«Плохой день для Али-Бабы»

Он решился снова взглянуть на евнухов. Все трое тоже улыбались. Но улыбки евнухов его не слишком волновали.

– Ты погубил себя, юноша!
– сказал один.

– Ни один мужчина не должен видеть царевну, - добавил второй.

– Если он не из числа ее ближайших родственников, - пояснил третий.

– Приговаривается к немедленной смерти!
– довольно радостно хором объявили все трое.

– О, какое счастье!
– сдавленно хохотнул третий.
– Может, я зарублю его?

– Ты уже обезглавил последнего из пойманных, - напомнил ему первый стражник.
– Кроме того, давайте проявим немного милосердия к этому бедняге, чтобы последним запахом, втянутым его смертными ноздрями, не стали газы, которые ты вечно испускаешь.

– Что я могу поделать, если наелся на обед всякой всячины, - защищаясь, ответил третий.
– Хотя, может, и мог бы, сумей я устоять перед маринованными кумкватами!

Аладдин предоставил трем стражникам пререкаться между собой. Он снова повернулся к царевне, прекрасной, как солнце, и заметил, что она, похоже, смотрит на него самым благосклонным образом. Он прижал руки к сердцу, чтобы не дать этому органу выскочить из его груди.

– Давайте зарубим его все вместе!
– предложил один из стражников.

Двое других подтвердили, что это будет наиболее оригинальным и приемлемым решением.

Аладдин смотрел на приближающихся евнухов, продолжающих улыбаться, с такими острыми мечами в руках.

В следующий миг, понял он, ему не нужно будет больше беспокоиться о своем сердце, ибо оно перестанет биться вовсе.

Глава девятнадцатая, в которой наша история продолжается за пределами волшебной пещеры

– Буря закончилась, - объявил таинственный голос.

– Что?
– возмутился Касим.
– Ты хочешь, чтобы он прервал свой рассказ теперь?

– Я только подошел к самой сути своего повествования!
– возразил Аладдин.
– Вот-вот появятся дворцы!

– Прошу меня извинить, - ответил голос.
– Я, в конце концов, управляю погодой лишь в определенных пределах. Мои возможности строго ограничены.

От этого голоса они не умерли на месте, не покрылись нарывами, с ними не случилось ничего из того, чего можно ожидать от таинственных существ. Напротив, голос, казалось, принадлежал самому духу вежливости. Именно поэтому дровосек спросил:

– Ты управляешь самой погодой? Смею ли я спросить, кто или что ты такое?

– Я тут, - ответил голос прямо у них над головами, - и тут, - прозвучало на некотором отдалении из темноты, - и тут тоже, - донеслось прямо из-под ног Али-Бабы.
– Я везде вокруг вас.

Али- Баба был потрясен.

– Ты вездесущ?

Тут голос рассмеялся, и смех этот, казалось, звучал сразу отовсюду.

– Не совсем. Просто вы сидите во мне. Я, собственно говоря, волшебная пещера.

Разбойники как один разинули рты. И все подумали об одном, хотя первым произнес это вслух Касим:

– А ты случайно не имеешь какого-нибудь отношения к некой другой волшебной пещере?

– Все в этом мире взаимосвязано, - ответила пещера.
– И полости в земле - не исключение.

– Так ты утверждаешь, - удивленно сказал Аладдин, - что знакома с пещерой, в которой лежат лампа и золото?

– Я полагаю, вы бы сказали, что та пещера - моя родная сестра, - весело ответил голос.

– Где же тогда, - спросил Ахмед, - твое золото?

– У каждого свои возможности, - укоризненно ответил голос.
– Какие-то пещеры собирают золото. Я - разговариваю.

– Ты должна простить меня, - пожал плечами Ахмед.
– Это все мое разбойничье воспитание.

– Нас в первую очередь интересует всего одна пещера, - благоразумно перебил его Гарун, - та, что так набита золотом, драгоценными камнями и несметными сокровищами, что напоминает скорее подземный дворец. К тому же, возможно, я принимаю желаемое за действительное, но с этой пещерой есть одна проблема: она всегда принимает в себя новые сокровища, но не всегда позволяет забрать их обратно.
– Старший из разбойников запнулся и взглянул на стоящую рядом с ним корзину.
– И, кроме этого, у той пещеры есть еще кое-какие причуды.

– Вроде того, чтобы не дать мне умереть?
– с болью произнес Касим.
– Мне не нравится считать это причудой, благодарю покорно. Ужасная шутка, возможно, но не причуда.

– Ах, та пещера.
– Голос снова печально хохотнул.
– Я знаю ее не хуже прочих, и у вас есть все причины остерегаться ее. Та огромная пещера - мать наша, и ее боятся все прочие волшебные пещеры, норы, гроты, туннели, берлоги, провалы и расселины в земле. Однако знайте: даже эта крупнейшая из пещер - не добрая и не злая. Она просто недопонятая.

По крайней мере это дровосек мог уразуметь. Ну как можно понять пещеру?

– Но давайте не будем слишком долго задерживаться на своенравных земных полостях. Мне не терпится услышать продолжение твоего рассказа.

– Но ты говоришь, что буря закончилась, - заметил Аладдин.
– Как я могу рассказывать, когда мы должны выбираться отсюда, чтобы присоединиться к нашей шайке?

– Нет ничего проще, - ответила пещера.
– Видите этот гладкий камушек у вас под ногами?

Аладдин посмотрел вниз. Там лежал небольшой камень размером с сустав пальца, но он был практически неотличим от земли, серый с небольшими черными полосками посередине и гладкий, словно обкатанный морскими волнами.

Аладдин поднял его.

– Ты имеешь в виду этот?

– Этот самый, - подтвердила пещера.

– Так же, как вы говорите со мной, вы сможете говорить и с этим камушком, ибо он - часть меня и точно так же, как я - волшебная пещера, так и он - волшебный камень.

– Слыхали мы про такие чудеса, - заметил Гарун, дергая себя за бороду.

– Точно?
– недоверчиво переспросил Али-Баба.

– Как ни странно, - нахмурился Гарун, - если подумать, то, наверное, нет. Тот, кто вырос в аристократической среде, всегда вежлив - даже с ожившими частями земли. Но я никогда не слышал про волшебные камни, умеющие слушать!

– И говорить тоже, - заметил камушек в руке Аладдина.
– Если ты камень, то должен хвататься за любую подвернувшуюся возможность.