Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты

– Почему?

Сфайрат проводит по моим губам пальцами. Его взгляд темнеет еще больше.

– Если ты не хочешь, чтобы я сначала взял штурмом твою дверь, а потом ты вызволяла меня из полиции, то погостишь сегодня у Минаре.

Не знаю кто сейчас говорит в нем больше: человек или дракон. За темным зрачком совсем не видно светлой радужки.

– А на самом деле?

– Это правда. Еще, мне не хочется, чтобы было место провокациям. Мне кажется, что все случившееся у землян результат «заботы и любви» Антве, хоть ничто прямо и не говорит об этом.

Предложение Антве заманчиво и очень даже выгодно, оно вернет все на круги своя. В мгновение ока. Не будет дома в низине, необходимости считаться с верхами в принятии таких вот решений. Сфайрат ведь не может отказаться от встречи не только потому что это сыновий долг, а потому что на него смотрят сверху. Знать способна жертвовать собственными желаниями в угоду чего-то большего.

– Если не будет тебя, то разве будут поводы для отказа?

– Я же говорю, что это только мои подозрения.

Ненавижу интриги! Вот почему дворцовая жизнь в свите Эдвинсента оказалась не для меня. Мысль о том, что мне пришлось бы постоянно держать себя в напряжении, сомневаясь во всех и каждом, просто сводила меня с ума.

– Но завтра ты придешь за мной?

– Куда я без тебя?

Глава 8

Я откладываю книгу в сторону. Глаза болят. Сознание отказывается фокусироваться на написанном и на представленных иллюстрациях. Пока все, что я могу сказать о родственниках Фэйт по линии матери, что они великие и ужасные, хитропопые и могущественные. Все, как один великие маги, владеющие чуть ли не всеми знаниями мира.

– Можно?

Минаре стучится в дверь, а потом заглядывает во внутрь спальни.

– Конечно.

Я выпрямляюсь, а потом и вовсе усаживаюсь на кровати, встречая не спящую драконицу.

– Не спится?

Мы задаем один тот же вопрос одновременно, смущенно и одновременно весело улыбаемся друг другу. Я разглядываю женщину, что идет к моей кровати с развевающимися полами темно-синего халата из-под которого проглядывает ткань молочно-белой сорочки. Как можно быть такой идеальной? Она как будто не ко сну собралась, а встречать кого-то. Хотя… Кайшер ведь так и не вернулся. Разобиделся! Не иначе. Он ведь для меня старался.

– Хочу попробовать убедить тебя остаться дома.

Интересно. Я откладываю книжку в сторону, приготовившись слушать.

– Мой дед коварен, хитер и изобретателен.

– Тут так и сказано, – я похлопываю ладонью по семейному чтиву.

Минаре приподнимает губы в некоем подобии улыбки. Она разглаживает край халата, а затем вновь принимается теребить его.

– Он обманет и тебя, и Фэйта, воспользуется вашими слабостями и все это очень плохо закончится.

– Думаете, что я соглашусь существованию в гареме или откажусь от Фэйта?

Она качает головой.

– Антве – хитрый и могущественный, а ты слабая и правильная.

– Это сейчас как-то не очень круто прозвучало, как недостаток.

Минаре вздыхает, наконец складывая ладони у себя на коленях.

– А еще ты импульсивная, вот как сейчас. Ты не дала мне договорить.

– Извините.

Мне тревожно от предстоящей поездки и только Фэйт, который рядом вселяет в меня уверенность, что все будет хорошо. Это очень несерьезно, доверяться лишь этому чувству.

– Твои достоинства – это твои недостатки. Про слабости я и вовсе молчу. Маленькая ящерка не победит огромного дракона, как бы тебе не казалось, что ты такая маленькая и юркая. Ты держишься за слова и обещания, хотя, иногда стоит забывать о них. Все меняется в этом мире, даже горы уже не те, что были десять лет тому назад.

Я царапаю срез листов семейного бестиария, в котором рано или поздно появлюсь я сама и некоторое время ничего не говорю ей.

– Считаете, что без меня Фэйт будет сильнее? Что я только испорчу все?

– Нет и да.

Я раздумываю над сказанным, как бы неприятно оно не звучало.

– Он другой рядом с тобой. Когда он вернулся в Хорругарис я ожидала встретить совсем другого Фэйта. Гордыня и величие – они знаешь ли очень сильны в драконах моей семьи. Однажды, он решил, что справится с наказанием и заступился за друга. Так и произошло. Я ждала каким он вернется и опасалась, что…

Она замолкает.

– Превратится в раннюю копию моего деда.

– Почему не в отца?

– Потому что отец был другим и всегда слушался его. Фэйт больше похож на Антве, чем кто-либо еще.

– А на Кайшера?

Меня радует, что у меня и Минаре сложились вот такие доверительные отношения. Она и не думает делать непонимающий вид и отрицать что-либо.

– В том-то и дело, что и на него тоже.

– Это ли не плюс?

– Антве искушен в подковёрных играх, а Фэйт… Это ведь не игра, а жизнь и ты.

Минаре смотрит в сторону двери, кивая чему-то. В комнату вплывают два подноса с едой, кружками и блестящий чайник с кипятком.

– Ты не возражаешь? Я когда расстраиваюсь жутко хочу есть.

Я не возражаю, потому что тоже не на позитиве. Я удерживаю себя каким-то невероятным, непостижимым образом на месте, отчасти задетая замечанием Минаре о собственной импульсивности.

– Почему Антве не заделать наследника самому?

Минаре смеется, перебираясь на другую сторону кровати.

– Фэйт сказал точно также. Сразу видно, как много времени вы проводите вместе.

– Я борюсь с этой намечающейся тенденцией.

Чайник разливает воду по кружкам, но запах любимых пирожков с лимоном совсем не радует меня. Я все больше хочу быть рядом с Фэйтом сейчас. Прекрасно знаю, что он не дома. Все эти слова о таране двери и «древних способах» были навешанной мне на уши лапшой. Дракон прекрасно знает, как одурманивающе действуют на меня его поцелуи, но вот только он забывает, что я все же прихожу в себя и в состоянии подумать над всем сказанным после.

– Потому что надо любить своего избранника и быть предназначенным ему, а у него на поиски такой нет ни времени, ни сил, ни желания.

Я помню Фэйт говорил мне об этом. Боги! Как же это было давно! Рэндалл тогда рылся в моем шкафу и вел себя как полный придурок.

– Может быть веры?

Минаре лакомится пирожками, не обронив в блюдце ни единой крошки, тогда как я превратила вкусное угощение в сэндвич с лимонной прослойкой.

– Может быть и этого.

Вся эта тема с предназначенными друг другу путает и в тоже время остается простой, как жизнь и огромный мир.