот вам бы понадобился лес, чтобы починить ворота?

– Что?
– несколько рассеянно отозвался разбойник.
– Ну да, конечно.

– Вот и ему, я думаю, тоже, - резонно заметила служанка.

Человек в черном вздохнул столь тяжело, что даже Али-Баба услышал вздох из своего укромного места.

– Но он дровосек?
– вновь принялся настаивать главарь.
– Он забирается в глухие и далекие уголки леса и возвращается за полночь, ведя с собой мулов, навьюченных загадочными мешками?

– С чего бы ему вздумалось чинить ворота в глухих и далеких уголках леса?
– беспечно откликнулась Марджана.

Далее она умолкла, вновь учтиво ожидая, когда атаман вновь заговорит. Но разбойник лишь мрачно бормотал что-то себе под нос. Поэтому, по прошествии подобающего времени, Марджана, похоже, сочла приличным самой задать вопрос:

– А вы про все это спрашиваете по какой-то особой причине?

– О нет, - с жаром возразил главный разбойник, и напор в его голосе сменился кротостью.
– Простое любопытство. Считай это стариковской причудой.

Вновь повисла тишина, пока пожилой человек не заговорил снова:

– Ты никогда не думала насчет того, чтобы стать разбойницей? О, я знаю, ты женщина, и все такое, но если мы дадим тебе достаточно мешковатую одежду, никто ничего не заметит.
– Атаман закашлялся.
– Прошу прощения. Я на миг забылся. Я всего лишь пожилой джентльмен, коротающий оставшиеся ему годы за осторожными расспросами обо всем, что попадается на глаза.

– Ну конечно, - откликнулась служанка, как всегда с юмором.
– Было очень интересно побеседовать со столь пожилым и мудрым человеком.

– Да. Хорошо. Думаю, раз мне нельзя войти в эти ворота, то я пойду не спеша дальше, пока не найду кого-нибудь еще, чтобы вежливо порасспросить его. Кстати, чуть не забыл. Ты случайно не слышала, чтобы кого-нибудь недавно разрубили на шесть частей?

Али- Баба услышал, как Марджана громко захлопала в ладоши.

– На шесть частей? Ой, знаю! Это, наверное, загадка! Вы, старики, умеете загадывать такие умные загадки! Наверное, шесть частей - это годы человеческие, с младенчества до согбенной старости - не сочти за неуважение, о почтенный господин.

– Ну, вообще-то это была не загадка… - попытался перебить ее атаман.

– Загадка про другое?
– воскликнула Марджана столь радостно, что ни один мужчина на свете не решился бы перебить ее.
– Наверное, шесть - это четыре стихии - воздух, земля, вода и огонь - вместе с ласковым западным ветром и ветром восточным, что приносит нам бури с моря…

Главарь попытался вновь завладеть инициативой:

– Ладно, забудь, что я спросил про эти шесть…

– Или это шесть ног насекомого?
– добавила Марджана, легонько вскрикнув от радости, будто на этот раз была уверена, что знает ответ.
– Наверное, это трудолюбивый муравей, который тащит вес, в десять раз превышающий его собственный…

– Мне действительно пора идти, - перебил-таки предводитель разбойников еще решительнее.
– Приятно было побеседовать.

– Какой стыд, - отозвалась Марджана, и в голосе ее прозвучало легкое и вежливое разочарование.
– Когда мы увидимся снова, я уж точно отгадаю твою загадку!

– Несомненно, - устало ответил главный разбойник.
– Во всем этом есть лишь одна радость. Надеюсь, ты нечасто бываешь в самых глухих урочищах леса.

– Приходите взглянуть на наши новые ворота!
– только и ответила Марджана.

Мрачное ворчание предводителя разбойников затихло вдали. Все же дровосек выждал некоторое время, прежде чем выглянуть из своего убежища.

– Великолепная Марджана, - обратился он к служанке.
– Человек, с которым ты недавно говорила, - не тот ли это был, о ком я думаю?

Марджана весело кивнула:

– Черное платье, злодейский вид - он в точности соответствует твоему описанию главаря разбойников.

– Значит, нам надо быть готовыми к тому, что он вернется, без сомнения, под покровом ночи, - с великим облегчением заключил Али-Баба.
– Я доделаю ворота как можно быстрее.