Площадь Согласия. Книга 1
Шрифт:
Чуть не плача, она опустила трубку и принялась бесцельно бродить по квартире. Не зная, чем заняться, она машинально зацепилась взглядом за факсы в Сережкиной комнате, которую Ляхов успел приспособить под кабинет, и ощутила непонятное пока еще беспокойство. У Саши была нехорошая привычка — раскладывать документы и не убирать их, пока не исчезнет надобность. Тамара частенько его за это журила, но тот лишь отшучивался, что скрывать ему нечего: к тому времени все, чем он занимался, было известно Тамаре, и наоборот.
Нажав мигавшую на автоответчике кнопку, свидетельствующую о том, что есть непрослушанное сообщение, она не сразу поняла то, что услышала, а поняв, не сразу поверила. И не поверила бы, если бы записанный на пленке голос не принадлежал человеку, с которым она
Прослушав запись более внимательно, Тамара бросилась к факсам на столе и, логически все сопоставив, поняла: за десять дней ее отсутствия Ляхов попробовал переключить некоторых из ее партнеров на себя. В его положении это было несложно: демпинговать цены и условия, которые ему хорошо известны! Игру на понижение для того, чтобы завоевать клиента, Тамара в общем-то считала честной (кто не рискует, как говорится!). Но честной игрой здесь и не пахло. И тут до нее дошло: ее просто использовали! Обманули старым, как мир, способом! Швырнув на стол бумаги, она лихорадочно стала метаться по квартире.
«Как он мог?! — стучало у нее в висках. — Это мой бизнес!»
Сосредоточившись, она присела на диван, подтянула к себе одну из папок и похолодела: что он наделал? Аналитический ум сразу выхватил пункт договора, своего рода подводный камень, споткнувшись о который однажды, она больше этого не допускала. Несколько лет назад подобная оплошность едва не стоила ей всех заработанных за год денег! В какую сумму это могло вылиться сейчас, трудно представить. Неспроста, набираясь ума у лучших юристов и финансистов, последней инстанцией при подписании контрактов Тамара считала себя.
«А это что? “Договор о переводе долга”, — прочитала она и похолодела: — Да это же чистая подстава!»
Именно об этом договоре шла речь на автоответчике, и, как она поняла, именно его Ляхов собирался подписать сегодня. Но, что самое важное, договор был составлен на один из ее офшоров! Саша, казалось, прочно вжился в роль Тамары Аркадьевны Крапивиной.
Не раздумывая больше ни минуты, она схватила ключи от машины и буквально ворвалась в укромный банкетный зал небольшого кафе: не желая менять привычек, Ляхов назначал важные деловые встречи в одном и том же месте. Присев на пододвинутый официантом стул, она мило улыбнулась опешившему Александру Романовичу и еще двум мужчинам. Давно зная и саму Крапивину, и обманчивость ее улыбки, те сразу поняли: никакого договора не будет. Но кто бы видел в те минуты Ляхова! Рядом с прежней Тамарой Аркадьевной от сильного, уверенного в себе мужчины и следа не осталось…
— …Он пытался тебе объяснить, почему так поступил? — Инночка так и не притронулась к чашке с кофе.
— Пытался, и не раз… Ему, видишь ли, не давало покоя, что финансово я более обеспечена. Хотел прискакать «на белом коне». Твердил, что любит, что желал освободить меня от бремени ответственности, хотел дать возможность отдохнуть, хотел семью, ребенка.
— Ну а если это действительно правда? Если он на самом деле хотел детей? — попыталась защитить неведомого Ляхова Инна.
— Да какие дети?! — Тамара пригубила кофе и, сморщившись, поставила чашку на блюдце. — Он же их терпеть не мог! Почему не стремился найти общий язык с Сережкой? У меня уже был ребенок, и глупо было сбрасывать его со счетов! Кроме того, еще в начале знакомства я его честно предупредила, что жизнь научила меня прощать людям многое, но не подлость. И в тот момент он со мной согласился.
— А если просто не успел рассказать?
— Такие дела не творятся скоропалительно, — как отрезала Тамара, и на лбу у нее проступили две глубокие складки. — У меня есть одно жесткое правило: если я не доверяю человеку, я вычеркиваю его из своей жизни. С Ляховым одним росчерком разобраться не удалось: почти год расхлебывала все, что он успел натворить. Тогда и заимела почти новый «мерседес», Слава Богу, успела все закрыть до дефолта! Кстати, Александру Романовичу надо отдать должное: быстро взял себя в руки,
помогал и деньги выбивать, и кредиты на себе тянул. Словом, пытался казаться прежним Ляховым. Да только напрасно… Кстати, он вчера весь вечер названивал.— Ты с ним продолжаешь общаться?
