«Плохой день для Али-Бабы»

Но, как обычно, дровосек совсем недолго испытывал чувство облегчения, ибо в разговор вмешался третий голос.

– Прежде чем ты вернешься к своим трудам, - окликнул его брат из-за изгороди, - нам нужно обсудить один должок.

Али- Баба перевел взгляд и увидел, что жена Касима взгромоздила корзину с его братцем прямо на изгородь между их наделами. Нельзя сказать, чтобы женщина оказывала особое внимание своему подопечному, она не смотрела на мужа и, казалось, не желала сводить глаз с Али-Бабы.

Но дровосек не был намерен позволить ни манящему взору этой женщины, ни ее длинным черным волосам, ни ее пухлым, влажным губам, ни тому, как вздымалась ее грудь при каждом вздохе, - он не был намерен позволить всему этому лишить его трезвости ума. К тому же, несмотря на все невзгоды, которые пришлось претерпеть его брату, Али-Бабу слегка раздражало поведение Касима.

– Я должен починить свой забор, иначе все беседы насчет долгов тебе придется вести с покойником.

Касим вознегодовал:

– Ты смеешь так обращаться со мной, твоим сородичем, после всех потрясений, которые я перенес?

«Да, - подумал дровосек, - это правда». Не расскажи он тогда Касиму про золото, возможно, брат его и поныне был бы целым человеком. Не по этой ли причине жена Касима теперь так смотрит на него? Он снова поклялся себе, что не позволит этому взгляду погубить его. И все же до сих пор он и не знал, что в ее темно-карих глазах вспыхивают крохотные зеленые искорки.

– Возможно, на мне действительно лежит некая ответственность, - признал в итоге Али-Баба.
– Я извиняюсь за все сложности, которые вы оба, должно быть, испытали, пытаясь вновь наладить отношения.

– О, - негромко заметила жена Касима, - насчет этого можешь не слишком переживать.

– Хотя у нас и были сложности с определением места для некоторых частей, - мрачно добавил Касим, - но мы справились.

– И более того, - сказала его жена, улыбаясь еще шире, - ты и представить себе не можешь, какие пзы…

– Но эта новизна уже в прошлом, - перебил брат.
– И тебе давно пора предоставить нам компенсацию.

Компенсацию? Вновь дровосек почувствовал, как в нем закипает гнев. Компенсацию за что? За то, что его братец забыл волшебные слова и застрял в пещере? Но гневные слова вновь покинули Али-Бабу, едва он взглянул на Касима и его жену. Отчасти проблема заключалась в том, что трудно поглядеть в глаза плетеной корзине.

– И поторопись, - пожурила его жена Касима.
– Не забывай, что вскоре я должна буду вернуться к гостю нашего дома.

– Гостю?
– Али-Баба сумел выдавить лишь эти два слога.

– Совершенно верно, - ответила женщина со снисходительной улыбкой, которую обладатели богатств и обширных владений приберегают для тех, кто всего этого не имеет.
– Мы часто принимаем гостей в одном из наших обширных садов.

– Моя супруга - самая гостеприимная из хозяек, - горделиво добавил мужчина из корзины, - чтобы и на базарах, и во дворцах шла молва о щедрости Касима!

– Этот новый гость, - продолжала его жена еще довольнее прежнего, - очаровательный пожилой человек, одетый во все черное, обожающий навещать соседей и болтать о том о сем.

Али- Баба понял, что у него просто нет слов; и мысль осталась только лишь одна: возможно, сооружение ворот теперь уже не имеет особого значения.

Глава девятая, в которой разрозненное может стать единым, а может и нет, в зависимости от обстоятельств

На счастье Али-Бабы рядом с ним по-прежнему была его служанка Марджана.

– Этот гость?
– пренебрежительно отмахнулась она.
– О да. Он уже побывал у нас некоторое время назад. Честно говоря, я удивилась, насколько трудно было выдворить этого господина.

– У вас?
– воскликнула жена Касима, ее улыбка превосходства сменилась хмурой гримасой.
– Ты? Он?

Но находчивость служанки помогла Али-Бабе вновь обрести голос.

– Марджана, - приказал он, - расскажи ей все.

– Есть что-то еще?
– настороженно спросила жена Касима.

Марджана в ответ разразилась серией вопросов - в лучшем стиле всех великих учителей.

– А вы не задумались, почему на этом старике черные одежды? И потом, не расспрашивал ли он про человека, разрубленного на шесть частей?

– Минуточку!
– раздался приглушенный корзиной возглас Касима.
– Даже лежащему в корзине ясно, к чему ты клонишь! Ты намекаешь, что наш гость - один из тех разбойников, от которых мы совсем недавно спаслись?

– Что, - спросил Али-Баба, - могло бы быть еще хуже, чем если бы этот пожилой господин оказался просто одним из разбойников?

– Ты имеешь в виду, что он - их главарь?
– пронзительно взвизгнул Касим, словно тело его снова рубили на куски.
– И моя безмозглая жена позволила этому грязному бандиту войти в самые закрытые из наших садов? Подойди к корзине, женщина, и достань из нее мою руку, чтобы я мог побить тебя.

Его жена покосилась на своего упакованного в корзину мужа и господина:

– Перед соседями?

Этот вопрос даже Касима заставил замолчать.

– Возможно, я забылся. При том, как я расчленен, это вполне возможно. Но что же нам делать, раз этому человеку известно наше местонахождение?

– Я не сказала ни слова про то, что мой муж расчленен на шесть частей, - заявила его жена, и тон ее подразумевал, что она обижена самим предположением, будто могло быть иначе.
– В конце концов, некоторые вещи должны оставаться в кругу семьи.

– Прости, о хозяин, - сладко пропела Марджана, - но могу ли я предложить самый простой из вариантов?

– Сделай милость!
– с энтузиазмом согласился Али-Баба.
– Во мне твои скромные слова всегда найдут внимательного слушателя!

– Очень хорошо, - отозвалась Марджана.
– Мне недавно пришло на ум - как, без сомнения, пришло бы и вам после минутного размышления, - что ключевым моментом вашей проблемы является мужчина, разрубленный на шесть частей. Но что если эти шесть частей вновь станут одним целым?

– Исправить то, что случилось с моим мужем?
– переспросила жена Касима, потрясенная самой этой мыслью.
– Ах, если бы это было возможно! Но в нашем доме никто ничего не смыслит в магии!