По следам древних культур Хоккайдо

Существовало семь грехов, любой из которых давал мужу право развестись с женой. При этом согласие жены не требовалось.

Грехом считалось:

— 1) непослушание свекру или свекрови; 2) бесплодие — потому что брак служит единственно для того, чтобы дать мужчине потомство; 3) прелюбодеяние;

4) ревность; 5) проказа или какая-нибудь дурная болезнь; 6) сварливость или болтливость, мутящая добрые отношения между родственниками и вообще нарушающая мир в доме; 7) наклонность к воровству.

Интересно заметить, что все эти семь причин для развода есть и в поучениях Конфуция и, очевидно, оттуда заимствованы японскими идеологами феодальной морали.

В течение столетий из поколения в поколение японской женщине внушались эти «добродетели» рабского послушания и покорности. И в конце концов «идеал» жены был достигнут. Но, как часто бывает в жизни, этот идеал примерной жены скоро стал не устраивать его создателей. Удобная в семейных отношениях и покорная жена, повседневная жизнь которой была строго регламентирована, не во всем удовлетворяла духовные запросы японских мужей. К тому же и не всякую женскую индивидуальность можно было втиснуть в прокрустово ложе моральных норм «Онна дайгаку». Все это создало предпосылки для появления в японском обществе своеобразного корректива к выработанной схеме семейных отношений. И вот рядом с женщиной, воспитанной в духе поучений «Науки для женщин», появились другие женщины, развивающие в себе качества, отвечающие эстетическим и интеллектуальным запросам мужчин. Этих женщин, выделившихся в особую категорию, стали называть гейшами. Гейши — совершенно своеобразный продукт японского общества, принадлежащий исключительно Японии. Аналогов им нет нигде в мире.

Воспитывались гейши в специальных школах. Классический вариант такой школы на сегодняшний день сохранился, пожалуй, лишь в Киото. История, литература, философия, знание поэзии, музыки, умение танцевать, декламировать, вести непринужденные и занимательные беседы — это часть того, чем должна была овладеть гейша. Особое внимание уделялось развитию способностей импровизации.

Гейши стали своеобразным дополнением средней японской женщины. И если поучения «Онна дайгаку» были направлены исключительно на то, чтобы подготовить удобную жену, то главной целью воспитания гейш стало создание для мужчин изящной, талантливой и понимающей собеседницы, умеющей удовлетворить их утонченные потребности, развлечь в часы досуга. Гейши готовились только для этой цели. И несмотря на то, что выступления гейш выливались в многоактные представления, назначение их было односторонним. Можно сказать, гейш лишали возможности быть нормальными женщинами. А превращение в профессиональных «жриц сладких снов» делало их полностью зависимыми от различных контрактов, они становились ограниченными и в своей свободе.

Неравенство мужчин и женщин в семейной жизни сохранилось и поныне. Согласно старым традициям, главной заботой женщины по-прежнему остается дом. И многие женщины после выхода замуж и рождения ребенка бросают работу и занимаются домашним хозяйством: готовят пищу, ухаживают за детьми и мужем… А муж, опять-таки согласно традициям, проводит с семьей только выходные дни. В остальные дни жена не спрашивает, почему он задержался или пришел поздно, где и с кем проводил время… В силу старых пережитков мужчины собираются по вечерам в компаниях без жен. Жены ждут дома…

Неравенство особенно заметно в общественной жизни. В научных институтах и высших учебных заведениях Японии женщины, например, составляют всего 8 процентов от общего числа научных работников и преподавателей, а женщин-профессоров единицы. Нет ни одной женщины и в Научном совете Японии.

Семья традиционно являлась основной ячейкой японского общества. Браки заключались не по любви, а по сговору родителей молодых людей. Нередко жених и невеста впервые видели друг друга только в день смотрин. Существовала даже особая специальность брачного посредника — накадо, который вел переговоры между родителями. Так было, так бывает и в наши дни. Правда, в последние годы с ростом промышленности и увеличением миграции молодежи в города усилился распад старых семейных традиций. Как пишет токийский-журнал «Дайямондо», только 11 процентов молодоженов сейчас заключают браки через смотрины родителей. В японском обществе все явственнее прослеживаются признаки демократизации семейных отношений.