— Продолжаю… На уровне старых знакомых. Хотя иногда у меня такое чувство; что попроси я его о помощи в два часа ночи — тут же примчится!
— Это дорогого стоит, — мудро заметила Инна.
— Мне легче заплатить чужому человеку, чем чувствовать себя кому-то обязанной.
За соседними столиками в который раз поменялись посетители. Официанты, не привыкшие, чтобы туристы так долго засиживались в кафе, недоуменно поглядывали в их сторону.
— А что Сережка? — напомнила Инночка
— Договор был оплачен на год вперед. Бросить все и забрать его сразу не получилось: во-первых — виза, во-вторых, все подписанные Ляховым контракты работали на моих деньгах, и, пока они не вернулись, я никуда не могла уехать. В общем, проучился мой сынуля за океаном ровно год. Я, считай, только на телефонные разговоры и работала: ставила будильник, вскакивала посреди ночи и звонила… Плакала, прощения просила.
— Простил? — тихо поинтересовалась Инна.
— Он, как и… его отец: если прощать, то все, — задумчиво ответила она. — А если не прощать, то ничего не прощать.
Инна вздрогнула: ей вдруг показалось, что речь зашла об Алексее.
«Нет! Этого не может быть!» — тут же успокоила она себя.
— За три года ни разу не вспомнил. Правда, сказал однажды, что во всем этом была одна великая польза: английский теперь для него — второй родной язык. Жаждет продолжить мое дело, собирается поступать в университет на экономический. Упрямый. Предлагала не мучиться и сразу идти на платное — не хочет. Характер.
— Есть в кого. Молодец.
— Как подумаю, что он вот-вот вырастет и я останусь одна, — неожиданно развила мысль Тамара, — дурно становится. У меня всегда в жизни цель была: окончить институт, создать свое дело, сына поднять. Привыкла ни от кого не зависеть, самостоятельно принимать решения, добиваться того, чего хочу. Только в результате никому, кроме меня самой, это не нужно. Достигла определенной степени свободы, а что с ней делать — не знаю! Не вижу цели на перспективу понимаешь? Куда идти дальше? За что бороться? Тупик, нереализованность какая-то…
— Как тебе не стыдно! — не выдержала Инна. — Кто, как не ты, смог реализоваться и состояться в жизни как личность?
— Как личность состоялась ты, дорогая, — коснулась Тамара ладонью руки Инны. — Я о другом: помнишь Валерку Хомякова?
— Конечно, как же не помнить! Редкий болтун и бездельник. Второго такого в институте не сыскать было.
— Вот-вот. И я думала приблизительно так… Скажи, ты могла тогда представить, что наш толстокожий Хомяк может плакать из-за женщины?
— Ну, не знаю…
— Может, — грустно заключила Тамара. — Три года назад его жена в аварию попала: возвращались из Польши на микроавтобусе, тот перевернулся, один человек погиб, а у нее — позвоночник. Говорили, что не выживет, но Валерка приложил все усилия и доставил ее санавиацией в Киев. Он на Украине живет. Жена выжила, но даже слова произнести не могла, парализовало. И вот все это время он мотался куда только можно, искал любых специалистов, любые методики, лишь бы поставить ее на ноги! А в прошлом году после того, как в реабилитационном центре жена сделала несколько самостоятельных шагов, впервые расслабился, приехал в гости к Скороходову, ну а тот привез его ко мне. Выпили мы тогда прилично. Витька так и уснул на кухонном диванчике, а ставший просто необъятным Валерка, не стесняясь, рыдал у меня на плече. Заявлял, что ради этой женщины готов на все, даже умереть, лишь бы она жила! И если бы ему предложили начать жизнь сначала, он ничего бы в ней не поменял и вновь связал бы жизнь только с одной женщиной — своей женой! В общем, в тот вечер моему стереотипному восприятию мужчин был нанесен сокрушительный удар. Я ни в коей мере не хочу оказаться на месте его жены, Боже упаси, но в тот момент, честно признаюсь, я ей позавидовала. Кто ради меня готов пожертвовать жизнью?