Поцелуй ангела

– Писать?

– Сюзи! Ну… да.

– Тогда ладно. Встаем. Ты иди писай, мы сами оденемся, мы умеем.

– Я знаю. Вы – золотые дети.

– А бабка Мейбл говорит, что мы – божеское наказание.

– Знаете, я точно еще не знаю, но, скорее всего, эта ваша бабка Мейбл – ведьма.

– А наша хорошая бабушка Клементина тоже ведьма, только добрая! У нее и кот есть волшебный, и он Демона ни чуточки не боится, даже спит с ним рядом, когда приезжает. А бабушка Клементина умеет печь кексы с секретиком. А ты умеешь?

– Я научусь.

– Учись. Мы с Сюзи их любим. Пошли, Сюзи.

– Пошли, Сэм.

Босые пятки дробно простучали по полу – и удивительные близнецы покинули комнату своей няни. Джессика, улыбаясь, слезла с постели и зажгла наконец-то свет.

За окном стало значительно светлее, но, судя по всему, и сегодня их ожидал очередной дождливый день. Торопливо одевшись и мысленно поблагодарив Гая за теплый свитер, Джессика спустилась вниз – и, к стыду своему, застала в кухне невозмутимую Мэри, помешивавшую овсяную кашу в небольшой кастрюльке.

– Доброе утро.

– Доброе утро. Как спалось на новом месте?

– Отлично! Я словно провалилась в сон, ничего не помню. Мэри, во сколько же ты встаешь?

– Часов в пять, зимой – в шесть. Варю близнецам кашу, провожаю папу, а там и в школу пора. До Барнхеда восемь миль, на велосипеде недолго, но зимой приходится пешком идти – почти полтора часа.

– Ого! Если хочешь, я теперь буду вставать вместо тебя…

Мэри чуть улыбнулась.

– Да нет, я уже привыкла, а вам будет трудновато. Кашу или яйца сварить просто, я буду оставлять все на плите, чтобы не остыло. Близнецы обычно встают позднее, разве что иногда им приспичит проводить папу.

– Они мне рассказали…

Джессика с благодарностью приняла из рук Мэри большую глиняную кружку с ароматным, пахнущим корицей и имбирем кофе. Мэри накрыла кастрюльку крышкой и села напротив Джессики, пытливо глядя на нее своими большими темными глазами. Джессика с радостью отметила, что девочка заплела косу и сколола ее подаренной заколкой.

– Мэри, ты очень красивая.

Девочка зарумянилась и отвела глаза.

– Не думаю. Просто… вы добрая. Близнецы в вас прямо влюбились, и даже Уилли… Впрочем, он все равно свинья.

– Не ругай его. Просто близнецы младше, а дети проще привыкают к чужим людям.

– Уилли считает, что весь мир идет на него войной. На самом деле я его очень люблю. Он такой смешной был в детстве… даже смешнее близнецов. Все время смеялся и дарил маме цветы. «Цыточки»…

Она замолчала, скорбно поджав губы. Джессика тихонько вздохнула и сказала негромко:

– Мэри, то, что случилось, ужасно… но, знаешь, мне кажется, пока мы помним и любим тех, кто ушел, они с нами.

– Ангелы на небе, да?

– Кто-то зовет их ангелами, не важно, как назвать, важно, что на самом деле…

Мэри опустила голову – а когда снова вскинула ее, личико было спокойным и доброжелательным.

– Знаете, мне никогда и ни с кем не хотелось говорить о маме. Ни слова. Мы с Уилли привыкли, что это только наше, понимаете? Не для чужих. Но вы – не чужая. Я это точно знаю, потому что близнецы никогда не подойдут к чужому человеку, да и Демон… нет, он, конечно, не покусает, но и вот так лежать тоже ни за что не будет.

Мэри кивнула куда-то вниз – и Джессика увидела, что то, что она посчитала меховым ковриком, в который и закутала ноги, на самом деле – пушистый хвост Демона, а сам пес растянулся под столом и преданно смотрит на Джессику. В носу тут же зачесалось, и Джессика срочно перевела разговор на другую тему.

– Мэри, я обещала близнецам поход, но ты должна меня сориентировать по времени. Во сколько обед, что готовить…

Мэри махнула рукой.

– Не берите в голову. Для меня это ерунда, главное, чтобы близнецы были под присмотром – основное время я всегда тратила на них. Папа вернется часам к пяти, тогда и сядем за стол, так что гуляйте… только возьмите с собой по паре сандвичей, чтобы перекусить на привале.

Выяснилось, что гулять под дождем – вполне приятно, если ты одет в непромокаемый дождевик и резиновые сапоги. Места вокруг Миддл-Маунтин были красивые – лес только издали выглядел черным и голым, а на деле оказался золотым, багряным, оранжевым и зеленым. Близнецы уверенно вели Джессику по узеньким тропинкам, а она старалась вовсю, рассказывая им про Маленький Народец. Пару раз девушке показалось, что за ними кто-то идет, но потом она решила, что ей почудилось: лес был полон самых разнообразных звуков, шорохов, птичьих негромких трелей и пересвистов.

Неожиданно к ним присоединился Демон – вынырнул из мокрых кустов, отряхнулся и побежал рядом с Джессикой, низко наклонив лобастую голову к земле. Никакого беспокойства он не выказывал, и девушка окончательно успокоилась – уж этот страж точно не подпустит никого чужого… да и откуда здесь чужие?

Они съели сандвичи под раскидистым дубом, поделившись с Демоном, потом заложили небольшой крюк и вышли в распадок между двумя поросшими травой и вереском холмов. Побродили и здесь, дополнив уже собранные осенние букеты из разноцветных листьев нежно-лиловыми перышками вереска…

Когда стало смеркаться, Джессика, близнецы и Демон вернулись домой.

Уилли к обеду опоздал, но ни Мэри, ни отец не сделали ему замечания, и мальчик уселся за стол, как ни в чем не бывало. Щеки у него раскраснелись, темные волосы были влажными – судя по всему, Уилли целый день провел на свежем воздухе.

Близнецы взахлеб рассказывали – между супом и котлетами – про эльфов и брауни, а также про то, что лепреконы оставляют под кочками мха монетки на пути тех, кто им понравился. Джессика улыбалась, Мэри с искренним интересом слушала малышей, а Ричард молча ел, изредка кидая на Джессику быстрые, немного странные взгляды. Он выглядел усталым и осунувшимся, к тому же сегодня ничем не напоминал того графа Норрингтона, которого Джессика только позавчера – с ума сойти! – впервые увидела в роскошной библиотеке респектабельного английского клуба.

Ричард был в застиранной клетчатой рубахе, светло-голубых потертых джинсах, в простых кожаных мокасинах на босу ногу, и лицо у него было измученное, а на щеках проступила темная тень будущей щетины. Джессика снова обратила внимание на его руки – сегодня они были покрасневшими, обветрившимися, ноготь на мизинце почернел. Видимо, Ричард прищемил или сильно ушиб палец.

Закончив трапезу, он устало откинулся на спинку стула и негромко спросил, улучив паузу в рассказе близнецов:

– Уилли, тебе еще не идти завтра в школу? Может, съездишь со мной на ферму – гнедую надо бы перековать, а я боюсь не справиться один.