«Плохой день для Али-Бабы»

Столь ошеломлен был юноша этим новым запахом, что пришел в себя лишь тогда, когда царевна и евнухи уже скрылись из виду. Но к этому моменту великое несчастье уже свершилось. Аладдин знал, что теперь с детством и всеми младенческими забавами покончено. Теперь у него была цель в жизни, ибо сердце его больше ему не принадлежало. Он знал, что должен жениться на этой царевне или умереть.

Разбойник Номер Тридцать умолк с отсутствующим выражением лица.

– У моего прежнего компаньона была похожая проблема, - вставил разбойник по имени Ахмед.
– Ну, вообще-то не совсем похожая, поскольку там еще была замешана королева обезьян.

Аладдин моргнул и посмотрел на младшего разбойника с некоторым испугом, словно упоминание о королеве обезьян могло не только разбить в прах его сокровенные мечты, но и напрочь лишить его внимания слушателей. И в самом деле, это упоминание о царственном животном заинтересовало Али-Бабу, хотя он и был очарован историей Аладдина. Дровосек понял, что, сумей он уцелеть среди бандитов достаточно долго, конца историям не будет.

– Я продолжу, - довольно резко бросил Аладдин, - поскольку чувствую, что эта история, в отличие от всякой болтовни про дворцы, портных или королеву обезьян, может иметь значение для нашего дальнейшего благополучия.

– Портных?
– воскликнул Касим столь внезапно, что это наводило на мысль, будто он только что пробудился от сна.
– Чуть не забыл. Подумай, насколько поучительнее могла бы быть твоя история, если бы, рассказывая ее, ты одновременно упражнялся с ниткой и иголкой. Это было бы так справедливо!

– Справедливо?
– отозвался Аладдин куда свирепее прежнего.
– Я буду столь справедлив, что раскидаю части твоего тела так далеко друг от друга, что они никогда больше не соберутся вместе!
– Он помолчал и продолжил уже спокойнее: - Прости. Жизнь среди разбойников сделала меня грубым и мелочным. Я понимаю, что ты много выстрадал и, несомненно, продолжаешь страдать. Но, пожалуйста, перестань перебивать, или я выкину твою голову из палатки на потеху шакалам.

– Сильно сказано, - ответил Касим весьма почтительно.
– Мои части тела будут тихо лежать в корзине.

Но тишине в этот день наступить было не суждено, ибо в этот самый миг ветер задул с удвоенной силой, сотрясая парусину так, что Али-Бабе почти почудилось, что снаружи по ней бьет ногой какой-то великан.

– И я продолжу свой рассказ, - сказал Аладдин, повысив голос, - потому что мы наконец подошли к самому главному.

– К дворцу?
– так же громко предположил Гарун.

Рассказчик устало покачал головой.

– Нет, - прокричал он в ответ.
– Дворец, хоть и большой, даже чересчур шикарный и весьма удобный, как я теперь понимаю, совершенно ничего не значит по сравнению с тем, что я собираюсь вам рассказать.

– Мне кажется, - крикнул Гарун, ухитрившись при этом фыркнуть, - что дворцы всегда что-то да значат!

– Особенно когда тебе нет больше в них хода!
– добавил Ахмед громко, хотя голос его все равно был едва слышен за воем ветра.

Али- Баба увидел первые песчинки, они залетали в их укрытие по углам, где парусина была для верности прижата камнями.

– Наверное, тебе лучше прервать свое повествование, пока ветер не утихнет?
– прокричал Гарун.
– Хотя кто знает, зачем нужна история, если в ней не говорится о… - Конец его фразы пропал за ревом бури.

Али- Баба заметил, что песка, проникающего внутрь через прорехи в их укрытии, стало намного больше. Он зажмурился, поскольку песчинка попала ему в глаз.

Дровосек указал на колышущуюся материю.

– Вы уверены, что она прочная?
– спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Лучше бы это было так!
– прокричал Ахмед ему в ухо.
– Иначе нам конец!

– Вздор!
– возразил Аладдин громко, чтобы голос его все же можно было расслышать сквозь плач ветра.
– У нас так редко бывает возможность поведать друг другу наши истории, что какой-то там буре меня не остановить!

В этот самый миг ветер ударил с новой силой и обрушил парусину им на головы.

– Приятно было познакомиться!
– успел прокричать Ахмед, когда песок и темная материя поглотили весь мир вокруг.

И именно в этот миг земля разверзлась у Али-Бабы под ногами.

Глава семнадцатая, в которой в земле обнаруживаются провалы - и, возможно, не без умысла

Если он и его товарищи и кричали, то крики их затерялись за воем ветра. Остались одна лишь темнота и неприятное ощущение падения.

Потом у Али-Бабы появилась причина сжать губы, когда выяснилось, что рот его забивается песком. Он наконец приземлился куда-то, но без явного ущерба для здоровья, благодаря - во всяком случае, отчасти - тому, что его новое место отдохновения представляло собой подушки вперемешку с грязью. Столь потрясен был Али-Баба, что даже не замечал, что завывания ветра стали значительно тише, пока не услышал голос брата.

– Что с нами случилось?
– восклицал Касим где-то впереди.
– Я ничего не вижу из этой корзины!

– В этом, - ответил голос Ахмеда, - ты на этот раз ничем не отличаешься от нас.

– По-моему, я потерял руку!
– в панике завопил Касим.
– Нет, кажется, рука здесь, под всем остальным.

– Мы куда-то провалились, - заявил Гарун авторитетно, как любят порой говорить пожилые люди.
– Но я думаю, что все наши вещи провалились вместе с нами.

– Нет, похоже, я весь тут, - бормотал Касим, как бы соглашаясь со старшим разбойником.
– Похоже, я потерял крышку от корзины.

– Если бы я смог найти светильник, - сказал Гарун, - и если из него не вытекло все масло… - Повисла пауза, и Али-Баба услышал, как что-то скребется, шаркает и позвякивает.

В темноте кто-то взвизгнул.

– Прошу прощения, - отозвался голос Касима.
– Я просто пытался на ощупь проверить, что тут вокруг.

– Ага!
– торжествующе вскричал Гарун.
– Кажется, я нашел эту штуку! Теперь, если трут все еще у меня за поясом…

Мгновением позже посыпались искры. Али-Бабе пришлось на миг зажмуриться от яркого света. Он заморгал, пытаясь вновь сфокусировать взгляд на остальных. Похоже, все были тут, хотя и в некотором беспорядке.