По прозвищу Святой. Книга первая

Комендант плеснул себе ещё, спрятал бутылку в сейф, выпил и захрустел яблоком, которое достал из ящика стола.

Жизнь налаживалась.

На территории партизанского отряда Максим появился вечером того же дня.

Благодаря дронам-разведчикам, картам местности и собственному опыту, он уже неплохо ориентировался в окружающей обстановке и понимал: если не соваться в сами Лугины, можно передвигаться довольно свободно. Основная трудность — густые леса, которые начинались за речкой Жерев, но Максим уже приспособился и чувствовал себя в них, если и не как дома, то близко. Во всяком случае, двадцать пять километров, которые отделяли его базу от лагеря партизан, он преодолел всего за четыре часа. Ещё четыре у него ушло, чтобы добраться до железнодорожной станции, где он так продуктивно побеседовал с комендантом, от своего корабля и вернуться обратно. Итого: десять. Общее пройденное расстояние — почти семьдесят километров. Неплохо.

Командира отряда Максим нашёл в импровизированной столовой, под навесом, рядом с печью. Доблестный Иван Сергеевич Нечипоренко снимал пробу с ужина. Повариха — всё та же молодая девушка, почти девчонка, которую Максим уже видел, стояла рядом.

Максим неслышно ступил под навес.

Командир отряда поднёс ко рту ложку.

Повариха заметила Максима. Её зелёные глаза слегка расширились.

Максим приложил палец к губам и улыбнулся.

Девушка тоже улыбнулась и едва заметно кивнула — поняла, мол, и Максиму показалось, что между ними протянулась невидимая ниточка.

— Неплохо, — сообщил командир, проглотив содержимое ложки и причмокнув. — Очень неплохо. Перчику бы добавить чуток, да где ж его взять.

— Я принёс, — сказал Максим. — И перца, и соли, и чай с сахаром.

Командир обернулся.

— Коля, — констатировал он. — Как ты здесь оказался?

— Пришёл. По лесу, — Максим показал двумя пальцами идущего человечка.

— Я понимаю, что по лесу. Как ты прошёл мимо наших постов?

— Это было не слишком трудно. Вы их не наказывайте, товарищ командир, они не спали на посту. Просто не заметили. Я могу быть незаметным, когда хочу.

— Это правда, — сказала повариха. Голос у неё был молодой, звонкий, приятного тембра. — Я его увидела, только когда он уже здесь оказался, под навесом. Почти вплотную подошёл. Вы тот самый Николай? — спросила она, смело глядя на Максима.

— Наверное, — засмеялся Николай. — А тот самый — это какой?

— О котором все говорят. Кто Моисея Яковлевича спас и всех остальных.

— Да, — признался Максим. — Это я.

— А я — Людмила, — девушка протянула руку. — Можно просто Люда.

«Максим», — чуть было не сорвалось с губ Максима.

— Коля, — он протянул свою. Рука у Людмилы была маленькой, но крепкой.

— По прозвищу Святой, — сказала Людмила. — Ой, извините. Это вас так наши евреи зовут. А вы на ужин останетесь?

— Людмила, — сказал Иван Сергеевич, кашлянув. — Не приставай к человеку.

— А я и не пристаю. Мне же нужно знать, сколько тарелок на стол ставить.

— Останусь, — сказал Максим. — Если никто не против. Товарищ командир, где нам поговорить? Есть информация.

— Пошли ко мне, — ответил Иван Сергеевич и посмотрел на часы. — До ужина ещё двадцать минут.

Максим выложил из вещмешка и передал Людмиле соль, перец, чай и сахар, которые прихватил с корабля и пошёл за Иваном Сергеевичем.

В землянке было полутемно, и командир зажёг керосиновую лампу.

— Керосина мало, — вздохнул он. — Заканчивается уже. А где брать, чёрт его знает. Да что керосин — всего мало. Людей, жратвы, оружия, патронов… Эх, мать честная курица лесная, тяжела ты, жизнь партизанская. Ну, так что у тебя?

— План, как вашу партизанскую жизнь облегчить, — Максим присел к столу.

— Вашу, в смысле нашу? — прищурился командир отряда.

— Пока я не член отряда «Червоный партизан» — вашу. Будем точны в формулировках. Опять же, лично мне ничего не нужно.

— Хм, ладно, оставим пока. Излагай.

— Состав с продовольствием, снаряжением и разной медициной. Для шестьдесят второй пехотной дивизии вермахта. Шесть вагонов и платформа с охраной. Проследует по ветке Белокоровичи-Овруч в субботу на рассвете.

— Та-ак. Откуда сведения?

— От военного коменданта станции Лугины обер-лейтенанта Густава Вебера. Знаете такого?

— Слыхал. Что, прямо-таки от него самого.

Открылась дверь, вошёл, пригнувшись, товарищ Сердюк.

— Ага, — сказал командир, — Остап. Хорошо, что зашёл, хотел уже посылать за тобой.

— Мне доложили, что Коля здесь, я сразу понял, что не просто так, — сказал комиссар, здороваясь с Максимом за руку. — Есть новости.

Максим повторил сказанное и добавил:

— Состав выйдет из Белокоровичей в пять часов шесть минут. Утра. От Белокоровичей до Возляково двадцать два километра. Следующий полустанок — Мощаницы, через пять километров. Думаю, самое удобное место для засады — перед Возляково, в паре километров. Там как раз речка Ветка протекает, есть мост, но он не охраняется. Если дадите карту, я покажу.

— Знаю это место, — сказал Нечипоренко. — И впрямь удобное. Но откуда ты его знаешь, ты же не местный, вроде?

— Я много чего знаю, товарищ командир отряда, — сказал Максим. —

Жаль, не всё могу рассказать.

Командир и комиссар переглянулись.

Сердюк медленно закрыл и открыл глаза.

Нечипоренко достал с полки карту, развернул на столе, подкрутил фитиль в лампе, прибавив света:

— Показывай.

[1] Военный комендант железнодорожной станции (нем.)

Глава тринадцатая

Солнце ещё не взошло, но небо посветлело, и птицы в лесу щебетали на разные голоса, встречая новый день.

Максим лежал за кустами на попоне, чтобы не испачкать форму, и ждал. Слева журчала под мостом речка Ветка — приток Жерева. Жерев тоже был невеликой речкой, а Ветку и вовсе можно было перейти вброд в три-четыре шага в любом месте, не замочив мужского достоинства.

Тем не менее, мост через неё имелся. Не каменный — деревянный, крепко и надёжно срубленный из дубовых стволов. Такой, пожалуй, и бронепоезд выдержит, не то что обычный товарняк из паровоза и шести вагонов.

Но главное — мост не охранялся.