По ту сторону смерти

– Какого рода видение?

– Дайте мне год, - сказал Холт, будто это было в силах Тома, - и я преображу эту пустошь в процветающий торговый парк с магазинами, кафе, ресторанами и кинотеатром с несколькими экранами, а вы знаете, что это значит?

– Выгоду?

– Работу!

Он с разочарованием посмотрел на Тома.

– Сотни рабочих мест для местных.

– Да, но это же не настоящая работа?
– возразил Том.
– Это МакРабота.

– Что?

Бизнесмен либо не понял фразу, либо предпочел сделать вид, что не понимает.

– МакРабота, - пояснил Том, - ну знаете, - и он сымитировал лишенный энтузиазма тон, - например, «Вы хотите картошку с этим?», - а затем вернулся к своему нормальному голосу.

– МакРабота - низкий уровень навыков, никаких перспектив, с таким же успехом можно работать на «МакДональдс».

– Чушь собачья.

Холт нахмурился, но не выдвинул аргумент против.

– Извините за ложку дегтя в бочке меда, - сказал Том, - но кое-кто на такое не покупается.

– Когда я смотрю на эту стройплощадку, я не вижу упадка гордой индустрии, - Холт оживился, - я вижу неконкурентоспособную фабрику, разоренную жадными профсоюзами и сметенную силами экономики из-за необоснованных требований.

– Вы их не любите?
– спросил Том.
– Профсоюзы. Я слышал истории.

– Какие истории?

– Люди, которых вы используете, никогда не ходят на забастовки, - сказал Том.
– Для этого должна быть причина.

Фредди Холт посмотрел на Тома с подозрением.

– Мой секретарь сказала, что вы хотите написать обо мне статью, - сказал он, - но я не буду вносить свой вклад в статью, поливающую меня грязью, если вы планируете это.

– Я не стану писать ничего плохого о вашей стройке, - заверил его Том.

– Лучше не стоит.

– Я здесь, чтобы поговорить с вами о Ребекке.

– Что?
– бизнесмен пришел в ярость.
– Вы сказали...

– Я знаю, что я сказал вашему секретарю и мне жаль, но я не думал, что вы увидитесь со мной, если я скажу ей правду.

– Ну, в этом вы правы, - сказал Холт.
– Теперь посмотрим, сможете ли вы отгадать, что я сделаю следующим.

– Предположительно, вышвырнете меня, что замечательно, если вы хотите, чтобы Ричард Белл был отпущен.

– Отпущен? О чем вы говорите? Ублюдок получил пожизненное, и я надеюсь, что он сгниет там.

– Да, он отбывает пожизненное, но из-за хрупких доказательств. Его семья попросила меня заглянуть в его дело и посмотреть, можно ли опровергнуть приговор.

– И вы ожидаете, что я помогу вам?

Лицо Холта стало краснеть.

Том покачал головой.

– Нет, я ожидаю от вас, что вы убедите меня этого не делать. Я сказал им, что буду сохранять непредвзятость. Если вы сможете убедить меня, что он виновен, тогда я оставлю его там, как вы говорите, гнить.

Холт с подозрением нахмурился.

– Почему я должен в это поверить?

– Причин нет, но разговаривая со мной, вы не поспособствуете освобождению Ричарда Белла, а может, даже предотвратите его.

Фредди Холт на мгновение заколебался.

– Тогда мы поговорим внутри.

Он дернул головой по направлению к огромному вагончику, а затем спустился по металлическим ступенькам опорной рамы, его тяжелые ботинки со стальными носками зловеще звякали при каждом шаге.

***

Хелен постучала в дверь квартиры и принялась ждать, затем постучала и подождала еще. Она уже собиралась уйти, когда заметила глазок в центре двери, и у нее сложилось ощущение, что на нее смотрят. Вскоре, ее терпение было вознаграждено, дверь приоткрылась, но осталась на цепочке. Женщина, тридцати с небольшим лет, смотрела на нее сквозь щель. Том предположил, что Хелен лучше всех подойдет для интервью Эми Риордан, и она согласилась, даже хоть это значило поездку в Лидс. Том был прав. Эми достаточно сильно нервничала из-за женщины, стоящей на ее пороге, не говоря уже о мужчине.

– Эми Риордан?
– спросила Хелен, и, когда женщина не ответила, она продолжила, - Я Хелен Нортон. Я работаю на местную газету в Ньюкасле.

Она подчеркнула эту часть, так как предположила, что Эми будет менее откровенна, если подумает, что Хелен работает на лондонский таблоид.

– Я расследую дело Ричарда Белла.

– Это дело давно закрыто, - сказала Эми, ее голос был едва слышимым, - зачем снова в этом копаться?

– Потому что есть некоторые сомнения в приговоре.

Это было самое краткое объяснение, которое могла придумать Хелен.

– Я проехала достаточно долгий путь, чтобы поговорить с вами, и я надеялась, что мы сможем поговорить о Ричарде.

Женщина покачала головой.

– Нет, - сказала она Хелен, - мне нечего о нем рассказать.

И прежде, чем Хелен смогла произнести еще хоть слово, дверь плотно закрыли перед ее носом.

***

– Так значит, вы заинтересованы в правде?
– спросил Фредди Холт, как только они оказались внутри вагончика.
– Ну, вот она. Ричард Белл избил мою жену до смерти. Все просто.

– Возможно, - сказал Том, - но есть и другие подозреваемые.

– Включая меня? О, я все это уже слышал, в зале суда и вне его, - он вздохнул, - и мне приходится мириться со сплетнями. Фредди Холт знал, что его жена трахается с этим парнем Беллом, так что он убил ее и посадил за это этого бедолагу. Разве бывает иначе? Я полагаю, я должен быть польщен, что люди считают меня способным на нечто столь коварное, но Боже, это все фантазии, парень!

– Склонен согласиться с вами.

– Правда?

Холт явно был удивлен этим.

– Да.

– Тогда почему вы здесь?

– Потому что я хочу знать больше о Ребекке, - сказал Том, - кроме того, что писали в газетах.

– Большинство из этого было чушью, - с возмущением произнес Холт, - особенно слова ее предполагаемой лучшей подруги. Вы хоть знаете, что эта сука Николь написала мне, чтобы сказать, что она расстроена статьей? Женщина рядом со своими словами позировала в чертовом нижнем белье. Она забрала деньги газеты, а затем имела наглость просить у меня прощения. Сказала, что все это придумала газета. Лживая сука!

Том решил там и тогда, что в разговоре с Озорной Николь нет смысла.

– Я не хотел бы сообщать вам эти новости, мистер Холт, но, вероятно, так и было.

– Ну, я написал ей в ответ: сказал, что надеюсь, что она заболеет раком и умрет раньше, чем успеет насладиться деньгами.

– Так значит, в этом не было правды, в том, что писали о Ребекке газеты?

Фредди Холт вздохнул.

– Послушайте, я не идиот. Я не Том, как его имя...

Он замолчал на мгновение, чтобы вспомнить.