Побег куманики

лауринас держал на столе фляжку в пупырчатой коже, от фляжки пахло вильнюсским предместьем: длинным надкушенным батоном, сапогами и прошлогодней травой

в кабинете лоренцо пахнет арабской лавочкой, это оттого, что в ящике стола он держит кофейные зерна и кардамон, в шкафу — камфорное масло, а на окне — полумертвый куст ладанника

однажды я написал лауринасу письмо, но ответ от него пока не пришел

мне вообще не приходят никакие письма, разве что на ум

Часть третья КАМЕННЫЙ АНГЕЛ. apokatastasis

To : Patricia Leie,

Lieven and Rene Leie, St Baafsplein 24 A 9000

Gent — Belgium

без даты

Чесночок, дорогая Пэт, почему молчишь? Пишу тебе на адрес твоей сестры просто в жутком отчаяньи: сначала я думала, что тебя полиция повязала и ты свидетель тоже. Потом — прочла газеты — поняла, что тебя не нашли, потому что искали меня тоже и стала ждать, что вернешся. Когда хусейн сказал что приехала полиция и к соседу пришла тетка в форме, я подумала, что это за нами. Толстая, переваливается чисто утка и жопа обтянута аж по швам трещит, я в окно видела. Хорошо что ты ушла, дорогая Патрисия. А я как дура привязаная висела. Пока не снял полицейский. Отвязал пояс хусейновый и по заднице хлопнул. Ублюдак. Ты ушла умница. Когда хусейн сказал что пришла эта тетка. Ты сразу ушла, а я думала, что он бы не заплатил если бы обе ушли. Ты же знаеш как мне позарез. А она сидела там полтора часа, я слушала все. Она дура, тетка эта, хоть полицейская. Визжала как овца резаная, а он спокойно так бубнил. Хусейн тоже слушал, он то и дело за дверью стоял. Но мне и на кровати слышно было. Она говорила, что он мол игру ведет и что вор. Чушь собачья.

Mo про него говорил, что професор чего-то-там медиумист, и еще латынь.Ты еще говорила, что он высакомерный, наверно наркотики продает. Но это не причем. Он точно профессор. Морас врать не будет, он к нему в экспидицию намыливался, а професор его не взял, потому что думал он педик.

Извини за ошибки, пишу в кафэ на морском вокзале, уезжаю навсегда, у меня остались твои перчатки те красные и коробка с пахучими мылами, я взяла, если что. А платья сложила в чемодан. (За квартиру я заплатила, ни беспокойся, Пэтти). Еще она говорила, что не все так просто ему сойдет и что она нашла улики. Этот ее спрашивал, что на шее у нее такое. И говорил что красивая штука и дай посмотреть. Она дала наверное, потому что он обрадовался и говорил что мол чудесная вещь и выпьем коньяку. Вот не думала что такую выдру стоит поить. Она бы еще приплатила ему если што. Потом тихо стало, наверное получилось у них. А потом професора убили Все Сразу. Когда полиция начала орать и ломиться, что здесь Приступник. Туда к нему в дверь, к этому профессору. Хусейн страшно испугался и стал за нашей дверью. Слышно все потому что фанера дешевая. Гостиница эта барахло. Не то что в плазе тогда, помнишь? Професор тоже орал, что ничего не знает и что давайте ордер. Они давай орать что у него инспектор ихний в комнате, это тетка наверное. Он тогда сказал. Что нет никого и что безобразие и будет жаловаца, а они, что открывай козел и все такое. Уже надо было открыть, потому что когда так говорят, значит начнут ломать дверь.

Знаешь, кончается бумага, мне в кафэ дали а больше нету — я тебе еще напишу, как до места доберусь. Короче Хусейн стал палить и они стали палить. Я убежать не могла из-за пояса этого, мне в руки впилось до сих пор болит. А Хусейн говорит это за мной за мной! то есть за ним, и дверь как пнет и давай палить. И те давай палить, аж душно стало. А это вовсе не за ним было, а просто так.

И пристрелили профессора дырок шесть наверное почом зря, а меня забрали но отпустили. Только бумаги подписала, но ты же знаеш что мне туда нельзя из-за старого. За мной восемь лет еще если што.