А как же национальные традиции? В Японии бережно относятся к культурному наследию прошлого. Здесь есть студии изящных искусств, где развивается традиционное изобразительное творчество, прежде всего живопись и скульптура, есть школы икэбана, театры и студии старинных танцев и музыки. Будучи в Японии, мне не раз приходилось слышать поэтические инструменты прошлого сямисэн и цитру — кото; а как-то в гостях у Харуо Ойи даже прослушать семейный концерт старинной японской музыки, исполненный на старинных инструментах.

Японцы любят окружать себя изящными предметами. В их домах, очень простых по архитектуре и внутренней меблировке, часто можно видеть старинные гравюры и редкостные художественные изделия. С большой любовью к национальным традициям относятся японские женщины. В будничные дни они носят европейскую одежду, однако по торжественным случаям, по праздникам, на вечера надевают красивые, красочные кимоно, которые так им идут.

Есть на Хоккайдо и медведи. Правда, их немного и охота на них запрещена. Но в магазинах сувениров в Вакканае и Саппоро можно купить прекрасно вырезанные из дерева медвежьи скульптурки. Некоторые из них напоминают костяные изображения медведей, найденные на поселениях охотской культуры.

Так прошлое переплетается с настоящим.

* * *

Шторм наконец утих. На берегу появились женщины. Они собирают выброшенную штормом морскую капусту. Тут же летают вороны, выискивая морских ежей, а найдя, устраивают драки… Присмиревшие волны, вскипая белой пеной, накатываются на берег и с шипением отползают назад.

Так было всегда. Из тысячелетия в тысячелетие бились о берег волны, вставало солнце, рыбаки отправлялись на промысел и их лодки скрывались за горизонтом, как когда-то лодки древних зверобоев…

ДРЕВНЕЙШИЕ ИЗ ДРЕВНИХ

СИРАТАКИ — ПАЛЕОЛИТИЧЕСКАЯ «СТОЛИЦА» ХОККАЙДО

К середине 50-х годов бум поисков докерамических памятников Японии, начавшийся в 1948 году после открытия обсидиановых орудий в плейстоценовых отложениях на стоянке Ивадзюку в долине Канто, захватил и Хоккайдо. Почва для таких поисков здесь уже была подготовлена. Еще в 1952 году Масакадзу Ёсидзаки, будучи тогда студентом университета Мэйдзи, в одиночку занялся археологической разведкой сначала в долине реки Юбетсу, а затем в окрестностях Хакодате. Он мечтал найти на Хоккайдо памятники докерамического периода, верил в то, что и на этом северном острове Японского архипелага существовали культуры, предшествующие дзёмону, и настойчиво искал. В конце концов упорство и энтузиазм молодого археолога были вознаграждены.

Однажды, осматривая места земляных работ, производившихся строителями железной дороги у деревни Сиратаки, Масакадзу Ёсидзаки на 10-метровой террасе реки Юбетсу нашел несколько обсидиановых пластин. Такие большие пластины с четко выраженными параллельными гранями не встречались в памятниках культуры дзёмон. И хотя не было еще полной уверенности, что это плейстоценовые находки, они стали первыми обнадеживающими свидетельствами наличия на Хоккайдо предшествующей дзёмону культуры.

В 1954 году во время раскопок экспедицией музея Хакодате стоянки додзёмонской эпохи у деревни Тару-киси недалеко от города Куроматсунаи (округ Сибеси) обнаружили, как писал Масакадзу Есидзаки, «истинно пластинчатые индустрии». В глинистых отложениях, относящихся к плейстоцену, удалось собрать 72 каменных изделия, в том числе 17 ножевидных пластин. Из таких пластин с помощью ретуши были сделаны скребки, ножи, остроконечники.

Публикации Масакадзу Есидзаки материалов о культуре пластин на Хоккайдо вызвали большой интерес не только в Японии, но и за рубежом. В 1958 году в Саппоро под руководством получившего всеобщее признание молодого ученого создается «Совет молодых археологов Хоккайдо», который издает журнал «Обсидиан» — «Кокуюсэки». Вокруг этого журнала сгруппировались знающие археологи, развернувшие интенсивные работы по изучению докерамических памятников Хоккайдо, а Масакадзу Ёсидзаки стал одним из ведущих специалистов Японии в области палеолитических и мезолитических культур.