По ту сторону смерти

– Я не осуждаю вас, - сказал ему Том, - я прочитал недавно о вас статью. Репортер утверждает, что по оценкам ваше состояние составляет около двадцати миллионов фунтов. Это, черт возьми, впечатляет... если он не преувеличивал, конечно же.

– Недооценивает, если что.

Том правильно предположил, что сделавший себя сам мужчина с нищих улиц Ньюкасла захочет, чтобы все знали, насколько он успешен.

– И вы добились всего с нуля.

– Я преуспеваю, надо полагать.

Холт пытался скромничать, но сейчас практически выпячивал грудь.

– Что дает вам чертовски большой мотив.

– А?

– Вы только что сказали мне, что брачного контракта не было, так что, если бы ваша жена ушла от вас к Ричарду Беллу, она могла бы подать в суд на развод и отсудить половину.

– Подождите-ка минутку, - потребовал Холт, - у меня есть алиби.

– Сколько угодно людей будет гореть желанием поклясться, что они были с вами, если вы их об этом попросите.

– Мне не нужно просить их, - сказал он, и в этих словах был гнев. Том начал задаваться вопросом, мог ли он заставить мужчину опустить все свои щиты.
– Или подкупить их, если это то, что вы имеете в виду. У меня не было причин убивать Ребекку.

– У вас было десять миллионов причин, - сказал Том.

Том быстро понял, что зашел слишком далеко. Фредди Холт не был тем мужчиной, который потерпит такое оскорбление. Вместо этого он подошел к репортеру и с силой его толкнул, крича от ярости. Том ударился об стену вагончика. Его диктофон лежал неиспользованным в кармане, потому что он не думал, что Фредди Холт откроется, если каждое его слово будет записываться, а теперь диктофон упал на пол со зловещим звуком разбивающегося пластика.

– Ты ублюдок!
– закричал Холт, и сразу же схватил Тома за горло, а затем начал сжимать, отрезая доступ воздуха.
– Я, черт возьми, убью тебя...

Глаза Холта были дикими, а, когда он разразился потоком ругательств, на его губах появилась пена. Том пытался сопротивляться, но едва мог дышать. Он толкнул Холта в корпус, даже приземлил туда удар, но Холт даже не ослабил хватки. Он реально собирается убить меня, подумал Том, и в нем начала крепчать паника, когда он понял, что мужчина может быть способен на это - и может быть это уже будет не в первый раз.

В отчаянии, Том сделал единственную вещь, которую смог придумать, чтобы отбиться от нападающего. Он опустил руку, схватил Холта между ног и сильно сжал.

Удушающая хватка Холта ослабла лишь слегка, он вскрикнул от боли, но Том не сдавался.

– Мы оба отпустим друг друга одновременно, - удалось выдавить Тому, несмотря на давление на его горле, - на счет три.

Холт не согласился с этим и сжал руки сильнее. Фредди Холт почти согнулся пополам, но каким-то образом ему удалось оставаться в вертикальном положении и удерживать пальцы вокруг горла Тома.

– Один... два... три, - произнес Том, а затем сжал на максимуме силы и крутанул рукой, так что бизнесмен снова вскрикнул и, наконец, отпустил его.

Том тоже отпустил его, и Холт согнулся. Он с силой рухнул, его глаза бешено вращались, в то время как его тело ударилось об пол, как рухнувшее дерево. Весь вагончик сотрясся от удара. Холт какое-то время лежал неподвижно, стонал и держался за пах.

Том сделал несколько огромных глотков воздуха, а затем аккуратно прижал руки к своему чувствительному горлу, вместе с тем следя за тем, чтобы напавший на него не смог вскочить снова. Он нагнулся, чтобы поднять свой сломанный диктофон, и понял, что его уже нельзя починить. Он осмотрел распластанную, стонущую фигуру бизнесмена.

– Спасибо вам за ваше время, - пробормотал он и оставил Фредди лежать на полу.

Глава 26

– Вы хотите, чтобы я написал вам?
– с недоверием спросил Брэдшоу.

– Новые правила, - пояснил голос на другом конце линии, - новая процедура. Нельзя просто позвонить нам и попросить копию фотографического доказательства. Вы можете быть кем угодно.

– Могу, - согласился Брэдшоу, - но я - не кто угодно. Я сержант Йен Брэдшоу из Констебулярии Дарема, и я формально запрашиваю просмотр доказательства по делу пропавшей Сандры Джарвис. Вы легко можете проверить, представляю ли я закон, просто позвонив по горячей линии в полицию Дарема, чтобы они могли это подтвердить.

– А я говорю вам, что в этом месте новые правила, и я не могу этого сделать.

Брэдшоу слышал об аутсорсинге, который казалось, был новым модным словом на уровне помощника комиссара и выше. Он знал, что определенные задачи, ранее выполняемые офицерами в форме, теперь выполнялись гражданскими лицами, работающими на частные фирмы, чтобы «высвободить ресурсы и вернуть бобби снова на рабочий ритм», как назвал это один политик. Это был первый раз, когда он был вынужден напрямую иметь дело с одним из роботов, которых они наняли. Он уже скучал по старым добрым временам, когда все, что нужно было сделать - позвонить кому-то, кого ты знаешь и попросить их об услуге.

– Так значит, я должен предоставить письменный запрос?

– Да.

– Факс работает?

– Нет.

– Это должно быть письмо?

– Да.

– Почему?

– Просто так надо.

– Потому что такова процедура?

– Да.

– Ладно, скажем, я понимаю, что должен написать вам, чтобы запросить фотографию, но в данный момент, ее нет, так не можете ли вы, по крайней мере, поискать и перезвонить мне, если вам удастся найти ее? Это важно для нашего расследования.

– Нет, я не могу этого сделать.

– Почему?

– Потому что мне не дозволено искать то, что официально не запросили.

– Опять же, почему?

– Потому что мы здесь очень заняты, и я не могу тратить время.

Брэдшоу хотел сказать: «Но вы более чем рады тратить мое», затем передумал. Он все еще надеялся заставить парня образумиться, хоть эта надежда начала угасать с каждой прошедшей минутой.

– Так вы всерьез утверждаете, что я должен написать официальное письмо, отправить его вам по почте, а затем ждать, когда оно прибудет к вам в офис, а только затем вы начнете искать фотографию, которую можете и не найти.

На другом конце линии раздался тяжелой вздох.

– Такова процедура.

– Боже, - прошипел Брэдшоу, его раздражение дошло до той точки, когда привычное благоразумие его покинуло.
– Если здание будет гореть, вы будете ждать приказа об эвакуации, которое придет по почте, а только потом побежите?

– Теперь вы ведете себя возмутительно, - сказал ему мужчина, - я не обязан выслушивать подобные оскорбления.

Оскорбления? Я даже еще не начал.

– Хорошо, ладно. Мне жаль. Просто эта ваша процедура очень раздражает, вот и все.