Целую тебя глупый чесночёк и не прячся про тебя ничего не знают. У меня все хорошо, просто чудно, Венсан вышел из тюрьмы и выиграл в лотерею такую эмалевую штуку для бутербродов и отдал мне насовсем. Надеюсь ты в порятке и при деньгах.

Магда и целую

То: др. Фиона Рассел

russellfiona @ hotmail . com

From: Густоп

gzemeroz@macedonia. eu. org

без даты

Фиона, я не мальчик, а ты не девочка. Моя жизнь не приклеена почтовой маркой к открытке с видом монастыря Святого Джована Бигорского. А я не приклеен к твоему полевому расписанию. Ехать с тобой и Демарестом в Гватемалу? Да ты с ума сошла. Тебе нужен мальчик на побегушках? А мне нужно опубликовать монографию в две тысячи шестом, не позднее.

Я получил приглашение из университета Шеффилда, мне нужна рекомендация. Надеюсь, ты стиснешь зубы и подпишешь ее. Текст прилагаю.

ГЗ

14 апреля

Спасибо, дорогая, я знал, что ты меня не подведешь. Скажу тебе без лишних экивоков: если моя статья пройдет по конкурсу в Шеффилде, я получу то, что должен был получить еще год тому назад. К тому же албанский храм третьего века посылает мне мерцающие сонные сигналы, там — в селе Чапарлы — стены по полтора метра и готовая — на серебряном чеканном блюдечке — защита PhD, он ждет меня, недаром я родился не где-нибудь, а на виа Эгнатия, в Древней Лихниде.

Если же я не пройду, то — take ту word — брошу все, уеду домой и наймусь реставрировать фрески в церкви Свети Климент.

Прости, если я писал тебе грубости, это все проклятый мистраль, от него у меня раскалывается голова и на языке свинцовый привкус. Вероятно, я совершил ошибку, не покинув остров сразу же вслед за тобой. Сижу без гроша, в отеле шныряют полицейские, профессор Форж ни с кем не разговаривает, отсиживается у себя в номере, а ведь я остался из-за него, мне хотелось понять суть его затеи, ведь это не игрушки — это благодарная тема! Мы могли бы вместе написать статью, ведь я участвовал в раскопках с самого первого дня. Но ни ты, ни он не пожелали сказать мне больше, чем сказали.

Вчера я встретил его за завтраком и попытался разговорить.

— Мы с вами остались вдвоем, — сказал я, — не пора ли посвятить меня в подробности, которые известны уже всему отелю, включая белл-боев, и только я по-прежнему остаюсь в неведении и в недоумении.

Видела бы ты, как он на меня посмотрел!

— Нет никаких подробностей, — сказал он, поднимаясь из-за столика и оставляя недопитую чашку кофе. — Вы получили то, что вам полагалось. Вот и держитесь за это покрепче.

Означало ли это, что я могу использовать вещицу в своих личных целях? Или ты включила ее в формальную опись? Я не совсем понял условия, на которых раздавались эти штуки. Каждому по одной? То есть те, что принадлежали французу и доктору, должны перейти к нам?

Теперь они в полиции, я полагаю, но ты ведь можешь затребовать находки обратно после окончания следствия. Фиона, я знаю, что ты сейчас поморщилась, но подумай: одна только трубка с саламандрой, доставшаяся доктору, могла бы прокормить целую экспедицию в течение недели.

Зеркало же, в которое я гляжусь каждый день, спокойно, как озерная гладь, и не показывает ни одного, даже завалящего чуда. Единственное волшебное подобие, что приходит мне в голову, это зеркало богини Аматэрасу, бронзовое Ятано-Кагами в форме лотоса…

Но каким боком наши побрякушки могут относиться к синтоизму? Где Ла Валетта и где провинция Исэ?

И еще — оно немного смахивает на этрусское зеркало из Келермеса, правда? Литое серебро, с одной стороны покрытое электровым листом в чеканке. Сплав золота и серебра, тебе это ничего не напоминает? Равновесное золото! У алхимиков, между прочим, соединение этих металлов в равных пропорциях означало срединную энергию, способную связать мужчину и женщину навсегда. Ты попалась, Фиона! Шучу, шучу.