Пляска смерти

Часто дни проходили спокойно, но случалось, что телефон звонил не переставая и до рассвета никому не удавалось прилечь.

Сегодня штаб противовоздушной обороны неистовствовал: «Внимание, внимание! Соединение в сто двадцать четырехмоторных бомбардировщиков приближается к городу!»

– Сто двадцать четырехмоторных! Боже мой, откуда же у них берется столько машин?

– Помалкивай, Робби! – приказал комендант.

Зенитные орудия уже вели огонь вовсю, на крышах трещали пулеметы. Где-то близко ухнул упавший снаряд, дом задрожал, во дворе посыпались и зазвенели стекла. Мальчики – их здесь собралось около двадцати – ликовали, они были слишком молоды, чтобы испытывать страх.

В самый разгар тревоги с крыши спустился измазанный сажей солдат, чтобы захватить наверх несколько бутылок пива. Он уже по опыту знал – необходимо что-нибудь рассказать «юнкерам», как они называли ребят, иначе пива не дадут, хотя у них целая скамья заставлена бутылками.

– Сегодня томми совсем спятили! – сказал солдат. – Видно, они что-то затевают.

– Вы уже сбили кого-нибудь?

Солдат рассмеялся:

– Один самолет как будто сбит. «Стреляйте, сколько стволы выдержат, – прокричал капитан, – последнюю бомбу он заготовил для нас! Эти черти сегодня метят в нашу «точку»! Скорее, скорее! Они опять возвращаются!»

Солдат получил три бутылки пива, а когда он хотел заплатить, мальчики подняли его на смех.

– У нас не пивная!

Солдат с тремя бутылками исчез.

Раздался телефонный звонок. Робби снял трубку. В этот вечер он дежурил у аппарата.

– Эскадрилья поворачивает к северу, скоро дадут отбой! – крикнул он в убежище.

Солдат с тремя бутылками пива в это время карабкался на крышу, но едва он просунул голову в люк, как над его ухом раздался такой страшный рев моторов, будто вражеская машина пролетела прямо над ним.

Три пулемета возле дымовой трубы работали не переставая, и снопы искр вылетали из их стволов. С темного неба упали три красных сигнальных ракеты, и вслед за ними посыпалось множество маленьких сверкающих звезд. Солдат в конце концов пролез через люк и в ту же секунду ощутил сильнейший порыв ветра, едва не сорвавший с него куртку; какая-то гигантская тень призраком скользнула над самой крышей. А труба наклонилась вперед.

Разрыва бомбы он уже не слышал. Крыша с шестью станковыми пулеметами, темной кучкой солдат и дымовой трубой рухнула, и пятиэтажное здание лавиной покатилось в бездну.

Языки пламени рванулись вверх, но яркий огонь мгновенно превратился в пышущий красный жар, столб дыма повалил из кучи развалин и, словно темное, мечущее искры облако, разостлался над городом.

Несколько минут спустя штаб противовоздушной обороны получил сообщение, что «шелльхаммеровская точка» разрушена воздушной миной, и полковник фон Тюнен, работавший не покладая рук, немедленно отдал необходимые распоряжения. Не успел отзвучать отбой, как солдаты при свете смоляных факелов уже вползли в эти облака дыма и искр. Пожарные машины мчались во весь опор, но всем было ясно, что спасать уже нечего.

Солдаты, пытавшиеся пробиться сквозь горы щебня, вскоре вынуждены были отказаться от своего намерения. Десятки, сотни тысяч кирпичей… Кто бы мог предположить, что такое возможно! Полковник фон Тюнен пробирался к разбомбленной «точке» по улицам, засыпанным осколками стекла, загроможденным рухнувшими домами, расщепленными деревьями. Страшный налет, что и говорить! Разрушены ткацкие фабрики Каспара, выполнявшие военные заказы, уничтожены три казармы, две старинные церкви, правительственное здание. Откуда у англичан такие точные сведения? Шпионы, шпионы!

Полковник фон Тюнен полчаса взбирался на эту дымящуюся гору щебня, пока весь не почернел от дыма и копоти. Десятки, сотни тысяч кирпичей, железные опоры, балки, осколки стекол, черепица… Черт бы побрал этих томми!

– Прежде всего необходимо очистить подвал, – распорядился полковник. – Здесь помещалась «Гражданская оборона номер три» – сплошь молодежь. Будем надеяться, что многие еще живы…

По пути он позвонил Фабиану. Он извинялся, что потревожил его ночью, но «шелльхаммеровская точка» разбомблена воздушной миной.

– Не дежурил ли сегодня ваш Робби, господин правительственный советник? Простите за беспокойство!

Через полчаса Фабиан был у развалин. Светало.

Солдаты, пожарники и добровольцы прорыли туннель к подвалу; они работали в облаках дыма и пыли, все еще не рассеявшихся, несмотря на то, что моросил дождь. Фабиан швырнул пальто на щебень и стал вместе с ними лихорадочно отбрасывать в сторону камни и обуглившиеся балки. Перчатки его превратились в лохмотья, руки были в крови.

– Я ищу моего мальчика! – стонал он.

– Здесь и мыши-то не осталось живой, – сухо ответил солдат.

Только на рассвете они открыли и вышибли топором двери в убежище. Но за дверьми лежала другая гора обломков, десятки, сотни тысяч камней, балки, железные опоры.

Уже снова смеркалось, когда они вытащили из «Гражданской обороны № 3» первого погибшего, а к полуночи все двадцать мальчиков, бледные и недвижимые, лежали на панели под проливным дождем. Это были дети именитых граждан, почти все – гимназисты. Среди них был и Робби, его нашли в углу у телефона. Полковник фон Тюнен подъехал на своей машине, постоял с минуту возле погибших, отдал им честь, слегка коснувшись рукой фуражки. Затем он уехал – безотлагательные служебные дела.

«Он погиб не на фронте, – думал Фабиан, – он даже не достиг еще призывного возраста. Он умер в надежных, казалось бы, стенах города».

Пожарный отвел обессилевшего, убитого горем Фабиана домой.

Книга пятая

I

Выла сирена. Сначала это был громкий стон, как бы идущий из недр земли; постепенно он превращался в неистовый рев осатанелого быка, рев, потрясающий воздух, разрывающий барабанные перепонки. Этот рев то грозно нарастал, то снова стихал, чтобы, наконец, замереть среди воплей и криков.

Фрау Беата накинула платок на плечи – ее знобило – и вышла на террасу. Из сада к ней тотчас же прибежал сенбернар Неро. Он прыгал, визжал и лаял, он клал ей на грудь свои тяжелые лапы и обдавал ее лицо влажным жарким дыханием. Он искал у нее защиты и помощи от надвигавшеюся ужаса, так как знал, что она спокойнее всех в доме. Его глаза тревожно сверкали у самого ее лица.

– Где ты, мама? – взволнованно спросила стоявшая в дверях Криста.

– Тут, у самой стены, Криста, – сдержанно отвечала фрау Беата. – Возле меня Неро. Ты слышишь, как он дышит? Спокойно, Неро! – Страх и ужас охватывали фрау Беату при каждом налете, но она настолько владела собой, что казалась совершенно спокойной.