По следу волка

– Блин, так его Корчак бросила! Вон где собака зары… – быстро проговорил Горов, и в этот момент на пороге вдруг снова возник Логинов.

Горов прикусил язык, но поздно.

– Я не подслушивал, – уточнил Логинов. – Просто дверь была открыта. Но для ясности докладываю: никто никого не бросал. Мы с Корчак расстались еще две недели назад. Вот… Так что дело не в ней.

– А в чем тогда, шеф?.. – со вздохом спросил Горов.

– Дело в том, – наконец прикурил сигарету Логинов, – что особым распоряжением директора ФСБ к нашей оперативной группе прикомандирован ответственный сотрудник Совбеза… Мало того, это женщина, молодая… И она является родной сестрой Зайцева…

– Того самого, что ли?.. – сделав большие глаза, ткнул пальцем в потолок Аникеев.

– Именно его, – кивнул Виктор, – того, который в Кремле… Так что сделать ничего нельзя. Поэтому я вас прошу: убраться, привести тут все в божеский вид, а потом сходить к коменданту насчет стола…

– Так она что, еще и сидеть с нами будет?.. – тихо проговорил Горов.

– Ты, Степан, очень догадливый! А еще она будет выезжать с нами на оперативные мероприятия… И вообще – отравлять нам жизнь ежечасно и ежесекундно! Теперь, надеюсь, до тебя дошло, почему я такой добрый?..

63

– А теперь сюрприз! На нашей сцене, уважаемые дамы и господа, сам Жора Маклярский! – объявил тип, одетый почти в точности так, как Буба Касторский в «Неуловимых мстителях».

Пьяные «господа» уголовники засвистели, их «дамы» – хмельные девицы от семнадцати до двадцати пяти – завизжали от восторга. Болт откинулся на спинку и посмотрел на свою Мурку, наслаждаясь произведенным эффектом.

Мурка, одетая в какое-то подобие свадебного платья, с визгом вскочила и прижала руки к груди:

– Сам Леня?! Болтусик, я тебя люблю!

Наклонившись, Мурка чмокнула уголовного авторитета. И тут на сцене действительно появился Жора Маклярский – настоящая звезда шансона, чьи песни про лагеря Мурка не могла слушать без слез.

– Жора!.. – завопила Мурка. – Жорик!

– Привет настоящим бродягам и их подругам! – переждав вопли, поднес к губам микрофон Маклярский. – Я очень рад оказаться сегодня в этом зале, где витает благородный воровской дух и все по понятиям!

Уголовники заорали и захлопали. Жора благодарно кивнул и продолжил:

– Сегодня я буду петь для вас и для ваших верных подруг! Ведь именно сегодня одной из них, прекрасной Мурке, исполняется восемнадцать лет! От всей души хочу поздравить именинницу и пожелать ей всегда быть достойной высокого звания воровской подруги! Подруги самого Болта, бродяги, который всегда и во всем поступал по понятиям, чем и снискал себе уважение и авторитет!

– Спасибо, Жорик! – по-свойски махнул певцу Болт. Он был доволен – Маклярский действительно оказался реальным пацаном, и немалые деньги, «засланные» ему Болтом, отрабатывал на полную катушку. – Спасибо, бродяга! Давай «Холодный эшелон»!

Жорик тут же сделал кому-то знак, и из колонок зазвучала фонограмма знаменитой песни, без которой уже пару лет не обходился ни один вечер в самом захолустном кабаке. Даже те, кто ни разу не был на зоне, очень любили припев песни.

Жорик хриплым голосом запел. Публика прослушала первый куплет, припев заорали все хором:

– На Ка-а-алыму, на Ка-а-алыму идет ха-алодный эша-алон!

Мурка, стоя за столом, то орала слова вместе со всеми, то заходилась визгом от восторга. Довольный Болт положил руку ей на ягодицы и привлек к себе…

64

Хадам Астамиров быстро посмотрел по сторонам. Потом повернулся:

– Давай, Иса!

Из задней дверцы на улицу вынырнул Иса Бакаев. Он был всего метр шестьдесят три сантиметра ростом и двигался практически бесшумно. Отойдя на пару метров, Иса словно бы растворился в ночи.

Хадам немного подождал и велел:

– Поехали!

За рулем сидел Ахмад Бериев. Этот был ростом под два метра, настоящий атлет. К тому же не черноволосый, а русый, что среди чеченцев встречалось редко. Ахмад тронул «девятку» с места.

Проехав несколько сотен метров вдоль железнодорожных путей, машина свернула влево, выбралась к проспекту и остановилась перед светофором, мигая правыми поворотами. Когда зажегся зеленый, «девятка» вывернула на проезжую часть. Впереди был путе-провод, проходящий над железной дорогой. «Девятка» ходко взобралась на него.

Справа тускло блеснули нитки рельсов. Где-то там, в темноте, сейчас должен был пробираться Иса. Дорога пошла вниз, за железнодорожными путями показался ресторан. Раньше он назывался «Под мостом», но потом его переименовали в «Ям». Правда, в народе называли это заведение не «Ямом», а «Ямой».

Именно там Болт сегодня отмечал восемнадцатилетие своей сопливой подруги. По этому поводу вся стоянка перед рестораном была заставлена машинами. И не только стоянка, но и тротуар. Джипа Болта среди них видно не было, его загнали в небольшой боковой дворик ресторана. Там иногда стояли машины самых почетных гостей.

Хадам скользнул взглядом по блестящей решетке «Инфинити», которая проглядывала за воротами. Рядом с ними на улице торчал джип поменьше «Мерседес Гелендваген». В нем ездила охрана Болта…

Все было вполне предсказуемо, так, как и рассчитывал Хадам. Спустившись с путепровода, «девятка» свернула направо, к троллейбусному управлению.

Астамиров покосился в зеркало и сказал:

– Сверни! Подождем!

Ахмад притормозил и остановился у обочины. Напротив располагался круглосуточно работающий продуктовый магазин, так что здесь то и дело останавливались машины. Поэтому привлечь к себе внимание «девятка» не могла.

Пару минут спустя ожила рация. Хадам по привычке не доверял в деле мобильным. Иса коротко доложил по-чеченски:

– Я на месте! Все нормально!

– Жди! – так же коротко ответил Хадам. – Поехали…

«Девятка» тронулась с места и вскоре свернула направо, к частным домам.

Перед ними располагалось здание старой школы, огороженное забором из сетки-рабицы. Территория школы была практически не освещена.

Машина притормозила, Хадам выскользнул из нее. Оглянувшись по сторонам, он нырнул в дыру в сетке. Машина отъехала.

Хадам словно бы растворился в темном школьном дворе. Вскоре он возник у угла школы и прислушался. На лавочках, на небольшом стадионе, несколько подростков пили пиво и бренчали на гитаре. Но они не были помехой…