Площадь Согласия. Книга 1

— А ты сама готова ради кого-то пожертвовать жизнью? Кроме Сережки, разумеется? — тихо спросила Инночка.

— Однажды я уже сделала нечто подобное… Да, я не смогла простить Алексею предательства, но и не могла позволить, чтобы из-за Тишковской его выгнали из института.

Разговор снова вернулся к прежней теме: жизнь давно текла в другом направлении, но, словно не желая принимать реальность, третий день подряд настойчиво норовила свернуть в старое русло.

— Если это так — ты совершила самую большую ошибку в своей жизни.

— Возможно. Значит, судьба такая. Но та же судьба дала мне взамен награду, которая компенсировала все мои ошибки.

— Да какая награда?! — в сердцах воскликнула Инна. — Неужели отчисление из института и стало той причиной, из-за которой ты оттолкнула Алексея, меня, Артема? Ну почему ты упрямилась, не желала ни с кем делиться своими проблемами? Ты сама остановилась за ступеньку до главного приза!

— Ты так считаешь?.. В таком случае само восхождение к этой ступеньке тоже было призом… У других и такого не было…

…В ожидании боя курантов Тамара сидела как на иголках и украдкой поглядывала на часы. На встречу Нового года в мужской комнате собралась довольно пестрая компания: и по интересам, и по намерениям провести грядущую ночь. Бок о бок на кроватях и стульях вдоль составленных столов сидели как сложившиеся пары, так и те, кто продолжал оставаться птицей свободного полета. Никто пока даже не подозревал, что в личной жизни Крапивиной происходят глобальные изменения, и потому ее продолжали относить все к той же вольной стае пернатых. Естественно, никто не догадывался, что вскоре она собиралась тихо и незаметно исчезнуть.

Долгожданный бой часов все, исключая Тамару, отметили шампанским. Пробормотав что-то про изжогу, она продолжала нетерпеливо поглядывать на стрелки, чувствовала, как в груди в нарастающем ритме бьется сердце, и отстраненно наблюдала за веселившимися студентами. В глубине души она уже давно сожалела, что отказалась встретить Новый год с Алексеем: в этой компании ее отсутствия не заметили бы и час назад.

Непрестанно хлопала входная дверь: поздравляли соседи, затем целая делегация отправилась поздравлять все тех же соседей. Спустя пять минут все пошло по новому кругу с той разницей, что на сей раз соседи располагались с другой стороны. Из дверей доносилась громкая музыка, где-то в самом конце коридора уже вовсю шла дискотека, а меж всем этим туда-сюда сновали обвешанные новогодней мишурой студенты — кто с бокалом в руках, кто с бутылкой шампанского или водки. Со стороны казалось, что в этом броуновском передвижении не было никакого смысла. Но он был: у кого более ярко, у кого слабее в глазах словно вспыхивала лампочка и читалась лаконичная надпись «Поиск». Чего и кого, зависело от ситуации и состояния, в котором находился тот или иной субъект.

«Пора», — взглянула на часы Тамара и, снова почувствовав участившееся сердцебиение, набросила на открытые плечи блестящего комбинезона кофточку. И вдруг из тамбура завопили:

— Черт! Да нас кто-то запер!

Все, кто был в комнате, рванули к двери: мало того что она на самом деле оказалась запертой, какой-то шутник втолкнул снаружи в замочную скважину то ли жвачку, то ли еще что-то. Во всяком случае, ключ не входил туда и наполовину. Некоторые тут же принялись молотить по двери ногами. Спустя минуту это возымело действие: с другой стороны тоже застучали. Чья-то глупая выходка раззадорила и развеселила всех, кроме Тамары. Растолкав ребят, она самолично попыталась вставить ключ в замочную скважину, несколько раз подергала дверную ручку и, чуть не плача, посмотрела на окружающих:

— Ребята, придумайте что-нибудь! Мне надо выйти!

— Томка, расслабься, — не переставая жевать, добродушно прохрюкал Хомяков — единственный, кто не проявлял никаких признаков оживления и лениво наблюдал за всем из проема ведущей в комнату двери. — Бросьте вы дурное дело! На столе столько жрачки осталось, водки навалом. Туалет работает, телевизор на месте, утром придет слесарь и откроет.

— Валерка, миленький! — неожиданно бросилась к нему Тамара. — Умоляю, сделай что-нибудь: замок разбери, дверь сломай, в конце концов!

— Ха-ха-ха! Предложила бы что другое сломать, я бы не отказался, — спошлил верный себе Хомяков. — А что мне за это будет?

— Все, что захочешь! На экзаменах помогу, курсовые в следующем семестре посчитаю, — принялась она перечислять. — Только дверь открой, пожалуйста-а-а, — вдруг заплакала она.

— Ты чего? — уставился на нее Кузин. — У тебя что, эта… как ее… клаустрофобия? Разве не знаешь: как год встретишь, так и проведешь?

Появившиеся на глазах Тамары такие непривычные для окружающих слезы возымели действие не только на Андрея. Перестав жевать, Хомяк шмыгнул носом, подошел ближе и дернул дверную ручку.

— Ладно, не реви, сейчас откроем. Мы ее уже однажды ломали — крепкая, зараза! — со знанием дела добавил он и, повернувшись корпусом к встроенному шкафу, прижал к стенкам всех, кто находился рядом. Через минуту в его руках оказались молоток и зубило. — Есть там кто? — прислонившись ухом к двери, зычно крикнул Валерка. — Мишка, ты? Мы сейчас дверь начнем ломать. Как только дам команду, дави что есть силы!

Кряхтя и безбожно ругаясь матом, словно это придавало ему сил, Хомяков принялся стучать молотком по металлу, затем по дереву и, наконец, рявкнул:

— Вали ее на…!

Раздавшийся грохот дополнили вопли ребят с той стороны, обрадовавшихся так неожиданно выпавшей возможности хоть куда-то выплеснуть кипящую энергию. Как потом выяснилось, Трушкин организовал на штурм двери почти пол-этажа. Спустя секунды под треск и крики собравшихся зевак, вывернув не только петли, но и замок, дверь рухнула под напором тех, кто был снаружи, на тех, кто оставался внутри и не успел отскочить.

Все произошло в такой сутолоке, что лишь чудом никто не пострадал! Глянув на себя в зеркало над холодильником, Тамара быстро убрала размазанную под глазами тушь, посмотрела на часы и похолодела: «Час пятнадцать! Неужели ушел? Но ведь я не виновата, что заперли эту проклятую дверь! Где теперь его искать?»

Лавируя между попадавшимися на пути людскими фигурами, она пролетела по коридору и, добежав до заветного окна, растерянно замерла — никого. Сделав шаг к лестничной площадке, она посмотрела вниз и вдруг услышала насмешливый голос:

— Я уж думал, до утра ждать придется.

Напряжение мгновенно спало, и по всему ее телу пробежала теплая волна.

— Я не виновата: дверь сломалась! — только сейчас рассмотрела она сидевшую на противоположном подоконнике фигуру.

— Дверь? — опустив на пол ноги, недоверчиво уточнил Алексей. — Ясно… Теперь это называется — дверь.

— Честное слово, дверь! — воскликнула Тамара с таким виноватым выражением лица, что, не выдержав, Леша рассмеялся и, словно фокусник, достал из-за спины бутылку вина и два фужера.

— Да верю я! Такой грохот стоял, словно вы все здание развалить собрались! Держи, — протянул он один фужер Тамаре.

— Я боялась, что ты уйдешь… — сорвалось с ее губ.

— Не дождешься! И потом, если бы ваши ребята не решились сломать злополучную дверь, я бы ее сам выбил. С Новым годом! — легонько коснулся он ее бокала своим, и по лестничным пролетам разнесся хрустальный звон.